Ангел-наблюдатель (СИ) - Буря Ирина (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Поглядывая вместе с Мариной на малышей, я и еще кое-что заметила. Даринка там одна девочка была, но не тушевалась, за отца не пряталась — в самом центре внимания находилась и нимало тем не смущалась. Где веселой улыбкой, где ласковым взглядом она откровенно верховодила всей компанией — вон и папы молодые вокруг нее с мальчиками стали, словно часовые на границе священной территории, чтобы подходы к ней со всех сторон охранять.
Вот вам, Людмила Викторовна с Сергеем Ивановичем, и еще один взгляд старшего поколения на само себя и свои правила в жизни. Вроде, и не крутится девочка на кухне, возле материной юбки, а, похоже, вырастет из нее настоящая женщина, которая не только суп варить умеет, но и с мужчинами вести себя так, чтобы им самим захотелось ее от всех невзгод оберегать.
Олежке, однако, скоро наскучило с меньшими возиться, и они с Сергеем пошли в сад летающую тарелку запускать. Сергей Иванович буркнул, что нужно бы там за порядком присмотреть, и увязался за ними. Анатолий с Тошей и Максимом присели на корточки возле Игорька и Даринки, и завязался у них оживленный разговор. Вот — не стесняется человек заранее у других пап расспросить, как с детишками лучше обращаться!
Но через некоторое время Максим, похоже, вспомнил, что Марина уже слишком долго наедине со Стасом остается. Он вдруг резко повернулся к ним — Стас насмешливо улыбнулся и повел головой в сторону: мол, продолжай в том же духе, нам без тебя совсем не скучно. Максим нерешительно встал и направился к ним.
Для Игорька с Даринкой словно действительно границы какие-то открылись. Они тоже подпрыгнули, и давай носиться по двору. Затем Игорек вдруг остановился неподалеку от Марины с ее приятелями, прищурился и с хитрым видом наклонился к Даринке. Они немного пошушукались, то и дело прыская, и принялись бегать вокруг Марины, норовя догнать и обхватить друг друга руками. Но только маленькие они еще были — промахивались все время, только воздух один и ловили.
Картина была потешная — спасу нет! Марина с приятелями так и вовсе чуть пополам от смеха не согнулись — сразу видно, незнакома им была детская возня. Анатолий с Тошей тоже улыбались, но сдержаннее, а затем Анатолий нахмурился и негромко сказал:
— Игорь, Дарина, хватит к Марине приставать!
К моему удивлению, строгости в голосе его хватало — дети тут же его послушались и побежали в сторону дома, все также смеясь и вытянув перед собой руки. У крыльца они, правда, остановились, нерешительно глянули на приоткрытую дверь — не хотелось им, видно, внутрь еще идти — и побежали назад. Следующую игру придумала Даринка — отведя Игорька в сторону от взрослых, она принялась показывать ему что-то: чуть дотрагиваясь до его руки, она приветливо улыбалась, широко раскрывала глаза, делала шаг вперед, потом отступала, заведя руки за спину и скромно опустив глаза… Словно танцу какому-то его учила — он неловко повторял ее движения, скептически морща нос.
А тут и Танюша вышла — к чаю всех позвала. Я бросилась в сад, за Сергеем Ивановичем и его тезкой с Олежкой. Игорек с Даринкой быстро проглотили по кусочку пирога и отправились на ковер возле дивана, книжки рассматривать. Олежка не захотел с ними идти — может, такие книжки ему уже неинтересны были и он хотел со взрослыми остаться, а может, еще одного куска пирога захотелось.
За чаем все места за столом как-то перемешались, и возле Сергея Ивановича Марина с приятелями оказалась. У них сразу же пошел разговор о работе и о машинах, и, нужно признать, при более близком рассмотрении Стас тоже довольно обходительным оказался — не только к словам, но и к тону Сергея Ивановича внимательно прислушивался и вопросы ему уважительно задавал, вот только щурился временами все также неприятно. Максим же только улыбался и то и дело поглядывал через плечо Сергея Ивановича, за спиной у которого Игорек с Даринкой расположились.
Мне этот разговор тоже был без особого интереса — наверно, потому я обратила внимание на короткий диалог между Танюшей и Анатолием.
— На улице все спокойно было? — тихо спросила она его.
— Угу, — коротко ответил он, подрагивая подбородком. — Они Кису загоняли.
Таня прыснула, прикрыв рот ладонью, и следующую ее фразу я не расслышала.
— Нет-нет, — покачал головой Анатолий, — недолго. И, как обычно, на своей волне.
Я решила потом, когда все разъедутся, спросить у Танюши, что это за игра у Игорька с Даринкой такая — нужно же мне знать, что ему такое удовольствие доставляет. Но конец этого дня рождения оказался таким, что у меня напрочь этот вопрос из головы вышибло.
Расставаться Игорек с Даринкой никак не хотели. Их уже и Танюша с Галочкой успокаивали, и Анатолий с Тошей подключились — ничего не помогало. И тут вдруг к ним подошла Света и обхватила их обоих за плечи, чуть прижав к себе.
— Ну и зачем нам столько слез? — весело проговорила она, с улыбкой заглядывая им в глаза. — Недолго вам уже друг без дружки томиться осталось, так что — все-все-все, вытираем слезы и начинаем дни считать!
Вот об этом я уж точно Таню спросила, когда мы, наконец, одни остались.
— Ну, дни не дни, — вздохнула она, — но в следующем году Игорь с Даринкой к Светке в садик пойдут.
От неожиданности у меня прямо сердце зашлось.
— Танюша, — лихорадочно заговорила я, — а может, не нужно ему в садик? Я вполне могу с ним до школы побыть. В этих садиках одни сплошные болезни — а то я не помню! У нас здесь и воздух лучше, и еду я ему уж не как на группу в тридцать человек приготовлю…
— Мам, у Светки в группе не тридцать, а до двадцати человек, — перебила она меня. — И… мне тоже очень страшно было тебе его на пять дней в неделю оставлять. Но главное не то, что нам хочется или кажется правильным, а то, что ему нужно. Ты же сама видела, как ему нужно общение с детьми. И потом — он все же не совсем один в незнакомый коллектив пойдет, а с Даринкой. Да и Светка за ними, как за своими, присмотрит — Сергей ведь Даринку крестил.
Я поняла, что вопрос уже решен. Вот сколько ни возмущался Сергей Иванович, что я ему неправильно дочь воспитала, а в серьезных вопросах она явно в него пошла. И с Анатолием, похоже, они все это уже обсудили, и со Светой определенно договорились — только нам, видно, говорить пока не хотели, чтобы не расстраивать до поры до времени. Все же еще почти год у нас впереди был.
И прямо скажу — каждый день из того последнего года у меня до сих пор на вес золота в памяти. Игорек уже вошел в тот возраст, когда общение с ним стало двухсторонним — той осенью он вдруг очень неплохо заговорил, и вопросам его ни конца, ни края не было. Самым любимым словом у него стало, конечно, «Почему?», и временами оно меня просто врасплох заставало.
— Почему трава зеленая?
— Почему вода течет?
— Почему воздух не видно?
— Почему не слышно, как ты думаешь?
Отвечать ему приходилось либо долго и обстоятельно, либо признаваться, что я не знаю. Никакими выдумками провести его было невозможно — с глубокой, истинно детской проницательностью он тут же чувствовал, что я что-то сочиняю. И вот что интересно — книги со сказками он очень любил, особенно про всяких волшебных существ, но стоило мне о них заговорить, как на меня тут же обрушивалась лавина новых вопросов, которые в конечном итоге загоняли-таки меня в угол.
— Траву и цветы эльфы раскрашивают.
— Эльфы у нас не живут.
— Живут, только мы их не видим — они только по ночам летают. И тогда все раскрашивают.
— Давай сегодня ночью в саду спрячемся и посмотрим?
— Людям нельзя на них смотреть — люди должны ночью спать.
— А откуда ты тогда знаешь, что это они раскрашивают?
И что прикажете на это отвечать? После того разговора я предпочитала больше ничего не выдумывать, но он еще долго и другие мои объяснения выслушивал, подозрительно хмурясь, а некоторые так и вовсе с ходу отвергал.
— Каждый человек только свои мысли слышит, потому что они ведь у него в голове спрятаны. А как ты другому в голову заберешься?
