Пять рассказов о Гэллегере - Каттнер Генри (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Ладно-ладно, — буркнул Ваннинг. — Иди, считай. Без чемодана мне конец.
— Меня больше интересует тот карапуз, которого ты придушил. Честно говоря, это единственная причина, по которой я вообще занимаюсь твоим делом. Жизнь в четвертом измерении… — продолжал Гэллегер, вяло поводя руками. Потом лицо его исчезло с экрана, и Ваннинг выключил видеофон.
Он еще раз обыскал шкаф, но так и не нашел в нем ничего. Замшевый чемодан словно испарился.
Ваннинг надел пальто и отправился в «Манхеттен Руф», где съел ужин, обильно сдобренный вином. Ему было очень жалко себя.
Назавтра его жалость к себе усугубилась. Он раз за разом пытался связаться с Гэллегером, но в лаборатории никого не было, так что Ваннинг попусту переводил время. Около полудня ввалился Макилсон. Он был сильно взволнован.
— Не очень-то ты спешил вытащить меня из тюрьмы, — с ходу набросился он на Ваннинга. — И что теперь? У тебя найдется что-нибудь выпить?
— Зачем тебе? — буркнул Ваннинг. — Судя по твоему виду, ты уже напился. Езжай во Флориду и жди, пока все успокоится.
— Хватит с меня ожидалок. Я еду в Южную Америку, и мне нужны бабки.
— Подожди, пока можно будет реализовать облигации.
— Я забираю половину. Как и договорились.
Ваннинг прищурился.
— И попадешь прямо в лапы полиции. Ясно, как дважды два.
Макилсон был явно не в себе.
— Согласен, я совершил ошибку. Но теперь… нет, теперь я буду умнее.
— Значит, подождешь.
— На крыше в вертолете ждет мой приятель. Я отдам ему облигации, а потом спокойно уйду. Полиция ничего у меня не найдет.
— Я сказал, нет, — повторил Ваннинг. — Дело слишком рискованное.
— Рискованное оно сейчас. Если они найдут облигации…
— Не найдут.
— Где ты их спрятал?
— Это мое дело.
Макилсон занервничал.
— Возможно. Но они в этом здании. Вчера ты не мог их никуда сплавить до прихода фараонов. Не стоит искушать судьбу. Они искали рентгеном?
— Ага.
— Я слышал, что Хэттон с целой бандой экспертов изучает планы здания. Он найдет твой сейф, и я хочу убраться отсюда раньше, чем это произойдет.
Ваннинг отмахнулся.
— Прекрати истерику. Я тебя вытащил, верно? Несмотря на то, что ты едва не провалил дело.
— Это правда, — признал Макилсон, дергая себя за губу. — Но я… — он принялся грызть ногти. — Проклятье, я сижу на кратере вулкана, да еще и на термитнике. Не хочу торчать здесь и ждать, пока они найдут облигации! А от страны, куда я собираюсь смыться, они не смогут потребовать выдачи.
— Нужно ждать, — настаивал Ваннинг. — Это твой единственный шанс.
В руке Макилсона невесть откуда появился пистолет.
— Гони половину облигаций, да поживее. Я тебе не верю. Думаешь, можно бесконечно водить меня за нос? Ну, отдашь или нет?
— Нет, — ответил Ваннинг.
— Я не шучу!
— Знаю. Но у меня нет этих облигаций.
— Как это «нет»?
— Ты когда-нибудь слышал о возможностях четвертого измерения? — спросил Ваннинг, не сводя глаз с пистолета.
— Я спрятал чемодан в особый сейф, который не могу открыть раньше определенного времени.
— Гммм… — задумался Макилсон. — А когда…
— Завтра.
— Хорошо. Значит, завтра ты отдашь мне облигации?
— Если тебе так уж невтерпеж. Но советую тебе подумать. Гораздо безопаснее подождать.
Вместо ответа Макилсон только усмехнулся через плечо. Когда он вышел, Ваннинг долго сидел не двигаясь. Он был не на шутку перепуган.
Дело было в том, что Макилсон был склонен к маниакально-депрессивному психозу и вполне мог убить. Сейчас он испытывал сильный стресс — ему нечего терять. Ну что ж… Следует принять меры предосторожности.
Ваннинг еще раз позвонил Гэллегеру, но и на этот раз никто не отозвался. Он оставил для него сообщение и еще раз осторожно заглянул в шкаф. Он был по-прежнему пуст.
Вечером Ваннинг явился к Гэллегеру сам. Изобретатель казался пьяным и усталым, впрочем, так оно и было. Он небрежно махнул рукой, указывая на стол, заваленный бумагой.
— Ну и задал ты мне работенку! Если бы знал принцип действия этого устройства, я и пальцем бы его не тронул. Садись и выпей. Принес пятьдесят кредитов?
Ваннинг молча вручил Гэллегеру деньги, и тот сунул их в «Чудовище».
— Хорошо. А теперь… — Он сел на диван. — Начинаем решение задачи стоимостью в пятьдесят кредитов.
— Я получу чемодан?
— Нет, — решительно ответил Гэллегер. — Я, по крайней мере, не вижу никакой возможности. Он находится в ином фрагменте пространства-времени.
— Но что это значит?
— Это значит, что шкаф действует как телескоп, но не в видимой части спектра. Это что-то вроде окна. В него можно выйти или просто заглянуть. Это выход в Сейчас плюс X.
Ваннинг поглядел на него исподлобья.
— Ты мне ничего такого не говорил.
— Все, что я до сих пор знаю об этом — чистая теория и, боюсь, ничего больше не будет. Так вот: сначала я ошибался. Предметы, попадавшие в шкаф, не появлялись в ином пространстве, потому что должна существовать некая пространственная постоянная. То есть они не уменьшались бы. Размер — это размер. Факт перенесения куба с гранью в один дюйм, скажем, на Марс не уменьшил бы его и не увеличил.
— А как быть с плотностью окружающей среды? Разве предмет не был бы раздавлен?
— Конечно, он был бы и остался таким. После извлечения из шкафа он не восстановил бы свои изначальные размер и форму. Х плюс Y никогда не равно XY. Но Х минус Y…
— Равно, что ли?
— Именно тут собака и зарыта. — Гэллегер начал лекцию за пятьдесят кредитов. — Предметы, которые мы вкладывали в шкаф, путешествовали во времени, причем их скорость не менялась, чего нельзя сказать о пространственных условиях. Две вещи не могут находиться одновременно в одном и том же месте. Следовательно, твой чемодан отправился в другое время: Сейчас плюс X. А что в данном случае значит X, я понятия не имею, хотя подозреваю, что несколько миллионов лет.
Ваннинг был ошеломлен.
— Так значит, чемодан находится в будущем, отстоящем на миллион лет?
— Не знаю, насколько далеко, но думаю, что очень. Слишком мало данных для решения такого сложного уравнения. Я делал выводы, главным образом, с помощью индукции, но результаты совершенно безумные. Эйнштейн был бы в восторге. Моя теория утверждает, что вселенная одновременно сжимается и увеличивается.
— Но как это связано…
— Движение — понятие относительное, — неумолимо продолжал Гэллегер, — это главный принцип. Разумеется, вселенная увеличивается, расползается, как газ, но вместе с тем ее составные части сжимаются. Это значит, что они не растут в буквальном смысле слова… во всяком случае, не солнца и не атомы. Они просто удаляются от центра, мчатся во всех возможных направлениях… Погоди, о чем это я говорил? Ах да, вселенная, взятая как единое целое, сжимается.
— Хорошо, пусть себе сжимается. А где мой чемодан?
— Я тебе уже сказал: в будущем. Я дошел до этого с помощью индуктивного рассуждения. Все просто и логично, но доказать ничего нельзя. Сто, тысячу, миллион лет назад Земля — как и вся прочая вселенная — была больше, чем сейчас. И все продолжает сжиматься. Когда-нибудь в будущем она будет вполовину меньше, но мы этого не заметим, потому что и вселенная уменьшится пропорционально.
Гэллегер зевнул и сонно продолжал:
— Мы сунули в шкаф стол, который оказался где-то в будущем, потому что шкаф, как я уже говорил, это окно в другое время. И на стол подействовали условия, типичные для того времени. Стол съежился после того, как мы дали ему несколько секунд на поглощение энтропии или чего-то там еще. Только вот была ли это энтропия? А, бог ее знает!..
— Но он превратился в пирамиду.
— Видимо, процесс сопровождается метрическим искажением. А может, это просто оптическая иллюзия. Может, мы просто не так все видим. Сомневаюсь, что в будущем вещи и вправду будут выглядеть иначе — кроме того, что станут меньше, — но сейчас мы пользуемся окном в четвертое измерение, как если бы мы смотрели через призму. Размер действительно меняется, а форма и цвет кажутся иными нашим глазам, смотрящим сквозь призму четвертого измерения.
