Дело «Тридевятый синдикат» - Баженов Виктор Олегович (книги без сокращений .TXT) 📗
– Кому? – полюбопытствовал кто-то сзади.
Полковник повернулся, тихо охнул и бухнулся в воду. Вид у «прокурора» был внушительный.
– Не отвлекайся! – сердито шикнула Центральная, вынырнувшая из голубого марева. Оттуда вылезла еще одна голова, держа в зубах тяжелый сундук.
– Так, так, так… пройдет, – суетился рядом Молотков, – вываливай!
Сундук шлепнулся на желтый песчаный грунт. А из марева уже вынырнул «адвокат» с очередным грузом.
– Да куда столько?! – Из голубой дымки на плес вышел Илья рука об руку с юной красавицей. В огненно-рыжих волосах спутницы капитана в лучах заходящего солнца сияла золотая корона. Гора сундуков на песке быстро росла.
– Нормально, нормально, – успокоил капитана Олег. – Я тут с твоими корешами из тридевятого потолковал. Все по справедливости, короче!
– Тем более что это подарок, – высунулась из марева ушастая голова министра финансов.
– От подарков отказываться нельзя, – согласился капитан, – зачем людей обижать. От кого подарок-то?
– От меня.– В голубой дымке на мгновение появилась мрачная физиономия Кощея с симпатичным фингалом под левым глазом. Царь-батюшка здраво рассудил, что бессмертного злодея можно учить уму-разуму и с правой. Выживет.
– Маловато будет…– озабоченно пробормотал Чебурашка.– Еще пару сундучков с золотом, один с каменьями самоцветными и пару с алмазами,– распорядилась ушастая голова.– Думаю, на первое время хватит. Остальное должен будешь, – обрадовал министр финансов Кощея.
– Остальное на развитие тридевятого пустите, – испугался капитан.
– Ты по-прежнему хочешь в тридевятое? – шепотом спросил Кожевников. Полковник выполз на карачках на берег, посмотрел на тре-угольные зубы Горыныча и отрицательно затряс головой.– Мне тоже почему-то расхотелось.
– Скорее вы там! – раздался из марева сердитый голос Кощея.– Думаете, легко столько времени портал держать?
– Прощайте! Удачи вам и благополучия! – крикнул Илья в медленно тающую голубую дымку.
Если бы «папа» знал, какая мина в тот момент закладывалась под благополучие государства тридевятого, он опрометью бросился бы обратно. Миной этой был полностью обрусевший Акира. Небритый и нечесаный, он радостно кудахтал над первым ведром духовитого первача, прикидывая, как бы повыгодней его продать, чтобы вырученные деньги пропить.