За оградой есть Огранда - Волков Алексей Алексеевич (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Потом как-то незаметно Ольгерд перешел к прочим песням собственного сочинения. К этому времени Антошка уже не мог похвастаться ясностью мышления и потому воспринял подобную смену репертуара как должное. Он и сам в меру сил подпевал исполнителю, хотя не имел никакого понятия ни о мелодии, ни тем более о словах.
В один из моментов неожиданного просветления Антошке показалось, что весь зал дружно исполняет нечто из музыкального репертуара покинутого мира, но уже следующая песня была совершенно незнакомой, и рыцарь сразу забыл о своих подозрениях.
А затем кто-то громко вспомнил, что вот-вот наступит время долгожданной публичной казни, и зал мгновенно опустел. Остались только Антошка, Ольгерд и Джоан.
— А вы что же? — Герой был несколько задет таким мгновенным забвением его подвигов.
— Не люблю подобные зрелища, — едва заметно скривился Ольгерд, а Джоан лишь неопределенно пожал плечами.
Наверное, признание поэта звучало удивительно в этом мире геройских подвигов, но Антошка и сам не был любителем лицезреть чужие мучения. Одно дело — хорошенько дать врагу мечом по шее и совсем другое — смотреть со стороны, как то же самое делает палач. Тем более что незнакомая жертва в качестве врага не воспринимается, и отношение к ней несколько иное.
— Слушай, Ольгерд, а ты постоянно живешь в этом городе?
— На одном месте не прокормишься, милорд. Конечно, иногда кто-нибудь из молодежи закажет любовную серенаду для своей возлюбленной, но все это мелочовка. А благородные рыцари наезжают сюда не очень часто. Поневоле приходится путешествовать, навещать героев в их замках, посещать турниры и прочие места скопления потенциальных заказчиков.
— Тогда, может, знаешь, в какой стороне находится степь? — Иванов вспомнил о цели своего путешествия.
— Степь?
— Это такое место, где вместо леса лежит как бы сплошной луг, — пояснил Антошка.
— Я знаю. — Ольгерд вдруг подумал, что его ответ можно истолковать в прямом смысле, и пояснил: — В смысле, я знаю, что такое степь, только ни разу в ней не был. Но по идее она должна быть на юго-востоке. А зачем вам она, милорд?
— Надо разобраться с тамошним ханом. Вконец обнаглел. Прямо не хан, а хам какой-то. Соседям житья не дает. Придется поставить его на место. Или уложить, — Антошка многозначительно коснулся рукояти меча.
— Тогда, может, надо было взять с собой войско, милорд?
— Войско там и так есть, — поморщился богатырь. — Или ты не знаешь, что злодея побеждает герой, а не дружина?
Ольгерд вздохнул.
— Милорд один стоит любого войска, — вставил свое веское слово Джоан и воинственно посмотрел по сторонам, выискивая несогласных с этим категорическим утверждением.
Однако зал был пуст и возразить было некому. Антошка взял один из жбанов, ощутил его вопиющую пустоту и потянулся к следующему. Тот тоже оказался легковесным, и лишь в третьем по счету на донышке плескалась заветная жидкость.
— Слушай, Ольгерд, может, поедешь с нами? Должен же кто-то воспеть грядущую битву! — неожиданно предложил Иванов.
Ему самому идея показалось великолепной. Кто, кроме поэта, в состоянии оперативно разнести весть о подвиге при отсутствии прессы и телевидения? Антошка уже наслышался немало песен о других героях, попадались и творения о нем, но все это складывалось так поздно и обрастало такими небылицами! Раз, например, его назвали Святогором, целых четыре — Добрыней, хотя подвиги воспевались именно его. А тут песня будет рождаться по горячим следам, без досадных ошибок и с должным тактом...
Да и Ольгерд Антошке понравился. Хотелось доставить поэту приятное. Например, помочь ему с выбором тем.
— Ну что? — рыцарю казалось, что, услышав подобное предложение, Ольгерд обрадованно бросится ему на шею, однако вопреки ожиданиям проявлять бурные эмоции поэт не спешил. Наверное, понимал дистанцию, отделяющую рифмоплета от вершителя мировых судеб и подлинного носителя разумного, доброго, вечного.
— Спасибо за честь, милорд, — севшим голосом пробормотал Ольгерд, стараясь не встречаться с героем взглядом.
— Ерунда! Свои люди — сочтемся! — В порыве чувств Антошка перегнулся через стол и дружески хлопнул поэта по плечу.
Тот вздрогнул от удара, весь сжался, словно вдруг испугался такого же продолжения.
— Завтра на рассвете и выедем. Питание за мой счет, за каждую балладу плачу наличными. Надеюсь, мы не слишком задержимся в дороге и успеем к решающей битве. Обидно же будет приехать к шапочному разбору! Ни мечом всласть помахать, ни трофеями порядочными разжиться.
Антошка поймал восторженный взгляд Джоана и почувствовал себя так, словно победа над коварным ханом уже одержана. Только Ольгерд по-прежнему стыдливо прятал глаза и сидел за столом затравленным зверьком.
— Не переживай! — утешил его Антошка. — Войско у Чизбурека большое, сможешь тоже подраться вволю. Лишь самого хана не трогай, а остальных руби напропалую. Вдохновение получишь такое, что и не снилось! Да и по дороге приключений, надеюсь, будет навалом.
Ольгерд вздохнул и, не поднимая глаз, неожиданно заявил:
— Вы меня не так поняли, милорд. Я вообще не хочу ехать.
12
Повисшую после этих слов тишину можно смело назвать гробовой. Особенно по контрасту с доносившимися с площади истошными криками казнимых и радостным улюлюканьем зрителей.
— Как? Почему?
— Я, может, и поэт, милорд, но героем не являюсь точно. — Ольгерд то краснел, то бледнел, но говорить старался твердо.
— Конечно, герой — это я, — как само собой очевидное произнес Антон. — А ты будешь лишь моим спутником.
— Я в широком смысле, — попытался пояснить свою мысль Ольгерд, но Антошка его не понял.
— При чем здесь героизм? Знай, долбай в свое удовольствие всех встречных мечом по черепам, и всех делов. Правда, меч у тебя невзрачный, но подберем у убитых что-нибудь получше.
— Я плохой убийца, милорд, — тихо вымолвил Ольгерд.
Глаза Джоана округлились от очередного признания, а Антошка поперхнулся от возмущения.
— Ты соображай, что говоришь! Убийца — это преступник, который убивает своих жертв из-за злобы или корысти. Если же ты разрубаешь кого-то ради собственной славы или добычи, то ты герой. Чувствуешь разницу?
— Чувствую. — Ольгерд усмехнулся, но улыбка получилась несколько грустной. — Наверное, мне просто не нужна такая слава. Я надеюсь стать известным благодаря песням. Да и вместо добычи предпочитаю гонорар.
— Ненормальный! — выдохнул Антошка.
Как все обычные люди, он относился к сумасшедшим с некоторой опаской и даже сделал попытку отодвинуться от стола подальше. Впрочем, герой быстро сообразил, что подобная форма безумия неопасна для окружающих, и придвинулся опять.
Может, поэт и должен быть отчасти безумным? Не станет же нормальный человек заниматься всякой ерундой, когда перед ним лежит широчайшее поле деятельности!
С другой стороны, соблазн иметь рядом певца был слишком велик, и Антошка решительно махнул рукой на чужие причуды:
— Черт с тобой! Ты только песни складывай, а уж бить врагов я буду сам. Мне больше славы достанется.
— Милорд один в состоянии перебить целое войско, — с гордостью за своего сюзерена сообщил Джоан.
С площади раздался особо пронзительный крик. Ольгерд вздрогнул, словно пытали его, и обреченно кивнул:
— Хорошо. Я иду с вами.
Выступили, как и положено, на рассвете. К воротам Ольгерд пришел пешком с небольшой котомкой за плечами, и Антошка предложил ему третьего коня.
Поэт нерешительно подошел к животному. Конь покосился на него, оскалил зубы и мотнул для чего-то головой.
— Если вы не возражаете, милорд, я пока пройдусь пешком. — Ольгерд смотрел на скакуна с явным недоверием.
— Ну-ну, — покачал головой Антошка, однако возражать не стал. Устанет, живо переменит свое мнение.
— И где этот юго-восток?
На лице Ольгерда промелькнула тень удивления.
