Остров Русь - Лукьяненко Сергей Васильевич (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
– Догадался, – разворачивая Гнедка, бросил Иван. – До встречи на поле…
Долго скакал Иван по Киеву. «Ох и дурак, – думал он о себе. – Поссориться с тремя былинными героями, с тремя богатырями!» Он пришпоривал Гнедка и гнал все дальше и дальше, пока не понял, что его одолевает сушняк. Подъехав к колодцу, Иван стал ждать.
Через полчаса к колодцу подошла красна девица.
– Красна девица! – позвал ее Иван.
Та лукаво улыбнулась.
– Дай-ка мне испить водицы, от вражьей крови умыться, – продолжил Иван.
– Какой смешной, – фыркнула девушка и, набрав полное ведро, изящно протянула его дураку. Второе она поставила перед Гнедком, чем сразу завоевала сердце последнего.
Допив водицу, Иван икнул и спросил:
– Как звать-величать тебя, красна девица?
– Марья-искусница, – томно произнесла красавица. – И никакая я не девица, а вовсе мужнина жена.
– То дело поправимое, – похлопав по булаве, сказал Иван. – Ох, Марьюшка, люба ты мне! Давай пофлиртуем легонько?
– Светло еще, добрый молодец, – остановила она его порыв. – Что люди добрые скажут? Приходи вечером на сеновал.
– Эх, Марья. Не дожить мне до вечера, – грустно сообщил Иван. – Вызвался я биться с Ильей Муромцем, Добрыней Никитичем да Алешей Поповичем… Кранты мне.
– Да, тяжко дело, – облокотившись о колодец, сказала Марья-искусница. – Со всеми сразу, что ль, биться будешь?
– Выходит, что так. В полдень, на Куликовом поле.
– А победить слабо?
– Слабо, – признался Иван. – Да и не поднимется у меня на заступничков народных булава.
– Чем бы тебе помочь?.. – задумалась Марья, доставая из кармана горсть жареных семечек и увлеченно их лузгая. – Будешь?
– Да я больше бананы уважаю, – слабо возразил Иван, но угощеньем не побрезговал. – Так как насчет флирта, а?
– Приходи на сеновал, – твердо повторила Марья. – А на поле Куликовом всякое может случиться. Не вешай носа раньше времени.
– Буду жив – приду, – вздохнул Иван и медленно поехал на Куликово поле.
Глава вторая,
о том, что три головы хорошо, а четыре – лучше
Прибыв на поле, Иван обнаружил, что опередил всех трех своих противников. Будучи человеком хоть и простодушным, но не лишенным определенного чувства юмора, Иван усмехнулся про себя: «Похоже, на тот свет я спешу больше остальных… – Но тут же мысль его продолжилась: – Оно и понятно, потому как противники мои – настоящие былинные богатыри, на тот свет они и не собираются…» От догадки этой Иван приуныл и понурился.
Горестные размышления его прервало появление богатырей. Появившись с разных сторон Куликова поля, они одновременно сошлись в его середине и теперь озадаченно разглядывали друг друга.
– Та-ак, – нарушил тишину Илья Муромец, – что это значит?
– Я дерусь с этим добрым молодцем, – объяснил Добрыня, указывая на Ивана рукой и тем же движением как бы приветствуя его.
– Но я тоже дерусь с ним, – заявил Илья.
– И я, – добавил Алеша.
– А теперь, милостивые богатыри, когда вы все собрались здесь, – поспешил прояснить ситуацию Иван, – разрешите мне принести вам свои извинения.
При слове «извинения» лицо Добрыни затуманилось, по губам Ильи скользнула пренебрежительная усмешка, Алеша же отрицательно покачал головой.
– Вы не так меня поняли, – поспешил объясниться Иван, – я прошу вашего извинения за то, что убить меня сможет лишь один из вас троих, а значит, еще двое останутся без должного удовлетворения. Поверьте, ежели я мог бы умереть трижды, я бы сделал это из одного только уважения к вам. И еще. Хочу я попросить вас: опосля погибели моей отправьте отцу-батюшке моему весточку. Что, мол, полег твой сын Иван-дурак за землю нашу Русскую. – Иван шмыгнул носом. – Но никому больше о том, как звать меня, не сказывайте: пусть молодец Емеля, моим именем воеводе назвавшийся, так дальше и прозывается… – Говоря это, он ощущал крайнее смущение от мысли, что богатыри решили, будто он хотел уклониться от поединка. Потому, произнеся вышеприведенную тираду, закончил он так:
– А теперь – к делу! – И, выхватив без дальнейших проволочек булаву, принялся угрожающе раскручивать ее над головой.
Богатыри умиленно его разглядывали.
– Славный юноша, – заметил Добрыня.
– Не честь бы богатырская, предпочел бы я его иметь не во врагах, а в сотоварищах, – признался Илья.
– Согласен с вами, друзья мои, – сказал Алеша, – однако драться придется, и тут наше положение еще сложнее, чем его, – кивнул он на продолжающего со свирепой физиономией размахивать булавой Ивана. – Не можем же мы, в самом деле, втроем наброситься на этого бедного отрока. Как быть?
– Самым разумным будет драться с ним по очереди, – предложил Добрыня. – Давайте посчитаемся, кому первому.
– Не пойдет! – не прекращая вертеть булавой, выкрикнул Иван. – Первый имеет больше шансов получить удовлетворение! Вместе деритесь, кому повезет!
– Давайте так, – высказал свой вариант Илья, – пока он двоих не ухайдакает, драться не будем. А уж кто останется, тот ему за всех отплатит. – С этими словами он, покорясь судьбе, закрыл глаза и, вытянув руки по швам, замер. Не долго думая его примеру последовали Добрыня и Алеша.
Запыхавшийся Иван опустил булаву и обиженно крикнул:
– Вы что, издеваетесь?! Как же я могу беззащитных людей бить?
Богатыри открыли глаза и переглянулись.
– Да-а, – протянул Илья Муромец, – незадача…
И тут сие неестественное равновесие благородств нарушило появление на поле необычного существа. Вообще-то трехглавый змей на Руси – не диковина. Ребятишки их дразнят, богатыри, прибавляя себе славы, с ними бьются, а особо удачливые крестьяне даже ухитряются, запрягши, пахать и боронить на них землю. Но существо, появившееся на Куликовом поле сейчас, было необычно как раз тем, что голов у него было не три, а четыре. Поглядывая на явно лишнюю голову, три остальные тоскливо взревывали. Богатыри уставились на змея.
– Непорядок, – прервал всеобщее замешательство Илья Муромец, – нас трое, а голов – четыре. Кому-то две достанется, а это – нечестно…
– Позвольте с вами не согласиться! – вскричал Иван, радуясь возможности перед смертью совершить хотя бы один подвиг. – Нас не трое, нас четверо! – И выкрикнул первую часть легендарного богатырского лозунга: – Один за всех!..
– И все за одного! – рефлекторно отозвались богатыри и, выхватив мечи из ножен, ринулись на змея.
Бедное животное и не думало сопротивляться. Пытаясь уклониться от острых лезвий, три его головы беспорядочно мотались из стороны в сторону, переплетались шеями и, натыкаясь на лишнюю, ошалело хлопали глазами. Последняя же, словно выпавший из гнезда птенец, с любопытством озиралась окрест до тех пор, пока булава Ивана не прекратила ее ознакомление с миром. Удар раскроил зеленый череп, а еще через минуту каждый из богатырей отсек по «своей» голове.
Ноги змея расползлись, он осел на землю и вдруг, вспыхнув ярким голубым пламенем, исчез.
Иван пораженно смотрел на то место, где только что стояло чудище; привычные же к этому явлению богатыри спокойно отерли мечи о траву и вложили их в ножны.
– Я к вашим услугам! – воскликнул Иван, очнувшись. – Продолжим поединок! – И тут заметил, что богатыри о чем-то таинственно перешептываются. Совещание их быстро закончилось, и слово взял Алеша Попович:
– Вот что, добрый молодец. Негоже нам драться с тобою после того как вместе мы чудище одолели, землю Русскую защитили.
– Что, струсили?! – истерично закричал Иван и даже сам обалдел от своей дурости.
Богатыри довольно заржали.
– Кончай, земеля, – ласково сказал Илья, – объясни-ка лучше, чего это ты про лиходея рассказывал, именем твоим воеводе назвавшегося?
Иван понял, что боя не будет, но радости своей сумел не выказать.
– Да не лиходей Емеля, – махнул он рукой и принялся подробно рассказывать о своей с оным встрече, о его любви к Несмеяне и о собственном решении ему не мешать.
