Carpe Jugulum. Хватай за горло! - Пратчетт Терри Дэвид Джон (список книг .TXT) 📗
– Мне совершенно наплевать, в чем ты уверен, а в чем – нет, – перебила его матушка. – Зато я уверена в том, что ты меня отсюда не выпустишь. Потому что ты понятия не имеешь, куда я могу отправиться и что буду делать. Ведь я могу следить за тобой, мои глаза будут повсюду. Я могу оказаться за любой дверью. Многие люди обязаны мне, и я могу обратиться за помощью к ним. Я могу напасть с любой стороны, в любой момент. И злости мне не занимать.
– Ну и что? Если бы я был настолько неучтив, то мог бы убить тебя прямо сейчас. Достаточно обычной стрелы. Капрал Швиц?
Наемник махнул рукой, очевидно, изобразив то, что у наемников сходило за салют, и поднял арбалет.
– А в этом ты уверен? – спросила матушка. – И твой громила уверен, что успеет выстрелить второй раз? Что я буду стоять на прежнем месте?
– Ты не умеешь менять форму, госпожа Ветровоск. И, судя по твоему виду, сейчас тебе не до беготни.
– Она говорит о перемещении своей сущности в другую голову, – подсказал Влад.
Ведьмы переглянулись.
– Прости, Эсме, – сказала наконец нянюшка Ягг. – У меня чтой-то голова совсем не варит. Видимо, маловато выпила.
– Ну да, конечно, – кивнул граф. – Знаменитый трюк с Заимствованием.
– Но ты не знаешь, куда я отправлюсь, и не знаешь, насколько далеко, – устало произнесла матушка. – Не знаешь даже, в чью голову. И вообще, голова ли это будет. Тебе известно обо мне только то, что ты смог прочесть в мыслях других людей, а они многого обо мне не знают. Очень многого.
– Итак, твоя сущность перенесется в другое место, – подытожил граф. – Примитивный фокус. Знаешь, я много путешествовал и довольно повидал всяких странных стариков в бусах и перьях, которые могли переместить внутреннее я в рыбу, насекомое… даже в дерево. Как будто это имеет значение. Дерево горит. Уж извини, госпожа Ветровоск, но, как любит говорить король Веренс, наступает новый мировой порядок. Наш порядок. А ты остаешься в прошлом…
Он вздрогнул. Три ведьмы упали на землю.
– Неплохо, – сказал он. – Удар прямо в лоб. Я действительно почувствовал его. Никому в Убервальде не удавалось пробить мою защиту.
– Я и не такое могу, – посулила матушка.
– А вот в этом я сомневаюсь, – возразил граф. – Если б могла, то уже сделала бы. Дави вампиров без всякой жалости. Вот о чем вопит толпа на протяжении уже многих веков!
Он направился к ней.
– Неужели ты считаешь, что мы похожи на каких-нибудь выродков-эльфов или на тупых людишек, которых можно запугать твердым характером или дешевыми фокусами? Мы уже вышли из своих гробов, госпожа Ветровоск. Я пытался отнестись к тебе с пониманием, ведь у нас много общего, но…
Тело матушки Ветровоск дернулось назад, как бумажная кукла от порыва ветра.
Граф, сунув руки в карманы домашней куртки, подходил все ближе и ближе.
– Ну вот и все, этот удар я почти не почувствовал. Значит, на большее ты все-таки не способна?
Матушка зашаталась, но вскинула руку. Стоявший у стены тяжелый стул вдруг покатился по комнате.
– Совсем неплохо. Для человека, – сказал граф. – А зашвырнуть его подальше?
Матушка вздрогнула и подняла другую руку. Огромная люстра принялась раскачиваться.
– Ого, – произнес граф. – И все же недостаточно. Очень недостаточно.
Матушка попятилась.
– Могу обещать лишь одно, – продолжал граф. – Я тебя не убью. Напротив…
Невидимые руки подняли матушку и прижали ее к стене.
Агнесса бросилась вперед, но Маграт схватила ее за рукав.
– И не считай это поражением, матушка Ветровоск, – сказал граф. – Ведь ты будешь жить вечно. Скорее я назвал бы это выгодной сделкой. А? Как думаешь?
Матушка лишь презрительно фыркнула.
– А я бы назвала это амбициозным тупиком, – промолвила матушка, и ее лицо исказилось от боли.
– Прощай, – сказал граф.
Все ведьмы почувствовали мысленный удар. Зал, казалось, зашатался.
Но произошло еще что-то, за границами нормального пространства. Мелькнуло что-то яркое и серебристое, похожее на рыбку…
– Она ушла, – прошептала нянюшка. – Куда-то послала свою сущность…
– Куда? Куда? – прошипела Маграт.
– Не думай об этом! – приказала нянюшка.
Лицо Маграт окаменело.
– О нет…
– Не думай об этом! Не думай! – возбужденно зашептала нянюшка. – Розовые слоны! Розовые слоны!
– Не может быть, чтобы она…
– Ла-ла-ла! Ее-ие-ее-ие-ох! – заорала нянюшка и потащила Маграт в сторону кухни. – Скорее, уходим! Агнесса, оставляем все на вас двоих!
За ними захлопнулась дверь. Агнесса услышала, как заскрипели засовы. Дверь была толстой, а засовы – большими, строители Ланкрского замка не признавали досок меньше трех дюймов толщиной и замков, которые не могли бы противостоять удару тарана.
Постороннему такое поведение нянюшки могло показаться крайне эгоистичным. Но если рассуждать логически, в опасности были три ведьмы, а теперь в опасности осталась только одна ведьма. Три ведьмы потратили бы слишком много времени, беспокоясь друг о друге и думая, что нужно предпринять. А одна ведьма – сама себе голова.
Агнесса понимала все это, и все равно нянюшкино поведение казалось ей крайне эгоистичным.
Граф подходил к матушке все ближе. Краем глаза Агнесса заметила подкрадывающихся Влада и его сестренку. За спиной была прочная дверь. Пердита тоже не подбрасывала никаких ценных идей.
Поэтому она просто взяла и закричала.
Это и было ее талантом. Раздвоение личности – это не талант, а скорее недуг. Но от Агнессиного голоса, поднявшегося до верхнего диапазона, начинала плавиться ушная сера.
Она сразу взяла ноту повыше и очень быстро поняла, что это было правильным решением. Потому что со стропил дождем посыпались летучие мыши, из древесины полезли древоточцы, а в городе залаяли собаки.
Влад закрыл уши руками.
Агнесса смолкла, переводя дыхание.
– Еще один шаг, и я крикну еще громче! – предупредила она.
Граф легко, будто куклу, поднял матушку Ветровоск.
– Не сомневаюсь, – сказал он. – Но рано или поздно у тебя кончится воздух в легких. Влад, она пришла сама, так что можешь оставить ее себе, но ты несешь за нее полную ответственность. Тебе придется кормить ее и чистить ее клетку.
На сей раз молодой вампир приближался к Агнессе уже более осторожно.
– Послушай, ты ведешь себя крайне неразумно, – прошипел он.
– Вот именно!
И вдруг он оказался совсем рядом. Агнесса, конечно, даже не догадывалась об этом, но Пердита знала, поэтому локоть уже был в движении и врезался Владу под ребра прежде, чем вампир успел перехватить его.
Влад согнулся пополам, а Агнесса решительно направилась вперед, отметив про себя, что вампиры и в самом деле с трудом обучаются. Видимо, это наследственная черта.
Граф положил матушку Ветровоск на стол.
– Игорь! – крикнул он. – Ты где, глупый…
– Йа, мафтер?
Граф резко развернулся.
– Почему ты всегда появляешься у меня за спиной?
– Фтарый граф вфегда… предпочитайт, чтоб я так делайт, мафтер. Это ефть профеффиональный черта.
– Прекрати.
– Гут, мафтер.
– И перестань говорить таким нелепым голосом. Иди дай звонок к обеду.
– Йа, мафтер.
– И я тебя предупреждал о хромоте! – крикнул граф, когда Игорь заковылял прочь по залу. – Это даже не смешно!
Игорь, что-то зло бормоча, прошел мимо Агнессы.
Влад догнал Агнессу на полпути к столу, и она даже немного обрадовалась этому, потому что понятия не имела, что будет делать, когда туда подойдет.
– Ты должна уйти, – задыхаясь, произнес он. – Я, конечно, не позволю ему причинить тебе зло, но отец иногда становится… раздражительным.
– Без матушки я никуда не уйду.
– Оставь меня, – прозвучал в ее голове чей-то голос.
«Это не я, – сообщила Пердита. – Думаю, это она».
Агнесса уставилась на распростертое тело. Матушка Ветровоск выглядела совсем маленькой, гораздо меньше, чем когда лежала без сознания в пещере.
