Приятно тебя общать (СИ) - Кикина Ирина (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Вы знаете, милейший Адриано, я никого обидеть не хочу, но голос друга вашего противен настолько, что терпеть невмоготу. И, знаете, его прикосновенье шершавое, сухое — просто жуть. Иголки вянут, греются поджилки, хрустят крючочки и густеет слизь.
Нестер заржал, как конь, а я развёл руками:
— Похоже, мы друг друга передипломатили.
III. Да будут обнимашки
Заходит как-то бог-вдохновитель к богу-созидателю.
— Здоров!
— Здоровей видали.
— Не в духе?
— Не в нём, не в себе, не в сыне, — вяло ответил созидатель затёртой цеховой шуткой.
— Я тебе несу вести о последних тенденциях в высшем свете.
Созидатель хмыкнул.
— И что же сейчас в моде?
— Обнимашки! — выпалил сияющий вдохновитель.
— Это что? — хозяин почесал кудлатую макушку.
— Лично ощущать не довелось. Те, кто пробовал, уверяют, что полный Рагнарёк.
Вдохновитель придвинул к себе облако попушистее, и удобно на нем растянулся.
— Ну что, заинтересовался? Только обнимашки просто так не ощутишь. Мы же бесплотные, надо людей сотворить. Вот я к тебе и пришёл.
— У меня творческий кризис, давай в другой раз.
Но непрошеный посетитель не хотел так просто уходить.
— А это у тебя что? Не люди случайно?
— Это не люди, это творческий кризис.
Вдохновитель прищурился.
— Очень на людей похожи. Хочешь, помогу? Вдохновлю?
Бог-созидатель безнадёжно махнул огромной рукой.
— Они какие-то вялые. Ничего не делают, только со зверюшками разговаривают. Даже размножаться не хотят.
Гость спрыгнул с облака, обошёл мирок, на котором идиллически прогуливались два человечка.
— Они разнополые?
— Как полагается.
— Разум? Чувства? Свобода воли? Способность творить?
— По образу и подобию, — послушно ответил созидатель.
Человечки приветственно помахали вдохновителю. Тот присмотрелся к ним ещё пристальнее и победно хлопнул товарища по плечу.
— Ну вот же! Нет понятия о добре и зле!
Огорошенный творец бракованных людей бросился проверять. И точно.
— И как я мог проглядеть? Ведь не первый раз свет от тьмы отделяю!
— Ничего страшного! — успокоил глазастый гость. — Запакуй как-нибудь покрасивше, и подсунь человечкам. Они, наивные, скушают.
— Конечно, скушают. Абракадабра! Румпельштильцхен! Эйяфьятлайокудль!
И на ладони созидателя появилось очень соблазнительное яблоко.
— Всегда удивлялся, как вы это делаете, — поделился гость, заворожённо смотря на плод, явившийся ниоткуда.
— Я занимался с богом-логопедом, — гордо ответил созидатель, отправляя яблоко вниз.
Подождали. Помолчали. Понаблюдали.
— Слушай, действительно, очень вялые. Не берут! Давай я спущусь, подскажу им. Это что за костюмчик?
— Так, шалость. Набросок. Мужчина назвал это змеёй.
— Шик! Я мигом!
Бог-вдохновитель знал своё дело. Уже через несколько минут человечки съели яблоко, и что-то в них необратимо изменилось. Довольный подсказчик вернулся на облако со змеёй на шее.
— Если позволишь, этот прикид я себе оставлю. Попугаю парочку зазнаек.
— Да пожалуйста, у меня таких полно.
Людишки в растерянности рвали листья и делали себе одежду.
— Мы так никогда не дождёмся обнимашек, — заметил вдохновитель.
Созидатель нахмурился, и небо над человечками почернело, блеснуло, громыхнуло. Маленькие мужчина и женщина в ужасе прижались друг к другу.
— Вот это хорошо! Целуйтесь и обнимайтесь! — напутствовал их творец, прислушиваясь к ощущению обнимашек, наполнявшему его существо.
Гость прикрыл глаза и почмокал губами, смакуя новое удовольствие.
— Громыхни-ка ещё разок, чтобы им мало не показалось!
Впрочем, скоро оба пресытились обнимашками.
— Знаешь, все эти россказни сильно преувеличены. Приятно, да, но ничего особенного. Ну что, эксперимент удался. Можно теперь этих удалить.
Гость указал на трепещущих человечков.
— Ты знаешь, у меня ещё пара задумок есть. Пусть будут пока. Они на самообеспечении, я велел им самим добывать хлеб свой.
— А, ну отлично. Тогда до скорого.
Маленькие мужчина и женщина облегчённо выдохнули.
Но, как оказалось, рано обрадовались.
Всего через пару столетий бог-вдохновитель вновь посетил своего приятеля, принеся свежие веяния.
— Не поверишь, какую фишку придумали! Войну! Говорят, просто Большой Взрыв! Попробуем?
У бога-созидателя в глазах заплясали опасные огоньки.
Звёздный час
Не могу поручиться за точность, но видится мне, что так и будет.
В: — А я говорил, надо было заранее выехать!
Ч: — Надо было громче говорить.
Г: — Ребята, не ссорьтесь, без нас не начнут.
В: — Наивный! Этим палец в рот не клади, руку откусят.
Г: — А что, бывали случаи?
В: — У-у, чего только не было! Кровь в жилах стынет и волосы дыбом! И это у меня, а вы меня знаете.
С: — Так, отставить разговорчики. У нас, между прочим, очень ответственная роль.
Г: — Да, звёздный час, можно сказать.
В: — И мы на него опаздываем!
Ч: — Да расслабься ты, не гони лошадей.
В: — Если бы ты не собирался триста лет, я бы, может, и расслабился!
Ч: — Положим, тебе всё равно, как перед людьми показаться, но это ещё не значит, что остальным тоже плевать. Я, можно сказать, к этому дню целую вечность готовился!
Г: — Хватит, хватит! Если мы и опоздаем на пару минут, никто и не заметит среди общей шумихи. Нас все ждут; все, кто надо, в курсе. Что вы грызётесь, будто голодная свора?
В: — Всё, ребята, приехали…
Г: — Да-а-а-а, вот это приехали… Очуметь…
Ч: — Эй, я попросил бы!
С: — Ну что за люди! Чтоб они все сдохли! Я так и знал, что без нас начнут!
Всадник на бледном коне оглядел всеобъемлющий хаос и в сердцах сплюнул на многогрешную землю.
Лес рук
Витя никогда бы не попал в Лес рук, если бы не случайность во время скучной экскурсии на какой-то завод. Сейчас на месте левой кисти он видел неприятный обрубок, покрытый матово-серой коркой, которую напылили врачи «скорой». Витя поднял взгляд и осмотрелся, немножко не веря своим глазам. Было страшновато.
Вообще-то, «Лес рук» — это громко сказано. Так, рощица. Крепенькие деревца, и молодые, и толстоствольные, развесистые. Но все не выше среднего мужчины. Кора нежная, тонкая, тёплая. У одних розовая, у других чёрная, у третьих жёлтая — и всех промежуточных оттенков тоже. У тех, что посветлее, под корой просвечивают фиолетовые и голубые сосуды. Ручки, которые только проклюнулись, сжаты в кулак, на запястьях перевязочки. Ручки постарше, но ещё не совсем развившиеся, держали вытянутые пальцы кончиками вместе, напоминая нераскрывшийся тюльпан.
Витю за локоть вёл известный генетик-селекционер в замызганном белом халате. Надо было подобрать качественный пересадочный материал. По рассеянности, учёный постоянно сверялся с медицинской картой мальчика — всё время забывал, какая нужна группа крови.
— Вам не страшно здесь работать? — осмелился спросить Витя.
— Чего здесь бояться? — откликнулся генетик, и принялся искать по карманам очки. Очки были на седеющей макушке.
— Ну… — неуверенно протянул невезучий экскурсант.
Многие руки явно были недовольны, что в рощу пришёл посторонний. Они потрясали кулаками, показывали неприличные жесты, пытались цапнуть. Притом на одном дереве могли быть и враждебные, и более дружелюбные: видимо, от разных доноров. Несколько чёрно-фиолетовых рук неуверенно помахали Вите бледными ладошками. Одна старческая, с коричневыми пятнами, потянулась ободряюще погладить. Некоторые явно настроились для пожатия, но Вите не хотелось вводить их в заблуждение: ему нужна была левая.
Взрослый нашёл-таки очки, водрузил на нос. Стоило ему отвести взгляд, и он уже забыл о юном госте. Пошёл проверять капельницу у чахнущего дерева. Пощупал пульс у двух-трёх непарных рук. Те отзывались на его движения, но совсем вяло — похоже, недолго им осталось. Из ленты со шприцами, перекинутой через плечо, как магазин какого-нибудь киношного террориста, генетик достал один, с розоватой жидкостью, и вколол самой квёлой руке. Похлопал по пясти, сжал пальцы. Подозвал ассистентку с тележкой, на которой позвякивали баллоны «Питательная смесь». Девушка понятливо выслушала указания и что-то записала в блокноте.
