Распыление. Дело о Бабе-яге (СИ) - Зимина Татьяна (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Я знала, что первичная Пыльца — живая культура. Бабуля рассказывал историю открытия. Он говорил: хотели вывести болезнетворный грибок, для биологической войны. А получили наркотик… Точнее, Пыльца — это высушенные споры этого самого грибка. Леофилизат.
Здесь, в подвале под Пеликаном, были сотни килограмм Пыльцы. Запаянные в пластиковые пакеты, ссыпанные в большие прозрачные колбы, расфасованные в маленькие пакетики — на дальнем конце стола находился, я так понимаю, ручной пресс. Для пробы я нажала на рычаг. Из отверстия над столом выскочила крохотная голубая таблеточка…
Забыв обо всем, я смотрела на россыпи наркотика, пытаясь в уме подсчитать примерное его количество и стоимость. Вот бы сюда Лумумбу! Он бы быстро сообразил: этим количеством всю страну можно отравить, или только половину… Лаборатория в центре города! И никаких слухов, даже намека. Ничего. Хотя тетки явно местные, городские. Может, я с ними в одной очереди за хлебом стояла…
Сомнения, что это может быть Мадам Елена, отпали окончательно. А значит, и Бабулю могла она заколдовать, и теток припугнуть: превращу, мол, в крольчих, так и будете остаток жизни травку жевать да крольчат плодить…
Нос чесался от всепроникающего коричного запаха. Интересно, — мелькнула мысль, — а того, что носится в воздухе, хватит, чтобы заторчать? Тетки-то были в респираторах…
Сверху опять послышался грохот. Я вздрогнула: совсем забыла про пожар. Так потрясла меня мысль, что Пыльцу делают у нас, прямо в центре города.
По лестнице забухали тяжелые шаги. Я нырнула под стол. Наверное, это охранники — вспомнили о том, что меня здесь оставили…
— Маша! И здесь её нет…
— Ванька! — я бросилась к нему. — Ты как… Ты что тут делаешь?
— Это ты что тут делаешь? — подняв над полом, он хорошенько меня встряхнул. — Я тебе что сказал? Обсмотреть всё, и назад!
— Пожар начался случайно. — я дрыгала ногами, пытаясь освободиться от его хватки, но не тут-то было. — Меня раскусили почти сразу, принялись ловить, вот я и…
— Ты могла выпрыгнуть из окна! Я тебя видел: высунулась, покричала, и — упала назад. Представляешь, что я почувствовал?
— Поставь меня на пол. — я несильно пнула его по коленке. Ванька подчинился. — А теперь оглядись, дубина.
— Мать моя богородица!
Выпучив глаза, он ошалело забегал по комнате, всё время бормоча:
— А я ему говорил… Говорил я ему, а он и слышать не хотел… Импорт, импорт! А это местная лаба… Я знал! — и вдруг он сник. — Да только что толку-то теперь? Бвану-то не вернешь…
Бессильно упав на табурет, Ванька повесил голову.
— Ты был прав. Это всё Елена. — сказала я. Глаза защипало. — Мы должны об этом рассказать. Чтобы все узнали…
Глаза щипало всё сильнее. Я закашлялась. Затем огляделась и только сейчас заметила, что комната полна дыма. Он лез внутрь через решетку вентиляции в потолке. И еще: становилось всё жарче.
— Нужно выбираться, Вань. — я подергала его за руку. — Если загорится лестница, мы спечемся здесь, как гуси в духовке.
Он поднял голову. Огляделся еще раз, дотянулся до ближайшего пакета на столе и вспорол его ногтем. Набрав полную ладонь, задумчиво полюбовался, как порошок стекает на стол сквозь пальцы.
— Не беспокойся. — наконец сказал Ванька и посмотрел на меня. — Мы не сгорим. — и поднес ладонь ко рту…
— Нет! — я ударила его по руке. — Только не это.
— Ты с ума сошла? Я же маг. Я всё время это делаю.
— Не в этот раз. — я старалась подобрать слова. — Лумумба же говорил: нельзя часто…
— Сейчас — как раз можно. — он вновь потянул ладонь ко рту. — Я должен отомстить.
— Еще как нельзя! — пришлось повиснуть на его руке всей тяжестью. — Елене не обязательно быть магом, чтобы торговать Пыльцой. — я заговорила всё быстрее, на ходу додумывая мысль. — А если ты обдолбаешься и начнешь чудить, то этим только напомнишь, за что вас не любят… Это настроит против тебя всех…
— Они и так уже настроены.
— Но можно попробовать договориться! Рассказать про лабу, показать — пусть сами всё увидят… Привести Штыка, других людей… Пусть её поймают они, а не ты.
Ванька упрямо мотнул головой.
— Лумумбу не вернуть, но можно спасти город. Этого же хотел твой учитель?
Он поднял голову и посмотрел на меня чистыми, еще не окрашенными Пыльцой глазами.
— Эти люди жаждут повесить тебя на городской площади. — сказал он. — Ты уверена, что стоит их спасать? Может, лучше предоставить их самим себе? Пускай жрут друг друга…
— Нет, не пускай! — закричала я. — Дыма стало столько, что я почти не видела Ванькиного лица. — Бабуле тоже говорили: зачем спасать зверенышей? Рано или поздно они перегрызут тебе глотку… Но он никого не слушал. И ходил по помойкам. Лазал по затопленным подвалам. Бродил по насквозь пропахшим магией лесам. Я бы подохла, как крыса, в том подвале, если б он меня не вытащил. И Ласточка, и все остальные… Ему никогда не было всё равно, а значит, и мне не будет.
— Лумумбе тоже никогда не было всё равно. — сказал он. Глаза у него покраснели и слезились от дыма.
— Тогда давай выбираться, мать твою богородицу! Бери ноги в руки…
Он едва поймал меня за лямки фартука.
— Не так быстро. — поднявшись, Ванька огляделся уже совсем осмысленно. — Ты понимаешь, там наверху — чистое пекло? Чувствуешь, как жарко?
— И что?
Я боялась, что он вновь потянется к Пыльце.
— Что, что? Прибегнем к логике…
Он бросил на пол несколько халатов. Затем взял бутыль с водой и хорошенько их полил. Остатки выплеснул себе на голову и взялся за вторую бутылку. Вылил её всю на меня. Я не сопротивлялась.
Накинув халаты на головы, мы ступили на лестницу. По деревянным перилам стекали ручейки пламени, бетон ступеней был горячим — это чувствовалось даже сквозь подошвы берцев. Обняв меня, Ванька перекрестился.
— Ну… Как говорил отец Дуршлаг, не подведи, Великий Повар, Владыка всея белыя, красныя и шпинатныя пасты…
Глава 23
Сильнее, чем за себя, я боялся за Машу. Такая маленькая — всё время боялся случайно её зашибить. Но в девчонке бушевал истинно бойцовский дух, этого не отнять.
Выбравшись из подвала, мы оказались на распутье. Лестница наверх или коридор? За коридором, как я помнил, анфилада хозяйственных помещений, в любом из них можно распахнуть окно и — проблема решена. Другое дело лестница. Ведет через все этажи, но неизвестно, в каком она состоянии. Возможно, некоторые пролёты уже обрушились.
И тут мы услышали до боли знакомый голос:
— Ребята! Наконец-то я вас нашел! — перед ступеньками лестницы, как ни в чем не бывало, стоял Лумумба.
— Бвана? — неуверенно спросил я. Глаза слезились, в голове был туман. В первый миг показалось, что учитель — это галлюцинация, что я успел надышаться угарным газом… Даже контуры его фигуры дрожали.
— Некогда разговаривать! — крикнул он и сделал шаг к коридору. — Выше только огонь, но здесь еще можно выбраться. За мной!
Маша рванула за темной фигурой, исчезающей в дыму, я еле успел её поймать.
— Погодь.
— Ты что, с ума сошел? Не рад, что он жив? — глаза у нее были красные, как у кролика.
Я осторожно заглянул в узкий проем, и тут же отпрыгнул. Коридор превратился в пылающую трубу — горел даже потолок.
— Нет. Что-то здесь не так… Лумумба прекрасно владеет заклинанием холода. Он бы в два счета потушил огонь.
Выглядел-то он как наставник, точь в точь. Бакенбарды, белоснежная рубашка, вышитый павлинами жилет… Откуда, на хрен, белая рубашка в этом чаду? Воротник ничем не должен отличаться от его черной кожи.
Я подтолкнул Машу к лестнице.
— Может обрушиться в любой момент. — предупредила она. — Я-то легкая, а вот ты…
— Значит, пойдешь впереди. Если я провалюсь — даже не оглядывайся. Выбирайся сама.
