Змеи, драконы и родственники - Угрюмов Олег (мир книг txt) 📗
Здоровяк Диц немного обиделся:
– Да я, собственно, хотел поинтересоваться, нет ли у нас какого-нибудь тайного плана на случаи засады? Мы ведь все-таки в тылу красных.
– После того как мы потеряли «Белого дракона», план у нас один, с незначительными вариациями на тему: либо погибнуть от руки врага на Восточном фронте, либо погибнуть от руки своих в Берлине после долгого разбирательства по поводу гибели секретной машины. Генрих, дружище, что тебе больше по вкусу? – осведомился барон.
– И те и другие так просто не отвяжутся, – вздохнул Генрих. – Господи, ну почему я не изобрел незамысловатую кофемолку? Говорила мне мама: война не война, а есть и пить люди будут всегда. Верное дело.
За всеми этими разговорами они не заметили, как вошли в просторную пещеру, которая была сплошь усеяна округлыми плодами ореха крака-тус.
Если бы здесь оказался директор Магдебургского конструкторского бюро Франц Метциг, который приложил столько сил для того, чтобы добиться финансирования работ над секретным танком, или Гиммлер, эти работы оплативший, или Геринг, выдравший такую же сумму на разработку нового самолета, – их непременно хватил бы кондратий. Основательный такой, со всеми симптомами – онемением, подергиванием конечностей, мгновенным поседением и прочими неприятностями.
Потому что трудно остаться прежним, увидев гордость немецкой конструкторской мысли и шедевр военной промышленности стоящим под землей, посреди ореховых плантаций, в рыжей лужице песка. И в окружении нескольких десятков пуховых хомячков, воркующих с танком тоненькими голосками, не то уговаривая его, не то расспрашивая.
О недавней аварии напоминал только грязный брезент, которым была укутана машина, – весь в песке, земле и угольной пыли.
Морунген рванулся к своему любимому детищу, наступил на что-то скользкое и, словно хрупкая дева на коньках, выполнил пируэт, достойный его любимой Сони Хени. Вальтер и Генрих подхватили драгоценное тело своего командира и снова утвердили его в вертикальном положении.
– О господи, – изумился Дитрих. – Что это такое скользкое под ногами?!
Маленькие Хун-Чи сокрушенно запричитали:
– Это свежий след гриз-луши. Здесь их очень много, так что будьте осторожны.
Главный Хун-Чи с гордостью объявил:
– А вот это наша ореховая пам-плука, а вон и ваш хухотль притаился. Он очень тихий – никого не обижает и почти не испортил урожай. Нам он очень понравился. Такой милый, хоть и железный.
Вы не стесняйтесь, проходите дальше. Эти орехи уже поспели, скорлупа у них крепкая – так что смело идите прямо по грядкам. – И он сам зашагал в указанном направлении, охотно объясняя на ходу: – Мы тут сразу за работу взялись: надо было до утра отремонтировать и укрепить своды пам-плуки, чтобы сквозь дыру сюда не проник свет солнца, затем вынести наружу весь песок…
Морунген в приливе восторга гладил брезент:
– Фантастика, фантастика, просто нет слов.
Клаус тоже радостно похлопал по броне любимую машину:
– Прямо как в сказке.
– Ну что, – выпрямился майор. – Хватит сиять и цвести, пора приниматься за работу. Аккуратно расчехлите танк и проверьте, все ли в порядке внутри. Генрих, Ганс и Вальтер отправятся за вещами. Клаус перероет все в поисках конфет, леденцов и шоколада. При этом прошу запасов не делать, кулечки в щелях не припрятывать, а отдавать все щедро и бескорыстно. А я пока буду вести переговоры о том, как нам отсюда выбраться.
И когда подчиненные разошлись кто куда, торопясь исполнить его приказания, вежливо обратился к маленьким человечкам:
– Вы не могли бы уделить мне еще несколько минут?
Хун-Чи вежливо закивали, и ободренный Дитрих продолжил:
– Надо было бы согласовать с вами один деликатный вопрос.
– Понимаем-понимаем, – утешил его предводитель рудокопов. – Мы не выдадим тебе никакой военной тайны, потому что мы принципиально не принимаем участия в… – Он чихнул и с трудом произнес: – Крестьянской войне под предводительством Болотникова. Хун-Чи вообще не воюют, разве что с клячелюбной супестией.
Морунген понял, что для его бедных мозгов Болотников, которого он сам и приплел к разговору, вспомнив исторические события многовековой давности, и какая-то супестия, к тому же еще и клячелюбная, уже слишком. Скоро из ушей начнет валить пар.
– Что это за супестия? – испуганно спросил он.
– Это когда гриз-луши начинают пучить глазки и отказываются отпугивать хухотлей, – охотно пояснил человечек. – А кто такой Болотников?
– Приблизительно то же самое, – вымученно улыбнулся Дитрих. – Давайте оставим его в покое. Меня гораздо больше интересует, сможем ли мы найти дорогу на поверхность и провести по ней нашего хухотля? Он ведь такой громоздкий…
Маленький Хун-Чи деловито предложил:
– Доставай то, что сможешь унести с собой, и рисуй дорогу. Выходов на поверхность много. Тут, тут и тут, – указал он крохотным пальчиком на пустой еще лист, – находятся ближайшие. Но вам нужен не любой, а тот, что приведет вас к вашим загадочным Белохаткам?
– Все правильно, – обрадовался майор.
Хун-Чи развел лапки, будто извинялся перед пятнистым великаном за свою неосведомленность.
– Мы опросили всех, даже самых именитых путешественников, хорошо посовещались, но, к сожалению, такого названия никто из нас прежде не слышал. О Белохатках все знают только от тебя и твоих братьев. Все, что мы можем вам посоветовать, – это держать путь на запад, до реки Зелс. Там на водопадах живут Эр-Млинги: они больше нашего знают про верхний мир. Возможно, они помогут отыскать Белохатки.
Тут из люка высунулась взъерошенная голова Клауса:
– Все в порядке, господин майор. Даже аккумулятор не разрядился, можно будет при необходимости зажечь фары. Что же до сладкого – то у нас остались одни леденцы.
Морунген бережно принял от водителя большую жестяную коробку с леденцами и обратился к человечкам.
– Даже не знаю, что делать. У нас больше нет ничего сладкого.
Старший рудокоп трепетно принял драгоценный дар:
– Народ Хун-Чи благодарит тебя, предводитель пятнистых великанов.
– Да не за что. Такой маленькой коробочки леденцов мало за спасение такого большого хухотля. Мы обязаны отблагодарить вас как-нибудь иначе.
– Как пожелаешь, – согласился Хун-Чи. – Вы могучие и сильные великаны, вы могли бы помочь нам собрать этот урожай крака-туса. А пока вы будете собирать орехи, мы пойдем и попрощаемся с хухотлем по имени Танк.
Когда экипаж вернулся обратно, таща свои вещи и оружие, майор обрадовал их известием о том, что им предстоит участие в сельскохозяйственных работах. Особых протестов не было, и работа закипела. В процессе собирания урожая Генрих выяснил, что плоды крака-туса действительно стоят всех этих хлопот и возни.
– Ух ты, как вкусно, – восхитился он, пробуя орех. – Я понимаю несчастных хухотлей. Вот попробуйте, герр майор.
Среди родственников, друзей и подчиненных Дитрих был известен как человек, обожающий орехи.
– Да, действительно, – согласился он. – Правда, вкус непривычный, но это вполне достойно королевского стола.
Хун-Чи зашумели, заволновались и пришли к какому-то выводу. Главный Хун-Чи сообщил немцам:
– Мы рады, что великанам понравились наши орехи, и хотим часть этой пам-плуки отдать вам.
Дитрих смутился:
– Что вы, что вы! Не стоит…
Хун-Чи деловито пояснил:
– Это выгодное капиталовложение. Рекламная акция. Вы большие, умные, сильные, многое умеете, многое имеете. Ваш народ должен знать про наш народ, про то, чем мы занимаемся и что у нас есть на обмен. Приезжайте к нам в гости и привозите все, что у вас есть полезного, – мы с удовольствием станем с вами торговать. Да, еще передайте остальным своим братьям, что Чи-Хун-Чи за вознаграждение построят подземные дороги и до Москвы, и до Берлина – если великаны покажут, где это находится.
