Меж молотом и наковальней (СИ) - Алмазная Анна (читать книги без регистрации txt) 📗
А волосы? Пакля, а не волосы! Я провела по них пальцами, пытаясь распутать густые пряди. Черт! Опять при последнем мытье забыла о кондиционере, теперь до-о-о-о-о-оого буду их распутывать.
А ну и черт с ним!
Кое-как проведя щеткой по волосам, я уложила их в простой хвост и закуталась в теплый халат, даже не снимая ночнушки. Кто мне удивит-то? Из своей комнаты выходить я, как бы, не особо и собираюсь, надо только Пу отсюда выдворить, тогда вообще будет покой и… об «и» думать не хотелось.
Очарованная внезапно продравшимся через сонливость запахом, я взяла со стола кем-то там оставленную кружку с ароматным кофе, выглянула в окно. Красиво же. Снег кутает лес в мягкое одеяло, деревья покрыты белоснежным инеем и все блестит так, что глазам больно.
— Снег! — кричала Пу, все так же терроризируя мою бедную кровать. И охота же ей…
— Снег! Снег! Снег! Зима началась, ура! Зима, зима, зима! И все теперь будет хо-ро-шо! Слышишь, Катя!
И снова прыг, прыг на кровати.
Кофе ударило в голову и, к своему сожалению, я поняла, что от Пу так просто я не избавлюсь. Судя по оставленному кофе и нашествию Пу спать не дадут, это точно. Страдать тоже не дадут, достаточно только на морду Пу взглянуть. А что дадут? Ну жеж… Поработать что ли? Лень, да и не поможет. Вылезать из дома не хочется, да и не пустят меня. Просто поваляться в кровати тоже нельзя… книжку что ли почитать? Да я даже не простом сосредоточиться не могу, живу как ежик в тумане, какие тут книжки!
— К тебе Сашка приехал! — между прыжками умудрилась выкрикнуть Пу.
Интересно, моя кровать выдержит? Как бы должна, Пу не такая и тяжелая… только подпрыгивает аж до потолка. Как бы не врезалась в этот потолок…
— Пу, хочешь конфетку? — спросила я, вытаскивая из ящика стола спрятанную там заначку.
Пу сразу же оказалась на столе, протянула лапку и, получив лакомство, зашелестела оберткой. Я взяла вторую конфету, съела ее, запивая кофе, и отставила кружку на стол.
Сашка приехал, говорите?
Ну что же, поговорим с Сашкой. Неизвестно о чем… но это точно лучше, чем просто сидеть и ничего не делать.
— Кать, Кать, пойдем погулять! — заканючила вдруг Пу. — Ну пойдем, пойдем, пойдем!
— Ты же знаешь, мне нельзя.
— А мы мальчиков Маши заберем и Сашку! Ну К-а-а-а-а-а-а-а-ать!
Я посмотрела в окно, где солнце путалось в белой паутине ветвей, и вдруг подумала… а, может, Пу и права?
— Я подумаю, — пообещала я. — А теперь шмыть, мне переодеться надо. Не выйду же я к гостям вот так.
— А что такого? — нахмурилась Пу. — Ты у меня всегда красивая!
Ага, красивая! Тень одна осталась, еще немного и буду отличной сестренкой для Призрака.
— Ли не одобрит, — рассмеялась я раньше, чем поняла, что смеюсь.
А потом повисла вдруг тишина. Мне казалось, что я сделала что-то… неприличное, наверное. Алина еще недавно умерла, а я… Но Пу, будто почуяв изменение в моем настроении, прыгнула мне на руки и потерлась мордочкой о мой подбородок.
— Ну ты чего? — прошептала она. — Чего опять грустишь?
— Ты же знаешь.
— Знаю. Но все равно грустить не дам!
Ну и как ей не улыбнуться? Прости, Алина. Прости, ради Бога, если можешь.
И вдруг приковал к себе взгляд темных глаз на портрете Алиции. Отставив Пу на стол, я подошла к картине, провела пальцами по морде чудного зверя и вздрогнула, вспомнив тихое:
Люблю тебя. Не бойся. Позволь…
— К-а-а-а-а-атя! — не потерпела невнимания Пу.
А я стояла ошеломленная вдруг понимая… мои сны… они теперь не только о жизни Алиции… та девчонка в них, молодая, свободная, далеко не аристократка, но темноглазый незнакомец, чьего лица я как бы не могла вспомнить, как не силилась, был тем же, что и в прошлых снах… тот самый, на чьей шее Алиция собственными руками защелкнула ошейник. И почему-то именно мне было за это стыдно.
Сашка говорил, что это ему что-то напоминает. И я уже знала что. Но не хотела в это верить.
Это больно. Я бы тоже хотела, чтобы это было правдой, но…
Люблю тебя…
Катя…
Вновь Анри? Надо отрешиться от происходящего и подумать… может, разговор по душам этому очень даже поможет. По душам? Я вспомнила о припрятанной бутылочке коньяка и поняла, что я буду делать этим вечером. И сразу же стало легче. Почему-то.
Сашка ждал на кухне, за чашкой кофе и с махоньким, почти прозрачным кусочком тортика. Танцор жеж, фигуру бережет. Сладкого вроде как не любит, так и оставил бы умирающей от горя подружке… последний кусок же. Я знаю, я ж ночью к холодильнику наведывалась. Впрочем, мне тоже фигуру беречь надо. Вопрос только для кого?
— Зачем приехал? — спросила я, вовсе не готовая к милым приветствиям. Настроения не было ни с кем разговаривать, да разве меня спрашивали?
— Наши люди порылись в архиве, — невозмутимо начал Сашка, принимаясь за кофе и торт. — И подняли дело твоей родоначальницы. Оказалось, что оно там очень даже есть.
Я напряглась, усаживаясь напротив Сашки.
— И? — тихо просила я.
— Что и? Ничего особенного. Твоя Алиция была из древнего дворянского рода, впрочем, оно и неудивительно, ведь другим таких красивых картин не рисуют, таких статуй на кладбище не ставят. В семнадцать вышла замуж за друга своего детства, через год родила дочь, а через три года… Алиция и ее муж вместе со всей прислугой сгорели в собственном доме. Что там стало, никто не знает, но не осталось ничего, даже костей, настолько все выгорело. Пламя сушили всей округой, боялись, что на лес перекинется. Думали, что ребенок их там же погиб… но в ту же ночь его вывел к людям пес Алиции. Девочка звала пса Мики, Алиция почему-то человеческим именем Николай.
Саша посмотрел мне вдруг в глаза, странно так посмотрел, будто что-то там хотел увидеть, и, вновь вернувшись к кофе, продолжал:
— Инквизицию очень интересовало, что стало со знаменитой на всю округу ведьмой. Они хотели допросить ее дочь, но в тот же день за ней приехал брат Алиции… и выкрал ребенка. И спрятал, да так, что никто его больше не нашел. А инквизиция была бессильна: брат этот слишком уж высокое положение в обществе занимал, чтобы его самого допрашивать. Вопрос только, зачем он так ее прятал?
— Может, потому что вы умеете «допрашивать»? — прошипела я.
— Не преувеличивай, — спокойно парировал Сашка. — То, что произошло с тобой, не имеет ничего общего с обычным поведением инквизиции. К девочке выслали телепатов, допрос был бы очень мягким… наверное, ее дядю бы уговорили. Но через пару недель его изувеченное тело нашли в одном из поместий. Его пытали… долго пытали. И все думали, что ребенка все же нашли, и девочка погибла, но, судя по тому, что ты существуешь — мы сильно ошибались.
— А пес?
— Правильный вопрос… брат Алиции отправил пса в одно из своих поместий, откуда красивейшая, говорят, бестия просто пропала. Деревенские шептались, что ушла за своей хозяйкой, может это и правда, откуда мне знать. Но на самом деле интересно не это. Никто не знает, кто заказал статую на кладбище для Алиции, никто не знает, кто каждый год переводит нехилую сумму на счет людей, которые за этой могилой ухаживают. Никто не знает, кто оставляет Алиции цветы в день ее рождения и в годовщину ее смерти. Каждый год, со дня ее смерти. Хотя… инквизиции это было неинтересно. Дело о смерти Алиции сослали в архив и о нем забыли… в те времена инквизицию трясло реформами, вот и не досмотрели.
Недосмотрели…
— Бессмертный, — выдохнула я.
— Даже в этом не сомневаюсь, — ответил Саша. — Другой вопрос, почему вокруг Алиции крутилось так много бессмертных-то? Мы имеем минимум двух — того, кто сеет смерть среди твоих родственников и того, кто бережет память Алиции. Или же одного…
Я нахмурилась, что-то вспоминая. Это что-то выглядывало из глубин моей памяти и манило чем-то странным… и я вспомнила, что. Посмотрела на Сашку, размышляя, можно ли ему доверять, и вдруг устыдилась своих мыслей. Саша мой друг. Много раз мне это доказывал. А одна я все равно не справлюсь.
