Собака снова человек! - Платов Сергей (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Спиногрызы, уже отошедшие от пережитого ужаса, целиком погрузились в мир искусства и стихосложения и только приветливо помахали мне лапками и вежливо пояснили, что не хотят терять ни минуты, будучи просто обязаны запечатлеть для потомков увиденное, так сказать; по горячим следам.
Ложку дегтя, как и следовало ожиать, в мою бочку меда конечно же вывалила Матрена. А так как у нее маленького ничего не бывает, то и ложечка оказалась размером с половник. Сперва она, конечно, поздравила со спасением, но потом сдвинула брови, уперла кулаки в могучие бока и вопросила:
— Ну ты, дипломированный колдун, что же ты врал, что все экзамены на «отлично» сдал?
Такой зачин мне не понравился и заставил насторожиться.
— Я, между прочим, никогда не вру, — ответил я, но, поймав взгляд Селистены, поправился: — Во всяком случае, не в этот раз.
— Может, у вас там преподаватели плохие?
— Да нет, отличные колдунчики преподают.
— Так какого трижды дурно пахнущего лешего, — спиногрызы дружно закивали мордашками, —ты не знаешь, как выглядят топлята?! — Тут Матрена нависла надо мной, как бык над овцой, и я невольно вжал голову в плечи. — Да если бы я не проснулась, нас бы всех перебили!
Ну что я мог ответить на такое обвинение? Конечно, можно было рассказать правду и поведать всем, что последние годы, проведенные в скиту, я честно грыз гранит науки. И только один раз поленился и пропустил в старом фолианте, посвященном редким видам нечисти, главу о речных тварях, рассудив, что я колдун сухопутный и это мне банально не пригодится. Ну надо же такому случиться, что топлята, судя по всему, оказались именно там! Да, я мог рассказать правду под влиянием Золотухи и, если бы не блохи, наверняка бы так и сделал. Но сейчас-то я был самим собой и потому принял единственно верное решение — немножечко соврать. И то исключительно для поддержания своего доброго имени в глазах окружающих, а особенно невесты.
— Даже не знаю, что на меня нашло, — голосом, полным трагизма, поведал я. — Я в шкуре Золотухи вообще сам не свой.
Конечно, валить всё на бедную рыжую суку нехорошо, но, с другой стороны, это было просто необходимо. Ну ничего, когда вернусь, замолю грех телячьей ножкой. Думаю, она меня простит.
— Дарюша, бедненький мой! — пролепетала Селистена и заключила меня в свои объятия. Как вы догадались, возражать я не стал.
Ну а после этого вопрос был закрыт, и только чуть погодя я подошел к хмурой Матрене и попытался удовлетворить свое любопытство:
— Слушай, а откуда ты про топлят знаешь?
— Слышала от мужа покойного. На реке про них все знают, — неохотно ответила женщина-гора. — Прикидываются детишками, пробираются на корабли, а потом всю команду на дно пускают.
По всему было видно, что на разговор Матрена не настроена, но не задать еще один вопрос я не мог.
— Их так странно называют, потому что они когда-то утонули?
— Нет, — буркнула Матрена, — потому что любят топить!
При этом хозяйка трактира посмотрела на меня так выразительно, что я предпочел ретироваться и пойти подгонять Фрола с Федором, которые поднимали опущенный парус.
После открытия, которое я сделал во время памятного купания, жизнь моя неуклонно налаживалась. Конечно, не очень приятно ходить постоянно мокрым, да и запах влажной шерсти нос не радовал, но душевное равновесие того стоило.
Я ел, пил, спал, хохмил и наслаждался жизнью по полной программе в классической Даромировой манере. А как только чувствовал приближение Золотухиной правды жизни, быстренько совершал водные процедуры, и всё возвращалось на круги своя.
Посредством отработанного заклинания я наколдовал медовухи и тем самым окончательно пришел в полнейшее единение с собой и окружающим миром. Положенную порцию получили также и Фрол с Федором. Конечно, они потребовали добавки, но тут вмешалась Матрена и заявила, что ей нужны трезвые матросы, а не пьяные ратники. Путем долгих препирательств и торговли сошлись на разумной дозе и на этом успокоились.
Так как обязанности матроса я не выполнял, то нормами скован не был и посему позволял себе время от времени прихлебывать блаженное пенное питье. Как ни странно, моя благоверная ничуть этому не противилась (похоже, я ей здорово надоел за «Золотухин период»), так что грех было не использовать такую возможность.
Вот в один из таких моментов, когда я под завистливые взгляды братьев ополовинил плошку и блаженно уставился вдаль, ко мне подобрались Тинки и Винки.
— Ну что, ребята, отошли от вчерашнего?
— Отошли, — закивали лохматыми мордашками спиногрызы, — конечно, было очень страшно, потому что они обязательно бы нас прикончили, мы ведь нестандартные.
— А, ерунда, при чем здесь это? Я вот абсолютно стандартный, а тоже чуть не пошел на корм рыбам.
Луговые переглянулись, ненадолго задумались и согласились с моей логикой.
— Уважаемый Даромир… — как обычно, издалека начали они.
— Я же вас просил…
— Да-да, конечно, — поспешили перейти на нормальный язык спиногрызы. — Можно задать вам один личный вопрос?
Селистена спала, остальные были заняты, так что я не имел ничего против небольшого задушевного разговора. Тем более что выпитое весьма этому способствовало.
— Валяйте, — согласился я.
— Простите, что? — не поняли некондиционные.
— Ну в смысле задавайте.
— А… — протянули луговые, и, собравшись с силами, Тинки задал интересующий их обоих вопрос:
— Скажите, а почему вы пьете медовуху?
— Медовуху? — переспросил я, хотя и так прекрасно всё слышал. — Ну что ж, пожалуй, начну с того, что…
Я собирался рассказать одичавшим ребятам всё, что я думаю об этом божественном напитке, но не успел. С правого борта донесся всплеск, потом негромкая ругань, а после на палубу как ни в чем не бывало влезли два очень неторопливых, аморфных существа сине-зеленого цвета и жутко воняющие илом и лежалыми водорослями.
Не надо быть лучшим учеником в «Кедровом скиту», чтобы узнать в незваных гостях двух донных водяных. Все подвиды этих пакостей изучаются в скиту в самом начале обучения.
Донные водяные были в некотором роде уникальными существами даже среди остальной водной братии. Еще в незапамятные времена они ни с того ни с сего решили про себя, что умнее, краше и лучше всех созданий природы. Под словом «все» имеются в виду и люди, и нечисть, и просто лесные и водные жители. С веками это убеждение в них крепло, и вскоре от осознания такой исключительности эти ребята прекратили всяческое общение с остальным миром. Справедливости ради надо заметить, что этот самый мир не шибко расстроился по этому поводу: уж больно гнусные они были.
Хорошо еще, что численность донных водяных была небольшая, да и появлялись на виду они крайне редко: уж очень они презирали окружающих. Удивительно, что эти два типа вообще поднялись со дна, и тем более удивительно, что они забрались на палубу.
Совершенно не обращая внимания на присутствующих, притом не спрашивая никакого разрешения, они прошлепали по палубе и вольготно расположились у мачты. В полной тишине минут десять они осматривали ладью. Оцепеневшие от такой наглости люди и луговые спиногрызы также не проронили ни звука. Наконец, с весьма запоминающимся выговором, нестерпимо растягивая слова, один из них неспешно обратился к другому:
— О-о-твра-а-тительная ло-оханка-а. Вы-ы не на-аходите, у-ва-а-жаемы-ый Ла-абос Бу-ульбули-ис?
— На-ахожу, не менее ува-а-жаемый Ритос Брызгалис, но еще более отвра-а-тительны люди, плыву-у-щие на ней.
От такого приветствия я несколько оторопел, но сразу же взял себя в руки, чтобы достойно ответить незваным гостям, хотя прекрасно понимал, что это бесполезно. Дело в том, что эта пакость практически неуязвима, так как состоит преимущественно из воды, ила, тины и прочей гадости. Поэтому здесь абсолютно неприемлемо боевое колдовство. Конечно, существует рецепт чудной травяной настоечки — при попадании на водяного она раз и навсегда разлагает его на составляющие, — но ингредиентов для ее приготовления у меня сейчас под рукой не было.
