Апокалипсис для шутников - Краснов Антон (книги без регистрации полные версии txt) 📗

– Он тебе ее дарит! – со смехом крикнул Афанасьев. – Ты убил для них чудовище, о могучий и славный Альдаир, а он дарит тебе женщину из их племени! Бери, пока дают!

– А что, ничего девчонка, бери, – поддержал Колян, оглядывая голую мезолитическую прелестницу.

Тут вмешалась Галлена, которая немедленно приревновала своего родича к непонятной туземке, выставившей напоказ свои прелести.

– А ну!.. – сказала она, выступая вперед. – Что сие за непотребство? Убери свою женщину, ты! – рявкнула она на длинного «вождя» в белом свитере. – Немедля прекратите!

Мезолитические товарищи, переталкиваясь и выпуская короткие отрывистые слова, во все глаза смотрели на Галлену и Альдаира, но подарочную девицу забирать назад не спешили. Потом вождь вскинул вверх руки и завопил:

– Канхья ду быврррр!

– Бывррр! – заревела толпа, потрясая верхними и даже нижними конечностями.

– Пьор фррр бузи! – продолжал красноречивый вождь и принялся раздирать на себе нарядный белый свитер, никак не заслуживающий такого дикого обращения с собой. – Мран мманг быврррр!

– Бывррр! – повторно заревела покорная толпа мезолитических тинейджеров и предприняла несколько, несогласованных беспорядочных прыжков.

Афанасьев, который с некоторым остолбенением наблюдал это выступление предводителя перед своим добрым народом, вдруг почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. Он обернулся и увидел Пелисье. Французский археолог облизнул губы и проговорил:

– Видишь ли, Женя. Конечно, этот язык настолько примитивен, что даже наши уважаемые друзья с Аль Дионны, способные видеть наши мысли столь же ясно, сколь ясно видим мы содержимое прозрачного бокала… даже они не могут уразуметь, о чем вещает этот… гм… месье в драном свитере. Однако я немного понимаю. Дело в том, что я серьезно занимался проблемами расхождения языков – проще говоря, определял сроки того, когда тот или иной язык отмежевывался от общего праязыка. Это называется глоттохронологической лексикостатистикой, или просто лексикостатистикой, или, в просторечии – глоттохронологией…

– Ни хрена себя просторечие! – простонал Женя, а Колян Ковалев безгласно выпучил глаза и побагровел, как будто на его шею накинули удавку.

– Так вот, – продолжал месье Пелисье, не обращая внимания на тихое безумие своих товарищей, – с помощью метода глоттохронологии можно определить, к какому периоду принадлежит тот или иной язык и на какой стадии становления он находится. Темп сохранения или же НЕсохранения слов в течение выбранного времени относительно постоянен (как постоянна скорость радиоактивного распада), а шансы каждого слова сохраниться или не сохраниться равны. Проще говоря…

– Проще, проще!.. – пискнул сержант Васягин, чьи мозговые извилины в числе двух явно подверглись серьезному перегреву.

– …проще говоря, метод глоттохронологии в лингвистике – это примерно то же самое, что метод измерения скорости полураспада в физике. Метод радиоактивного полураспада определяет возраст какого-то предмета, материи, а метод глоттохронологической лексикостатистики – возраст языка, языкового материала…

Рыжебородый Эллер вынул молот. Пелисье понял, что пора закругляться.

– Так вот, – затараторил он, – я примерно могу датировать возраст того языка, на котором сейчас изъяснялся этот месье в белом… гм… бывшем белом свитере. Вне всякого сомнения, слово «быврррр» является ностратической праформой…

– Пелисье! – в панике крикнул Афанасьев.

– … праформой слова bura – вертеть, сверлить, – с дикой скоростью забубнил Пелисье, – в общедравидском рог – отверстие; в праиндоевропейском b(u)r – сверлить, рыть, колоть; в пракартвельском br(u) – вертеть; в семито-хамитском b(w)r – сверлить, копать, проделывать отверстие! Проще говоря, языковая праформа «быврррр» может, точнее, обязана относиться к лексике так называемой надсемьи праиндоевропейского языка. А это – не меньше семи тысяч лет тому назад. Такой же вывод мы можем сделать на основе анализа фонетической модели слова «мран»…

Афанасьев схватил Пелисье за руку и почти силой заставил умолкнуть, чем спас его от больших неприятностей. Потому что и Эллер с молотом, и Колян Ковалев без молота, но с очень свирепым выражением лица готовы были применить самые жесткие методы воздействия на зарвавшегося археолога. Впрочем, ему повезло.

Галлена сказала:

– Слишком много слов. Я так понимаю, что эти дикари говорили на языке, на котором говорили не меньше семи тысяч лет назад.

– Я бы мог сказать вам то же самое, о неразумные, – выдвинулся на передний план Вотан. – Этот человек, – без особых церемоний он ткнул пальцем в «вождя», – говорил о том, что они хотят изжарить («пьор») в честь тебя, Альдаир, пиршественную дичь, насадив («быврррр») ее на вертел.

– Пьор, пьор! – загомонили мезолитические красавцы.

– Ну конечно! – снова подал голос Пелисье, для которого научная сторона вопроса, кажется, заслонила возможную перспективу получить тумак, а то и хуже. – Пьор 1. Этой праформе никак не меньше семи тысяч лет!

– Так, – пробормотал Женя, – значит, семь тысяч лет? На столько откинула наша затея с «отмычками» всё человечество? На каждый Ключ Всевластия – одно темное, страшное тысячелетие, назад, туда, в каменный век?.. Отлично! А я еще надеялся, что всё это…

– Да нет, – грустно сказал Пелисье. – Так и есть. Эти люди находятся на уровне развития дикарей позднего мезолита, как мы и предположили сразу. Они отстоят от нас на семь тысячелетий!

…От мезолитических ребят и их даров удалось отделаться, и наши герои продолжили продвигаться к телецентру, который отстоял от разгромленного ночного клуба «Мамонтова пещера» на несколько кварталов. КамАЗ, ясное дело, бросили. Пришлось воспользоваться рейсовым автобусом, в котором, конечно же, никого не было.

Пустой, запертый телецентр показался Жене Афанасьеву диким и страшным. Все было погружено во тьму. С помощью молота Эллера и дикой силищи Альдаира удалось проникнуть внутрь запертого помещения главной студии Саратовского телевидения. В свое время Афанасьев работал тележурналистом, так что он прекрасно знал, как обращаться с техникой. Он указал, как следует навести камеру и расположить освещение, а потом сам встал перед объективом и сказал волнуясь:

– Уважаемые граждане города Саратова! Если кто-то из вас видит сейчас меня и в состоянии понять, немедленно позвоните в студию вашего телевидения. Телефоны студии 54-03-23, 55-54-21. Я очень прошу вас… откликнитесь! Откликнитесь, и да не оставит вас РАЗУМ!

Мороз пробежал по его коже. Он мгновенно представил себе одичавший, вычищенный от разума город, пустые глаза дикарей. Темные пещеры подъездов, мертвые лифты, брошенные автомобили с разбитыми фарами. Одичавшее, страшное, темное человечество.

Афанасьев повернулся к Ковалеву и Галлене, которые сидели на телефонах, а потом вдруг увидел, как прожорливый дион Поджо тянет в рот высоковольтный кабель. Женя взвился в воздух и крикнул:

– Не смей, идиот!!!

…Поздно. Зубы ненасытного кандидата в земные боги легко прокусили оболочку кабеля. Брызнул сноп искр.

От раздувшихся щек и вытянувшихся губ Поджо густо повалил дым. Его затрясло, и тут же студия погрузилась во тьму. Только слышно было, как Поджо, повалившись на пол, глухо мычит и повизгивает.

И тут прозвенел звонок. Телефонный звонок. Колян Ковалев протянул руку, но Афанасьев крикнул: «Не надо, дай я сам возьму!» и бросился к аппарату. Он схватил трубку и выдохнул:

– Говорите, я вас слушаю! – Молчание.

– Говорите же!..

Послышалось какое-то сдавленное мычание, вроде того, что издавал Поджо, закусивший высоковольтным кабелем. Афанасьев открыл рот, и тут в ухо ему брякнул надсадный, дикий вопль:

– Нимми, нимми!..

И – грохот. Афанасьев едва успел отстранить трубку от уха. А потом полились короткие гудки. Афанасьев повернулся к напрягшемуся, непривычно молчаливому Пелисье и спросил:

– Жан-Люк, что такое «нимми»? Ты не мог бы предположить?