Приятно тебя общать (СИ) - Кикина Ирина (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Опять же, никто не звонил и не стучал, да и дверь была открыта, но Галина Ильинична подхватилась и на предельно возможной скорости прошуршала в коридор. На пороге стояли двое ладных парней, похожих как братья. В одинаковых бежево-голубых свитерах, с одинаковыми огромными карими глазами.
— Заходите, касатики!
— Да нет, бабуль, мы на минутку, — сказал один.
— Мы за дедушкой, — поддакнул второй.
— Иду, иду, — прокряхтел с кухни старик.
— Как же, а чаю попить? — ахнула хозяйка.
— Спасибо, Галина Ильинична, но мы спешим вообще-то.
— Ну, может, хоть по яблочку возьмёте на дорожку?
— Не надо, нам недалеко.
Федот Кузьмич вышел на площадку, очень торжественно поблагодарил хозяйку, просил не поминать лихом. Галина Ильинична блаженно улыбалась в ответ.
Молодые люди взяли старика под руки.
— Да, бабуль, запри дверь, а то живо твоему телевизору ноги приделают, — сказал один «брат».
— А ты будешь потом Арине объяснять, что Федот Кузьмич заходил чаю попить, а потом ангелы ваше добро унесли, — хохотнул второй, расправляя крылья.
Для тонких ценителей
В этой ресторации всегда собиралось самое утончённое общество: говорили только по-французски, обсуждали балеты и вернисажи, щеголяли модными камзолами военного кроя. Лили едва сдерживалась, чтобы не запищать от восторга. Такое окрыление, казалось, могло невзначай унести девушку под облака, но у неё был надёжный якорь с прочной цепью: светские манеры.
Кузен Андре с другом Жоржем оживлённо разговаривали о «вольночинцах и разнодумцах», как они любили их называть, а Лили впитывала всё: от цвета переливающихся оливковых штор и рисунка плиток на полу до приглушённого мурлыканья фортепиано и едва различимых запахов. Запахи были здесь особой материей: никого, даже самых именитых особ не пропустят в узорные двери, если швейцар уловит хоть намёк на духи, хоть едва различимую нотку Кёльнской воды.
Учтивый официант замер у плеча кузена, и тот летящим жестом дирижёра потребовал карту.
— Чем ещё вас побаловать, Лили?
— Ах, Андре, я и так на седьмом небе!
— Но главный номер вечера ещё впереди, дорогая кузина. Что бы вы хотели попробовать?
— Что-нибудь лёгкое и игристое, пожалуй.
Официант чуть поклонился и осведомился:
— Натуральное, я полагаю, мадемуазель?
— Погодите-погодите, милейшая Лили! — разволновался Жорж, бледный брюнет с вытянутым лицом. — Вы же сегодня в «OL’ FACTORIA». Надо попробовать что-нибудь необычное, редкое, изысканное! Позвольте, я выберу для вас!
Лили застенчиво улыбнулась и кивнула. Жорж определённо проявлял к ней нечто большее, чем просто вежливый интерес.
— Нам, будьте любезны, на троих. Хочется отечественного колорита. Москва, начало двадцать первого века, ЮВАО.
Что-то мистическое звучало в этом «ЮВАО».
— Великолепный выбор, мсье. Сию минуту.
На круглом белом столике будто по волшебству появился пузатенький, пустой на вид хрустальный флакон с крышкой-шариком. На серебряном подносе лежали три гибких трубочки и три прозрачных насадки. Лили внимательно следила, а потом повторяла за кузеном принятый в ресторации ритуал: расплющить насадку, уголок её скатать в колбаску и вставить в трубочку, другой конец трубочки — в одно из трёх отверстий крышки-шарика. Потом растянуть и наклеить насадку, чтобы она закрыла нос. Когда все были готовы, Жорж кивнул с видом знатока и повернул верхнюю часть шарика.
В ноздри Лили ударила Москва, начало двадцать первого века, ЮВАО. Кислый, едкий запах, настолько густой, что глаза заслезились. Девушка не выдержала: сорвала насадку, смяла её в кулаке и стала жадно хватать воздух.
— Что с вами, Лили? — гнусаво спросил Жорж.
— Это слишком крепко для меня, — пробормотала Лили.
— Все изысканные запахи крепки, Лили. Но если вы хотите ощутить нечто по-настоящему необычное, надо быть к этому готовой.
Девушка сморгнула и пробормотала, не успев одёрнуть себя:
— Я всегда думала, что «изысканное» значит «приятное».
Кузен улыбнулся, а Жорж даже имел дерзость рассмеяться.
— Не обязательно приятное, но непременно редкое. Какой смысл дышать запахами природы или туалетной воды прошлого века, если они уже давно разобраны на составляющие и изведаны до последнего атома? Их всегда можно воссоздать. Но вот это, — он указал на флакончик, в котором, будто злонравный джинн, притаился запах ЮВАО, — это неповторимо. Вы заметили нотку дизеля, Андре? А мой любимый АИ-95? И эта пыль, эти ароматы асфальта и краски! Осмелюсь предположить, что это ранняя весна, утренний час пик…
— Не берусь спорить с таким тонким ценителем, — откликнулся кузен. — Действительно, Лили, ведь за тем вы и пришли сюда: за новыми впечатлениями? Вы только что ощутили запах прошлой эпохи, а такая возможность представляется далеко не каждому. В наше время, когда почти всё научились имитировать и воспроизводить, вы вдохнули нечто подлинное, редкое и, увы, исчерпаемое. Через пару поколений останутся лишь летучие, полустёртые воспоминания об утреннем часе пик в Москве. Как жаль, что люди начинают дорожить любым ресурсом только тогда, когда он уже подходит к концу…
Жорж печально вздохнул, полной грудью вбирая драгоценный АИ-95, что бы это ни значило. Лили из вежливости вновь попробовала насладиться уникальным запахом, и теперь её хватило на целых пять секунд.
— Выветрился, — посетовал кузен, а его друг вздохнул ещё горше.
— Может, попробуем питерский подвал? Или многоквартирник с мусоропроводом? Или кожзавод? — предложил Жорж. С каждым новым названием деликатеса глаза знатока разгорались всё ярче, как у ребёнка, которого спросили, что ему подарить на именины.
Андре приятно улыбнулся и снова изобразил дирижёрский взмах. В его ладонь легла карта ароматов «OL’ FACTORIA».
— Этот круг за мной, — щедро пообещал он и снова оставил выбор Жоржу.
Лили расправила плечи и покорно приготовилась к новым изыскам. Если в чём-то не разбираешься, не выпячивай своё невежество, а прислушивайся к мнению знатоков.
Братья наши мёртвые
…Ыыыы. Ыыыым. Ммммы. Мозгыыыы. Ммозги. Мозги вкуснннны.
Темммно. Мррак. Хыррр… Хыррашо. Но тесннно.
Ыррр. Мозги. Шаги. Шаги-мозги. Сюда идут мозги. Мммм-ням.
Гррр. Хрррусь. Свет, уууу. Свет фууу. Мммрак и мозги — хорррошо.
Сел. Сижу. На полу. Вокруг щепки. Комната. Дом. А в доме — вкусные тёплые мозги. Шаги близко. Ням.
Дверь скрипит. Ммммм, свежие тёплые мозги. Мозгоносец. И ещё один, постарше. И ещё, совсем молодой.
— Андрюша, оно на нас смотрит.
— Сейчас, мам. Не волнуйся.
Мммммозги! Ням, мням! И вдруг — щёлк. Мозгоносец чем-то щёлкнул. И у меня что-то щёлкнуло. Эти мозги нельзя есть. Но почему?
— Андрей, дай мне, я тоже хочу!
— Отстань, Светка! Мам, скажи ей, что это мой зомби!
Эти мозги нельзя есть. Эти мозги — хозяин.
— Эй, зомби! Вставай!
Щёлк! И мне очень хочется встать. И я встаю.
— Смотри сюда, зомби. И запоминай. Я — твой хозяин. Ясно? Кивни, если ясно.
Киваю. Мне всё ясно. Хозяин. Но маленькие мозги ведь можно? Они вкусные.
— Ты будешь делать то, что я скажу. Ясно?
Снова киваю.
— Твой зомби тупой. Когда я вырасту, у меня будет в сто раз умнее. И говорить будет.
— Завянь, Светка. Я его настраиваю. Не мешай, когда я учу зомби.
— Светочка, солнышко, иди поиграй, — говорит старший мозгоносец. Мелкий уходит, топая ногами. Ноги тоже вкусные, но мозги лучше.
Хлопает дверь.
— Смотри на меня. Кто твой хозяин?
Тыкаю пальцем.
— Андрюша, когда будет время, надо будет научить его манерам.
— Погоди, мам, сначала самое главное.
— Ну хотя бы чтобы слюни на ковёр не пускал. И вообще, мне не нравится, как он на меня пялится.
— Он думает, ты еда.
— Я — еда?! Андрей, давай его вернём!
