Собака тоже человек! - Платов Сергей (читать книги без сокращений TXT) 📗
— Значит, я не настоящая? — Селистенка закипела ровно чайник на огне.
Сначала набросилась, как щука, теперь кипит, словно чайник, — ну и превращения у нее. Тут я живо представил щуку, выглядывающую из кипящего чайника, и рассмеялся.
— Ты еще и скалишься?! — Щука выпучила глаза и запыхтела, уперев плавники в тощенькие бочка. Рыжие чешуйки встали дыбом и засверкали в лучах заходящего солнца.
Как обычно, от расправы меня спасли. На сей раз это был Антип. Он приоткрыл ставни и тоном, не приемлющим возражений, позвал дочку к себе. Я не стал дожидаться хозяйки и из последних сил побежал вперед. Рыжая рванула за мной… В общем, в горницу Антипа мы ворвались почти одновременно. Почти было, конечно, в мою сторону, я оказался на полноса впереди.
— Проиграла, — выдохнул я и с грохотом развалился у раскрытого окна. Все, мои силы кончились, с места не сдвинусь. Ну в крайнем случае до отвоеванной утром кровати.
Антип с интересом посмотрел на нас и довольно хмыкнул в густую бороду. Но спустя мгновение взгляд его стал чересчур серьезным. Селистена подскочила к отцу, чмокнула его в щеку и уселась в кресло, предварительно показав мне язык.
Удивительная девица! Как в таком тщедушном теле может уживаться рассудительность (скорее даже занудство) почтенной матроны и бесшабашность маленькой девчонки? То ли дело я, спокойный и солидный. Что ни говори, но все-таки мы, мужчины, более монументальны.
— Как у тебя день прошел, все в порядке? — нахмурил брови Антип.
— Ох, батюшка, что со мной может случиться, если со мной Шарик.
— Это, конечно, так, но что-то он сегодня какой-то странный.
Внимательные глаза боярина так и впились в меня. Я не понимаю, что это вообще за подозрения? Лежу, отдыхаю, никого не трогаю. Устал, конечно, так это с каждым может случиться. Тем более что у меня только лапы плохо слушаются, а язык работает даже лучше, чем всегда.
— Устал он, батюшка, набегался. Носился словно щенок неразумный.
Укушу. Вот только встану, так сразу укушу.
— Ну что ты, Селистеночка! Этот щенок уже взматерел, так что ты его не обижай.
Чего разошлись? Щенок да щенок… Я человек, ну в крайнем случае — собака. И потом, хотел бы посмотреть, как она меня обидит. Да я дуну, она улетит при таких-то харчах.
— Что ты, батюшка, я его не обижаю. Он хороший.
Точно, я именно такой. А вот Антип встревожен не на шутку. Голос чуть заметно дрожит, уголок глаза дергается, да пахнет он по-другому, не так, как утром. Тревогой пахнет. Между прочим, любые человеческие эмоции имеют вполне конкретный запах. Но людям, разумеется, этого никогда не почувствовать, с таким-то деревянным носом. Вон у Селистенки носик какой миленький, да еще в таких чудесных конопушках, а самую банальную тревогу почуять не может, только лютики-цветочки и унюхает.
— Да уж, пока он с тобой, я за тебя не волнуюсь. А твоя безопасность превыше всего.
— Папенька, что-нибудь случилось? — В голосе дочурки наконец прорезалась тревога.
Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. Странные существа люди, причем чем дольше я в собачьей шкуре, тем четче это понимаю. Может, и прав Серогор: помогать им надо, ну куда они без нашей помощи, вымрут как мамонты.
— Не то чтобы случилось, но… В общем, да.
На мой взгляд, несколько витиевато, но вполне конкретно.
— Ерунда какая-то творится, меня князь сватать наследника в Коготань направляет.
Коготань, Коготань… Где-то я такое названьице слышал… Вспомнил, оттуда вчера черный колдунишка приплыл.
— Сватать? — переспросила Селистена. — Феликлист женится?
— Сейчас для большей убедительности слезу надо пустить. Ну как же, вы росли вместе, ты столько лет вздыхала по нему, а он жениться удумал!
— Сейчас же вылези из моих мозгов, я не могу разговаривать с вами двумя одновременно.
— Так нечестно! Вы говорите, а мне нельзя и пасти раскрыть. А сейчас как раз очень по душам поговорить хочется. Ты балабонь дальше, а я комментировать буду.
— Прибью!
— Батюшка, а что так неожиданно?
— Сам ничего понять не могу. Вчера, когда Гордобор вернулся, он все спокойно князю рассказал. О женитьбе, конечно, говорили, но так, между прочим. А сегодня на обеде у князя вдруг ворвался слуга премьер-боярина Филин и буквально вытащил хозяина из-за стола. Вернулся Гордобор мрачнее тучи и сразу испросил у князя аудиенцию. Уж не знаю, что он там наговорил. Но вышел князь к столу уже окрыленный идеей срочно женить сына на племяннице жены своего брата.
Бр-р-р. Слишком сложная для меня фраза. Но родственники — это святое. Это только у меня одна Серафима, а вон у людей какие семейные комбинации.
— И когда свадьба? — дрожащим голосом проговорила Селистена.
Во дает, у нее вся местная нечисть на хвосте, оборотни на пятки наступают, черные колдуны кровную месть объявили, а у нее в голове сплошные свадьбы. У кого чего болит, у того семь раз отрежь.
— Как же бедная Селисечка без противненького Феликлкстика теперь будет?
— Отвали, троглодит с бездонным желудком, тебе все равно не понять, что у меня сейчас на душе творится. А насчет Селисечки я тебя в последний раз предупреждаю —прикуси язык.
К сожалению, Антип не дал развить тему. Эх, какое красноречие пропадает, ну почему я лишен голоса на таком важном совещании? Как спиногрызов душить — так пожалуйста, а как хоть словечко вставить — язык прикуси. Далеко еще Кипеж-граду до настоящей демократии.
— Да свадьба-то, может, и не скоро, но мне надо прямо завтра выезжать.
— Значит, он не прямо сейчас женится?
Ой мамочки родные! И еще плохо говорят про нас, мирных и спокойных кобелей! У нее отец родной, кормилец, поилец и защитник, уезжает, а она про своего князенка квохчет. Хорошо еще, что верный Даромир остается рядом (я уникальная в своем роде личность: и защитник, и кормилец, да и безутешную девицу всегда приласкаю и обогрею).
— На первозимье будем сговариваться. Как я ни отговаривался, как ни упирался, но князь был неумолим — езжай, и точка. Мол, доверить такое дело могу лишь тебе и Гордобору. Но премьер-боярин только что из поездки, стало быть, мне осталось.
— Значит, еще не скоро…
— Слушай, озабоченная девица, может, на секундочку отбросишь свои вздохи и обратишь внимание на главное?
— О чем это ты?
— Я, конечно, понимаю, что уплывающий из твоих ручек женишок — это важная тема, но, как сказал Антип, ты еще сможешь не раз пустить слезу по поводу покинувшего тебя утонченного до прозрачности Феликлиста. Отец родной завтра уезжает!!!
— Батюшка, так ты завтра уезжаешь?
Слава богам, проснулась. С добрым утром, золотое солнышко!
— Ну, так я тебе об этом и говорю, — удивленно забасил Антип. — Не понимаю, зачем мне так торопиться? Коль столько лет эта племянница в девках проходила, то неделя погоды не сделает.
— А она что, не очень красивая?
— Да ты что! Тебе же говорят — товар лежалый. Впрочем, и купец слегка того… попахивает.
— Не лезь своими грязными лапами в мою жизнь и в мою голову!
— Это почемуй-то они грязные? Можно сказать, что они стерильные!
— Скажем так — она не красавица.
— Так зачем же нужна эта свадьба?
— Чтобы совсем не стухли, как кабачки на солнце! Слушай, каштановая, зачем тебе вообще эта овощная лавка сдалась?
— Я из тебя сейчас баклажан сделаю!
— Странная любовь к овощеводству у боярской дочки.
— Ты, чай, не знаешь: князья по любви редко женятся. Недалеко от Коготани есть княжество, так вот если мы это дело с женитьбой уладим, то Феликлист станет там князем. А это очень хорошо с государственной точки зрения.
