Сумасшедшая шахта - Белов Руслан (книги полностью бесплатно txt) 📗

– Ирина Ивановна их в милицию на исправление сдаст, – смущенно ответил он на мой немой вопрос. – Не захотела она, чтобы я их кончил... Святая женщина...

– А что они такие квелые? – поинтересовалась Ольга.

– Она их загипнотизировала, чтобы по дороге не оглядываться.

Махнув на все это рукой, я занялся осмотром своих ран и нашел их вполне зажившими. После перевязки мы с Бельмондо и Шурой спустились на восьмой горизонт с ведром цемента и мастерком.

– Будем фабрику замуровывать, – сказал он, когда перед спуском Борис спросил, зачем нужен цемент.

– А буйные? – поинтересовался Николай.

– Их потом в шахте выпустим, пусть охраняют... Инесса с Кешей их обиходить будут...

В музее Шура покормил буйных Инкиными котлетами. Затем он попросил нас натаскать к двери музея камней для закладки, а сам повел сумасшедших в камеру взрывников. Когда он вернулся, мы уже наполовину заложили дверь камнями. Через час дело было кончено.

– Когда высохнет, – сказал Шура, размазывая грязь по цементу, – никто и не заметит...

После сбора личных вещей мы по Колиной просьбе собрались в Ольгиной комнате.

– Давайте перед отъездом определимся, – волнуясь, начал Баламут, кода все мы кто куда расселись. – Конечно, все то, что я вам скажу, вы отнесете на счет последствий недавно перенесенной мною болезни, но мне это все равно. Дело в том, что из честных кладоискателей мы только что превратились в пособников фальшивомонетчиков и это меня почему-то тревожит. Я, подобно Остапу Сулеймановичу Бендеру, всю жизнь старался чтить Уголовный кодекс. Перспектива сесть и сесть надолго меня совсем не устраивает – это не мой образ жизни... Предпочитаю справлять нужду на пленэре, а не на параше общего пользования...

– Так ты же согласился лететь на Валерину яхту? – спросила его явно встревожившаяся Ольга. И, почувствовав, что заявление товарища получило в моем сердце отклик, подсела поближе и положила мою руку на свое теплое бедро. Отклик тут же растворился в понимании того, что мой отказ от денег приведет к немедленной потере любимой женщины.

– Согласился, а потом испугался... Не хочется на старость лет пайку хавать...

– Зря испугался, – протянул я и обнял Ольгу за талию. – На зоне фальшивомонетчики в почете и...

– Да не будет никакой тюрьмы! – прервал меня Бельмондо раздраженно. – Мы денег не печатали, а получили их в подарок от подпольного миллионера. Ну, разве только отсидим немного за недоносительство, если такая статья, конечно, есть... И вообще, ты, братец, всего-навсего кокетничаешь... Во всей России не наберется и десятка человек, которые при зарплате меньше, чем в сто баксов отказались бы от пятнадцати миллионов долларов. Кончай, давай, слюни распускать...

– Ну, ладно, черт с ним, с законом... – тяжело вздохнув, дал задний ход Николай. – Но эти загадочные Шурины задумки – это точно гремеж под фанфары. Зачем вам все это? Жить что ли надоело?

– А ты его слушал? – спокойно спросила Ольга. – К такому богатому Буратино надо держаться поближе... Он всегда пригодится – больших денег надолго не хватает... Ты сам, Коля, через годик-другой к нему прибежишь, а он тебе фигу с маслом из пальчиков свернет. Скажет, ехидно улыбаясь: "А помнишь, Коленька, ты не уважил меня тогда? Не захотел своим умом поделиться?" Так что, давай, сначала послушаем его, на яхте покатаемся, а потом решим, что делать... И вообще...

В это время дверь открылась и в ее приеме мы увидели Шуру.

– Обсуждаете что-то? – спросил он ласково.

– Да... Вон, Николай Сергеевич боится доллары твои брать... – усмехнулась Ольга.

– Ну и пусть не берет, – спокойно ответил фальшивый миллиардер. – Разделите их между собой.

– Ладно, ладно, проехали! – окрысился Николай. – Где там твой вертолет?

И, неожиданно рассмеявшись, пропел:

– Прилетит вдруг Валера в голубом вертолете и бесплатно покажет кино...

– Через десять – пятнадцать минут будет, – ответил Шура, явно обрадованный благополучным завершением нашей дискуссии. – Валерка мне только что по сотовому звонил... Не беспокойтесь ни о чем – и вертолет будет и бесплатное кино...

Через час мы были в Находке, а еще через два часа, которые ушли на сауну и последующее переодевание в лучшем супермаркете города, мы вступили на борт белоснежной красавицы-яхты. У трапа нас встретил чернокожий стюард с подносом, уставленным искрящимися бокалами шампанского и три не менее шоколадные очаровательные служанки в вздымающей брови миниюбочной униформе. Они развели нас по каютам, блестевшим позолотой и предупредили, что банкет по поводу нашего прибытия на борт яхты назначен на 23-00 (еще в магазине мы с Шурой решили потратить этот вечер на акклиматизацию в новой обстановке, а обсуждение планов использования двухсот десяти миллиардов отложить на середину следующего дня).

Но банкет поначалу не удавался – мы чувствовали себя уставшими, да и новые для нас интерьеры и, особенно, смокинги, в которые мы по требованию Ольги нарядились в супермаркете, заметно сковывали нас.

– Совки, ох совки! – с нескрываемым презрением покачала головой девушка, заметив с каким смущением мы разглядываем друг друга и разложенные на столе бесчисленные вилки и вилочки, ложки и ложечки, ножи и ножечки. – Вас надо было в милицейском общежитии селить... Там вы были бы в самый раз. Ладно, идите переодевайтесь. Я как чувствовала – купила вам шмоток попроще...

И вручила нам с Борисом и Колей по сумке, набитой фирменными джинсами, рубашками и мягкой кожаной обувью.

Переодевали нас шоколадки. Я, всегда проповедовавший верность любимой женщине, вырвался в кают-компанию первым. Ольга, внимательно посмотрев на бугор, образовавшийся у меня на брюках после переодевания, неодобрительно покачала головой и поманила меня пальчиком. Я сел рядом с ней и она, положив руку на то самое место, впилась мне в губы.

– Ты верный, да? – игриво спросила она, когда в кают-компанию, наконец, вошли похохатывающие Коля и Борисом.

– Просто я привыкаю к женщинам, мое солнышко... – начал я, чувствуя, что пятый фужер шампанского начал принимать активное участие в управлении моим языком. – Очень, конечно, хотелось бы освежить биографию посредством сиюминутной сексуальной связи с прелестной, юной, аппетитной полинезийкой, но... но я не хочу, чтобы моя с тобой связь превращалась в чисто половую...

– А я хочу, – сказала девушка, пристально взглянув мне в глаза. – Я не желаю, чтобы ты страдал, когда мы расстанемся... Не хочу видеть и представлять себе твою кислую физиономию, поникшие плечи, походку в который раз брошенного мужчины. А ты, судя по твоему поведению, потихоньку в такового превращаешься. И только ради твоей акклиматизации к обстановке "без меня" я настояла на нашем переезде сюда, на эту яхту...

– Вот так ты любишь, да? – сказал я, вмиг погрустнев. Но, своевременно уловив боковым зрением возникшую в дверях точеную фигурку только что покинутой мною служанки, вернул свое настроение в более веселое русло.

– Да, вот так. И по-другому не могу. И поэтому ты сейчас пойдешь в нашу каюту и сделаешь с этой девочкой то, что сделали со своими твои друзья. Иди, милый... Я люблю тебя... И всегда буду любить...

И я ушел с обольстительной, льнущей полинезийкой в нашу с Ольгой каюту и через полчаса вышел оттуда в прекрасном, если не восторженном настроении... На пиршественном столе уже царил хаос, но, как только я сел на свое место, Ольга подала знак стюарду и стол был мгновенно накрыт заново. Выпив бокал красного вина, я начал есть. Когда во второй раз потянулся за бутылкой, глаза мои встретились с изучающими глазами сидящего напротив Валеры и в голову мне пришла отвратительная мысль. Поперхнувшись, я встал из-за стола, нашел в одной из кают свою обольстительную полинезийку и, взяв ее за подбородок, спросил:

– Ты с Валерой трахалась? He fucks you?

– Valery? Certainly... He hires with this condition only... But [16]... – ответила она мягко глядя мне в глаза, и помолчав, продолжила по-русски: