Грызня за берса (СИ) - Гришанин Дмитрий (мир бесплатных книг .TXT, .FB2) 📗
— Эх, сыночек, голова бедовая, что ж ты натворил-то!.. Как же ж мы теперь будем-то?.. — вторила «кровиночке» Стефания Власовна Савельева, содрогаясь в неуемной истерике.
— Князь-батюшка, родненький, кормилец, пощади отрока несмышленого! Он же за мать родную радел! Это ж для иномирянина этого проклятого, выкормыша орденского, Стефания никто была. А для Бориски-то мать родная!.. Моя вина, признаю! Я один лишь за все в ответе, с меня и спрос держи! Князь-батюшка, заклинаю, не губи Борьку моего!.. — басил в унисон с остальным семейством Артем Любомудрович Савельев, с мольбой глядя заплывшими от фингалов щелками глаз на отвернувшегося благодетеля.
Все три вышеозначенных персонажа, выстроенные в ряд, стояли на коленях в центральной части освещенного факелами песочного круга арены. Руки у всех троих были накрепко связаны за спиной — у женщины обычной пеньковой веревкой, у мужчин намотанными в несколько слоев стальными цепями. По бокам у каждого пленника стояли хмурые стражи-дружинники, со щитами и копьями. А за их спинами полыхал свирепым пламенем подожженный драконом родовой дом Савельевых.
— Графиня, ну вы сами все слышали, — беспомощно развел руками перед высокоуровневой гостьей князь Белгородский. — Мои люди со сканерами перерыли весь дом, но тела Дениса Савельева нигде не нашли. И уж коль скоро вы позволили своему дракону сжечь там все, рискну предположить, что вы тоже смерились с версией его исчезновения.
— Князь, вы знали, что Денис не родной сын вашего ближника, а призванный темным ритуалом ордена Спящей Тени двойник-иномирец? — спросила Гуй Чи.
— Догадывался, — кивнул князь.
— Так что же вы?..
— Графиня, я узнал об этом уже оказавшись в изоляции, окруженный нагнанными погонщиками ордами тварей-изнанки. К тому времени иномерец стал избранным системой героем и начал проходить квест. Я не мог добраться до него и перехватить…
— А поделиться ценной инфой через экран жаба задушила? — зло блеснула глазами графиня.
— Просто не захотел выносить сор из избы, — отвел глаза князь.
— И вот, в итоге, чего добились… Эх, князь, такую игру загубили!
Глава 48
Глава 48
Очнувшись, я оцепенел от неожиданного привета из прошлой жизни. Где-то неподалеку заиграл до дрожи знакомый проигрыш, и незабвенный Михаил Круг стал доверительно нашептывать по весну и лучики тепла…
— Семеныч, переключи на что-нибудь повеселей, — проворчал словно сквозь вату голос молодого мужчины.
— Надо — сам переключай, док. Мне нравится, — так же приглушенно откликнулся прокуренный хриплый бас мужика значительно старше.
— А мне нет, — уперся молодой. — У меня этой блатной романтики на каждом дежурстве выше крыши. Взять хотя бы сегодняшний случай. Черепушку из осколков, разлетевшихся по всему полу, как гребаный пазл, пришлось собирать. Перчатки и рукава халата аж по локоть в кровищи изгваздал…
— Сочувствую, док, — хмыкнул пожилой собеседник.
— Это я к тому, Семеныч, веду, что хочется хотя бы во время поездки отдохнуть, расслабиться. А тут ты, со своим шансоном.
— Так хорошая ж песня, док. Душевная… — в подтверждение слов пожилого Круг затянул про Владимирский централ и ветер северный…
На несколько секунд разговор невидимых собеседников завис на паузу, и они, вместе со мной, слушали проникновенные слова легенды русского шансона. Послышался приглушенный щелчок зажигалки, до меня вскоре долетел запах сигаретного дыма. И это очередное чересчур реалистичное «воспоминание» расклинило мой ступор.
Попытавшись подняться, я вдруг обнаружил, что, поверх плаща, упакован в какой-то плотный матерчатый мешок, в котором не могу нормально шевелить руками-ногами, от чего толком не вышло у меня ни согнуться, ни упереться в жесткое ложе локтями. Я раздраженно чертыхнулся, чем тут же спровоцировал истошный девичий визг сбоку.
Раздался визг тормозов и обеспокоенный окрик пожилого (похоже водителя нашей машины):
— Марина, детка, ты чего нас так пугаешь⁈
— Тут… тут… этот… он… — залепетала неразборчиво рядом невидимая истеричка.
Раздался хлопок отодвигающейся двери (к тому времени я уже сообразил, что очутился, похоже, в машине скорой помощи) и перепуганная до икоты соседка выскочила наружу.
Следом послышались хлопки передних дверей авто, и дальнейший разговор медбригады возобновился на улице.
Поскольку он происходил на повышенных тонах, а все двери «скорой» остались открытыми, я из салона прекрасно все слышал.
— Он там… ше-шевелится и говорит!
— Кто, дочка?
— Са-самоубийца.
— Так, Марина! Ну-ка давай сюда телефон! — потребовал молодой доктор. — И наушники из ушей тоже вынимай!
— Это еще почему⁈ — от возмущения девушка перестала заикаться.
— Потому что совсем уже зомбанулась от видосиков своих! Хрень всякая на ровном месте мерещится!
— Да я ж…
— Телефон, говорю, гони! Живо!
— Док, ну ты держи себя в руках-то. Все ж таки она девушка как-никак.
— Не выгораживайте ее, Андрей Семеныч. Мы только что из-за нее чуть в аварию не попали!
— Так не попали же…
— Эй, алё! Он там на самом деле шевельнулся и заговорил! — в свою очередь наехала на врача окончательно оправившаяся от испуга девушка.
— Касаткина, у тебя совсем что ли кукуха поехала! Мы ж вместе мозги его с пола собирали! У него сердце не бьется, половина костей переломана… Как? Ну как, скажи на милость, он мог после ТАКОГО ожить⁈
— А я знаю⁈..
От увлекательно перепалки снаружи меня отвлекли загоревшиеся перед глазами строки системного лога:
Внимание! В ваш изначальный мир пришла система Большой игры, и вы принудительно возвращены в точку старта (с сохранением текущего статуса) для организации начального отпора тварям изнанки и воспитания из местных аборигенов плеяды достойных преемников (не менее 10000 игроков, уровнями не ниже четвертого). Удачной игры!
— Ну зашибись блин! — фыркнул я раздраженно, дочитав короткое уведомление. — Швырнули, как кутенка, в омут, и выплывай, как хочешь…
Из прочитанного стало понятно, что я вернулся в свое расплескавшееся по полу холла ТЦ тело, исцеленное и оживленное приблудившейся сюда официально системой. Потому и лежу упакованным в нераскрывающийся изнутри мешок, в «скорой», транспортируемый забравшей тело с места трагического происшествия бригадой в морг.
— Слышали?.. Ну вы же вот сейчас тоже оба его слышали! — первой среагировала на мою беспечность Марина.
— Может, это радио было? — предположил Семеныч.
— Ой, да бросьте, Андрей Семеныч, — фыркнул непробиваемый док. — Она ж тупо нас троллит… Касаткина, колись, давно этот пранк задумала. Иди показывай, где там динамик на трупаке спрятала, извращенка, блин.
— Да не пойду я туда! Тебе надо — сам иди!..
— Блин, достали, балаболы чертовы, — проворчал я и, призвав топор, одним росчерком острейшего лезвия вскрыл изнутри свой матерчатый гроб.
— Ох ты ж, мать моя!.. — едва не подивился дымящимся чинариком в уголке морщинистого рта Андрей Семеныч. Этот седоволосый пенсионер оказался единственным стойко выдержавшим мое восстание из мертвых, а безусый док с ровесницей медсестрой синхронно завалились в высокий сугроб на дорожной обочине.
— Отец, где мы сейчас, не подскажешь? — спросил я, невольно втягивая на вечернем морозе голые ладони в широкие рукава плаща.
Увы, теплый зимний пуховик (напитавшийся, наверняка, пролитой на пол кровью) с меня содрали, похоже, на месте падения. Спасибо, хоть майку, джинсы и зимние ботинки на мне оставили. Особая благодарность за ботинки, без которых сейчас скакать босиком по щедро сдобренной реагентом ледяной каше на тротуарах стало б для меня медленной мучительной пыткой. Джинсы с майкой, особенной с правой стороны, до сих пор оставались влажными из-за крови — из чего я сделал вывод, что рухнул после смертельного падения на правый бок. К счастью, тонкий с виду системный плащ, не хуже шубы, защитил меня от зимней стужи.
