Тогда я иду к вам (СИ) - Вознесенская Дарья (версия книг .txt) 📗
Это было так круто, что я чуть не описалась!
Но вовремя вспомнила, что я невеста, и пошла дальше, теперь уже не отрывая взгляда от широкоплечего мужчины в черном с золотом камзоле.
Его белокурые кудри сияли чуть ли не больше, чем восторженно глядящие на меня глаза.
А улыбался он так же широко, как и я.
Внутри порхали бабочки. Я в платье своей мечты на свадьбе своей мечты выхожу замуж за мужчину своей мечты!
Ну что может быть лучше?!
Алик протянул мне раскрытую ладонь, а Еди отступил.
Я вложила дрожащие от волнения пальцы в его, и мы сделали еще два шага по направлению к умиленно глядящему на нас жрецу.
Я судорожно вздохнула.
Ректор ободряюще сжал мою руку.
— Мы собрались здесь… — начал церемонию жрец.
Глава 29 финальная
Ка-ач-кач…
Ка-ач-кач бам
Бульк
Ка-ач-кач…
Что за странные звуки?
Я попыталась очнуться — ну как там бывает, томно потянуться на незнакомых шелковых простынях, уставиться в расписной потолок и бла-бла-бла…
Но рука наткнулась на что-то склизкое, потом что-то зазвенело и я, наконец, и правда пришла в себя.
Села и осмотрелась.
Ну пи…ц…
Им пи…ц!
Темное, забитое вонючим хламом помещение — и я.
Качка, плеск — и я.
Цепь на ноге, порванное лучшее платье всех времен и народов — и, бл…ь, я!
В голове, в которую чем-то ударили — потому как болела она, родимая — постепенно выстроилась цепочка событий, приведших меня, похоже, в трюм корабля, которому, судя по моему отвратительному настроению, скоро предстоит стать призраком!
Так, на чем там остановился мой телевизор в прошлое?
Ага, на том моменте, когда мимиметр у меня так зашкаливал, что мог и сломаться.
Моя рука в руке ректора и мягкая улыбка жреца, который говорил самые вожделенные для девушки слова на свете.
Потом мы повернулись друг к другу, и я увидела сияющие ректорские глаза и нежную улыбку. Глаза, выражавшие искреннюю симпатию, радость от предстоящего события и, буквально спустя пару секунд… смятение от того, что он понял по моему лицу.
Смятение, грусть и обреченность. Вот такие глаза у него выразительные оказались.
Потому что он не только понял, но и принял.
И в глазах его появилась решительность, а потом блондинчик сжал сильнее мои руки в знак поддержки того, что я сейчас скажу, через силу улыбнулся и кивнул.
Ну я и сказала. В ответ на вопрос жреца.
— Нет.
А потом повторила погромче.
— НЕТ.
Потому что вот стоя перед алтарем поняла, что не того мужика я замуж хочу брать. А дарить счастье направо и налево я не согласна.
Понятно, что слезы умиления в церкви сменились на крики возмущения. Жрать-то на свадебном пиру всем хотелось.
И, конечно, нашелся умник, который вспомнил, что жениться надо хочешь-не хочешь, а то по закону Алик-то не может неженатым ходить после тридцати пяти.
Классный, конечно, закон — нам бы такой. Но не сейчас.
— От сердца отрываю, — буркнула напряженному Алику, который только что совершил самый благородный и глупый поступок в своей жизни.
Отказался от меня.
Поэтому я тоже готова совершить самый благородный и глупый поступок.
— Вы же торчите мне лю-бо-е желание? — повернулась я к королю, который, как и положено, сидел на первом ряду. Стоял уже, точнее, и, я бы даже сказала, к нам с Аликом подходил, как и многие другие, сжимая кольцо всевластия все сильнее.
— Да… — протянул король всея королевства не скрывая удивление.
— Так вот…правом данным мне желанием, я отменяю для Альдорелло ваш этот закон. Про свадьбу для тех, кому до… Пусть сам решает, когда, кого и с кем он захочет — и будет счастлив без всяких отборов.
Хм, эффектненько получилось.
Алик аж глазами влажно блеснул и пальчики мне поцеловал.
Хороший мальчик.
Ничо, будет и на его улице попаданка.
Но, пока я отвлекалась на его потенциальное счастливое будущее, и дожидалась от скрипящего зубами короля подтверждения исполнения уговора, гости, жаждущие банкета, подобрались к нам непозволительно близко.
Звеня когтями.
А ведь на улице еще народ ждет, когда молодые выйдут и слуги начнут традиционное разбрасывание монет… Эти так точно не простят отмену долго и счастливо…
Меня накрыло чувство дежа-вю.
Но, в отличие от прошлого раза, я была не одна. И моя команда уже просочилась между разгоряченной событиями толпой, скандирующей «Свадьбу! Свадьбу!» — кажется, особенно старались родители Альдорелло, которые мысленно уже качали внуков — и заняла оборонительную позицию.
Алик прижал меня к себе и под прикрытием нежности прошептал на ушко:
— Там в стене выход в маленькую комнату, где женихи ожидают. А в ней — дверка в сад. Ну там отли…Не важно, короче. Через сад выберешься на улицу. Давай, беги к нему, я прикрою…
Осмотрел вставшую рядом команду, готовую отдать жизни подороже, и улыбнулся.
— Мы прикроем.
Вот так и получилось что спустя пару минут я уже бежала в платье-в-котором-не-стоит-бегать в лабиринте пустынных улиц — а чего им пустынным-то не быть, все на моей свадьбе — пытаясь удалиться как можно дальше от храма.
Удачненько, конечно, все вышло, да только когда я хапнула достаточно кислорода, то осознала, что, собственно, «беги к нему» мне сказали, а где этот он сейчас находится не сообщили.
И я окончательно заплутала в огромной столице, которую знала только из окон кареты.
Остановилась. Отдышалась.
Так. Мне нужен план…
Но план мне не понадобился.
Потому что свернув в очередной проулок я увидела нескольких головорезов, которые, моментально оценив ситуацию, — хорошенькая блондиночка с сисечками, в платьюшке и с чем-то явно дорогостоящим на голове — начали на меня наступать.
Я — отступать.
И может смогла бы оторваться, если бы сзади меня не ударили, и я бы не потеряла сознание.
И очнулась явно в корабельном трюме. В грязном платье, без диадемки и в дурном настроении. А откуда ему быть хорошим, если меня похитили и везут мною торговать.
Выставят на подиум, в одной простыне, например.
Потом такие р-раз — и простыню сдернут. А там я, голенькая почти, в одних блестящих трусиках и лифчике. Кожица маслом намазанная для красоты, волосы каскадом белокурым…Все обомлеют и как давай за меня торговаться, суммы огромные предлагать. Но, победит, конечно, такой мускулистый и загадочный незнакомец. В маске Зорро.
Назовет сумму, от которой все только рот откроют, а потом подскочит и ревниво укутает меня снова в простынку…
От прекрасных грез меня отвлек очередной ка-ач, из-за которого с груды вещей отвалился какой-то мешок и упал на меня.
Нет, блин, так не пойдет. Я слишком ценный груз, чтобы держать меня в таких условиях — не знают как похищать нормально красавиц, я им объясню. ч.и.т.а.й на к.н.и.г.о.е.д.нет
Всмотрелась в цепь и осторожно вытащила из железного ободка ногу. Я бы даже сказала легко.
Не знаю, кого они возили прикованными раньше — может баб-мутантов — но я если пару дней не поем, так и вовсе в замочную скважину могу просочиться, не то что из таких кандал… кадалов…кандалей выскочить.
А я перед свадьбой от волнения…ладно, потому что хотела влезть в платье, ничего и не ела.
Подтянула верх платья, оторвала пару лишних метро-килограмм юбки — и бегать легче и главарь, глядишь, в ножки влюбится — взбила и без того растрепанные волосы аля я-только-из-трюма и полезла по лесенке к выходу.
И решительно дернула на себя дверь.
И конечно же отлетела вместе с ручкой, спиной назад, потому как дверь оказалась заперта — на замок, скорее всего, да с обратной стороны.
Ну-ну, ушлепочки, это мы еще посмотрим — кто кого.
Заозиралась.
Так, а вот и круглое окошко, затянутое чем-то мягким и полупрозрачным.
Отодрала и глянула — ну нормально, не в морские пучины ведет, а на палубу. Голова пролазит — так и остальное вытащу. И принялась вытаскивать, раздумывая, какая я замечательная и предусмотрительная, что осталась в одном полупрозрачном подъюбнике…
