Как все начиналось - Ефиминюк Марина Владимировна (е книги txt) 📗
– Рынок рядом с Главной площадью, не бойся, быстро найдёшь!
Я неуверенно кивнула и направилась к калитке. Я так сильно волновалась, что мне казалось, будто ноги сами несут меня, сердце билось в груди, как птица в клетке. Из соседнего двора выбежала маленькая шавка, я резко остановилась: собак боюсь с детства, а маленьких собачек тем паче – они сразу хватают за голень железными челюстями, и их потом не отцепить. Шавка почувствовала во мне слабого противника, и зашлась громким визгливым лаем. Я тоненько завыла и бросилась на перевёрнутую телегу, валяющуюся рядом с дорогой. Собачка догадалась, что жертва сломлена и, гордо задрав хвост, прошествовала мимо меня.
Я осторожно спрыгнула на дорогу и тут увидела, что из-за буйной зелени кустов кто-то наблюдает за мной. Я на всякий случай забралась обратно на телегу и крикнула:
– Выходи!
На свет божий вылез молодой красавчик – рыжий, с торчащими в разные стороны патлами, с яркими веснушками на вздёрнутом носу и наглой улыбкой.
– Чего испугалась? – спросил он.
Я нехотя спустилась на траву:
– А ты чего подглядываешь? Меня Ася зовут, – я протянула руку.
– Исидор, – тот пожал мою ладонь, сильно, по-мужски.
Мы двинулись по узкой извилистой улочке по направлению к рынку, посыпанная гравием дорога поднималась в гору, по бокам маленькие деревянные домики, с квадратными окошками и резными наличниками, разноцветные заборчики с открытыми нараспашку калитками. Сидр всю дорогу улыбался и пытался шутить, но то ли данийский юмор слишком тонкий для моего приземлённого рассудка, то ли у меня просто нет чувства юмора, но улыбалась я через силу. Парень ненадолго замолчал, подхватил меня подмышки и с лёгкостью перетащил через узкий, но достаточно глубокий ручей, а потом, решив, что мы уже близко знакомы, задал мучивший его вопрос:
– А как ты Наследника нашла?
«Ну, вот, началось. Хотела славы, вкушай её плоды». Я пожала плечами:
– Тебе рассказывать все, или только основные моменты?
Сидр смутился:
– Можно основное.
– Ну, – я призадумалась, – было холодно.
– Холодно? – удивился он. В лексиконе данийцев, живущих в вечном лете такого слова не было. Я поняла, что не смогу передать ему всю прелесть своего приключения на тридцатиградусном морозе и махнула рукой:
– Случайно я его нашла.
– А Фурбулентус? – у Исидора загорелись глаза. Ага, вот мы и добрались до сути вопроса.
– Меч не мой, а Ванин. Парня, с которым мы приехали, – рявкнула я, злясь на его любопытство.
Кажется, Сидорушка поник, он уже без интереса посмотрел в мою сторону и тяжело вздохнул:
– Рынок здесь рядом. Мне пора.
Я согласно кивнула, глядя на то, как он быстро повернул на соседнюю улочку с красивыми белыми особнячками и скоро скрылся из виду.
Первое, что я увидела, когда зашла на маленький овощной рынок – ярко-красные с жёлтыми крапинками помидоры, сложенные большой пирамидой на прилавке, за которым стояла милая улыбчивая старушка. Бабулька заломила за них такую цену, что у меня полезли глаза на лоб, торговаться она наотрез отказалась, заявив, что таких помидоров я во всей Данийе не найду. В какой-то степени она оказалась права, такой сорт Гарий вывел совсем недавно.
Я изумилась: в Стольном граде ни кому не пришло бы в голову выставлять на продажу вещи, которые может опознать хозяин, ведь так и по шапке недолго получить. Очевидно, фатийцев это не заботило. Мне хватило денег ровно на два помидора, спрятав их в корзину, я бегом вернулась на постоялый двор.
– Они? – я протянула плоды к самому носу Гария.
Хозяин снова схватился за сердце:
– Они!
Я кивнула и молча вышла из кухни. Ну, ничего, мы покажем нашим садоводам-любителям! Ванина дверь была надёжно заперта, я начала барабанить, страшась сломать косяк. Петушков возник в дверях, заспанный, в длинных выцветших трусах, в накинутым на худые плечи рваном чёрном плаще.
– Чего надо? – он широко зевнул.
– Поговорить! – я отодвинула его и без приглашения вошла в комнату. Жилище уже приобретало следы запущенности и беспорядка, не смотря на то, что Мария исправно убирала комнаты каждое утро. На столе стояла недопитая кружка с квасом, я, любопытствуя, заглянула в неё, на поверхности темно-коричневой жидкости плавала муха. Простыни на постели смяты, подушка валяется на полу, рядом с ней стоят грязные кирзовые сапоги, с портянками, сложенными поверх голенищ. Занавески надёжно сомкнуты, в комнате царил полумрак. Я плюхнулась на стул, усаживаясь на единственную отглаженную и накрахмаленную Ванину сорочку. Адепт болезненно поморщился, словно, я ударила его в живот, грубо вытащил из-под меня рубаху, бросил на кровать и хмуро посмотрел в мою сторону:
– Говори!
– Мы сегодня будем вылавливать налётчиков на огород! – радостно улыбаясь, заявила я.
– Чего? – не понял Петушков.
– Будем ловить тех, кто ворует овощи, – ещё раз, как малому ребёнку пояснила я.
– Без меня! – Ваня спокойно открыл дверь, предлагая мне убраться восвояси со своими идеями. – Ещё перепугаем дюжину фатийцев, нас обвинят в агрессии, тебе надо ты и лезь в петлю!
– Ну, конечно, – я беспечно пожала плечами и встала, – это дело лично каждого помогать гостеприимным хозяевам, которым мы, кстати, не платим ни гроша!
Удар достиг цели! Ваня покраснел и пробурчал:
– Знаешь, Аська, когда я последний раз помогал гостеприимным хозяевам, меня чуть дракон не сожрал!
– Ну, не сожрал же! – удивлённо развела я руками.
– Иди ты в болото! – плюнул Ваня и с грохотом закрыл дверь. – Чего делать надо?
Я плюхнулась обратно на стул, счастливо улыбаясь:
– Ночью засядем в засаду и будем их ждать.
– Плохая мысль, – протянул Ваня, натягивая порты.
– Почему?
– Ты ночью заснёшь, как тогда в Егорьевском ските, и я их один ловить буду! – буркнул Ваня.
Наверное, так бы оно и получилось, если бы не маленькое обстоятельство.
Когда на город опустились сумерки, в тишине вечера заголосили соловьи, и на улицы высыпала молодёжь. Они гуляли по узким тёмным улочкам, пели протяжные красивые песни на неизвестном мне языке, тихо плакала гармоника, где-то раздавался заливистый женский смех, в садах зажужжали комары, а мы с Ваней, как партизаны, прятались в саду, надёжно укрытые густыми кустами смородины.
Мария положила нам в корзину бутерброды, молоко, фрукты, поцеловала меня в лоб и благословила на удачу. Мы сидели в своём укрытии, зорко уставившись в темноту. Надо сказать, я страдала «куриной слепотой» и с трудом могла разглядеть даже сидящего рядом Петушкова. Мне все время казалось, что в темноте сада происходит какое-то движение, я постоянно дёргала Ваню и тыкала пальцем в воображаемого вора. Тот злился, чесал покусанную комарами шею и был готов послать все к черту. Между тем, огромная голодная армия насекомых нападала со всех сторон, оттесняя нас под одеяло, на котором мы сидели.
Я была рада заснуть, но мелкие кровососы мерзко пищали над ухом. Мои тщетные попытки, отпугнуть их маленькой веточкой, комаров просто смешили. Первым сдался Ваня:
– Слушай, Ась, не могу больше, пойдём домой! Ну, их к лешему, браконьеров, пусть собирают остатки.
– Ваня, – строго осекла я его, яростно начесывая нос, на котором уже образовался заметный волдырь, – не будь таким не благодарным, мы должны помочь хозяевам.
– Ага, мы поможем только комарам поужинать. Ты представляешь, как они обрадовались, когда еда сама к ним привалила! У меня крови уже пол-литра выпили!
Я достала из корзины гранат и сунула в руки приятелю:
– Ваня, кушай и молчи. Этот фрукт гемоглобин повышает!
– Я стану ещё вкуснее! – буркнул Петушков, но гранат взял долго вертел его в руках и, действительно, обиженно молчал.
– Все, больше не могу! – вскоре подскочил он после очередного весьма ощутимого укуса, одеяло слетело, мошкара набросилась с утроенной силой. – Я ухожу спать, а ты, Аська, можешь продолжать сидеть! Говорят, чокнутым свежий воздух полезен!
