Васка да Ковь (СИ) - Эйта Аноним (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Казалось бы, все просто: Герека с места старосты убрать, прыткого внучонка... как там его? Миткен? Поставить. Да вот не сходилось что-то, никак не сходилось... Не был Герек дураком. И не имел привычки жадничать. Видел Васка его дом: по сравнению с хоромами Выхая так, халупа... Хотя, когда у тебя пятеро не самых красивых дочерей на выданье, понятно, куда утекают деньги. Но, все же...
Да и больно вовремя Выхай за Миткена словечко замолвил, как будто был уверен, что тому и мельница, и Осокинка достанутся, и со всем-то он с женкой справится.
Пахло подставой. Раньше Васка бы и не задумался о том, что крестьяне на такое способны, и уж точно не подумал бы, кому по справедливости мельница должна достаться, назначил бы Миткена, раз уж Выхай за него просит. Но побродив по дорогам, вдоволь наспавшись в самых разных избах и наслушавшийся разных историй про самых разных старост, не почуять знакомого тошнотворного душка не смог.
Кто сказал, что терки за владение мельницей в огромной крестьянской семье должны быть проще, чем интриги аристократов, желающих заполучить какой-нибудь серебряный рудник? Тут могли и отчет подделать, и подменить, и чего только не могли провернуть вдали от хозяйских глаз в расчете на то, что хозяину будет недосуг разбираться!
Поэтому Герека Васка пока отстранять не стал, хоть и имел с ним долгий, тяжелый разговор. Герек, конечно, все отрицал, на цифры в отчетах смотрел со священным ужасом, позвал жену, что бумаги для него переписывала, спрашивал, не она ли напутала. Женщина отнекивалась, но по ее испуганным глазам, по сжатым кулакам Герека Васка понял: быть ей битой. И стало на душе так гадостно... а что поделать? Ну, натравил он Герека на Миткена, может, это его от жениного проступка отвлечет, а Миткена оставил ответственным за дела с мельницей. Пусть следят друг за другом, авось и наследят чего путного.
Долгое было дело, выматывающее. Даже Фалка, ласковая вдовушка из Осокинки на прелести которой Васка возлагал определенные надежды, не сильно-то скрасила разбирательство, слишком уж оказалась навязчива. Так Васка дальше чая да блинов и не решился зайти, понял: такая скорее залетит, чем отпустит.
Фалка была не одна такая, целеустремленная. Стоило уехать Кови с мужем, окрестные бабы объявили охоту на молодого владетеля. Ладно бы старались только служанки и местные деревенские дурочки (глядя на них Васка почему-то вспоминал едкое выказывание Кови: "В каждой деревне есть девушка, влюбленная во владетеля. Иногда - заочно."), так и родовитые девчонки старше тринадцати из соседних и не очень-то соседних замков подозрительно часто (все чаще и чаще!) попадали в грозу, теряли колеса и бесили лошадей около его замка. Даже обшарпанность Васкиных развалин их не отпугивала: соседи, к великому его сожалению, жили еще беднее.
А уж когда пришла весна... воистину "тронулись льды".
Васка уже боялся, что однажды ему просто не хватит служанок, чтобы сидели всю ночь с молодыми госпожами в комнатах, оберегая их честь. Как-то раз у него в замке встретилось целых три девушки: у одной понесла лошадь, другую на полпути настигла мигрень, а третья на вопрос, как же ее так угораздило, ответить не удосужилась, так, мило похлопала ресничками, покраснела щечками и томно вздохнула. Как хочешь, так и понимай.
Васка мягко посочувствовал ее внезапной лихорадке и не без злорадства предложил провести досуг с двумя другими гостьями.
Кирочка иногда была поразительно метка в суждениях.
Но кое-что Васка не отказался бы выяснить лично. Ну, вот, например, что она подразумевала под фразой "Фыля не бери он дозреет и сбежит не лишай приключаний, вдрук он с них разнеемеет?" было, примерно, понятно (если он, конечно, правильно расшифровал ее каракули). Но с чего она это взяла...
Когда Васка навещал Фыля в его кавалерийском училище (очень даже недурном, имени самого Фехелеша Второго!) жалоб не было. Впрочем, если Кира права, то Васка узнает причины через каких-то три недели.
Интересно, как там Ковь? Наверное, очень занята учебой, потому и не пишет.
Васка пришпорил Шалого.
Он уже три месяца не был в столице и соскучился зверски: все-таки одиночество в замке действует одуряюще. Иногда Васка даже понимал Ложку, который закуклился в этом одиночестве, ничего не желая делать.
Это был такой уютный и простой выход.
Все лучше, чем разбирать, чем там Герек Выхаю насолил и как именно старый лис провернул подставу...
Лучше бы он остался в замке. Раздумывал бы, чем там Герек перед Выхаем провинился, от девок отмахивался и горя не знал.
А в столичном доме творилось что-то крайне непонятное.
Взять хотя бы удивительный, потрясающий факт: в доме двое взрослых людей и одна адекватная русалка, они давно друг с другом знакомы, взрослые люди даже состоят в браке... и никто ни с кем не разговаривает! Кроме, конечно, Эхи, которая выучила слово "паня" и в младенческом восторге делится ими со всеми подряд.
Три недели.
С тех пор, как лед тронулся, видимо.
А узнал об этом потрясающем факте Васка из первых рук.
Пришел он в дом, снял сапоги - а его никто не встречает. Он, недолго думая:
- Кит, встречай, брат приехал! - Пытаясь перекричать радостные визги Эхи, доносившиеся со второго этажа.
В глубине дома что-то громко грохнулось и разбилось. А потом воцарилась тишина, даже Эха замолчала.
Васка уже слышал подобную тишину. На кладбище. Когда отца Выхая хоронили, Выхай из вежливости владетеля позвал, а тот взял и пришел.
Потом-то привыкли, но тогда застыли с открытыми ртами, никто не ожидал, что сэр Васкилерох посетит деревенское кладбище. Что хоть один Диерлих вообще на кладбищенскую землю ступит: у владетелей был собственный склеп, который возвышался криво прилепленным к заднему крылу замка черным горбом.
И вот минуты две стояла эта огромная, онемевшая от изумления толпа. И только вороны каркали себе насмешливо, взрезая тишину хлопаньем крыльев: им что владетель, что отец старосты - и тех, и тех однажды клевать будут.
Вот и тут тишина - и звуки города на грани слышимости: где-то стучит колесами по мостовой повозка, ржет лошадь, ругается с кем-то извозчик...
Не ждали.
Васка даже ощутил укол совести. Стоило отправить вперед себя письмо, наверное. Ну да что поделаешь, задним умом все крепки.
Ложка вышел минуты через две, когда Васка уже третий раз перевесил куртку с крючка на крючок. Почему-то страшно было войти вглубь дома, куда его не звали, где, возможно, давно уже не ждут...
И тут вынырнул Ложка. Отобрал у брата куртку, набросил на первый попавшийся крючок небрежно, бросил испепеляющий взгляд на припозднившуюся служанку. Та побледнела и задрожала, как лист на ветру.
Ложка поднял было руки, чтобы что-то сказать, но Васка перебил, увлекая брата за плечо вглубь дома:
- Что это с твоей рукой? Порезался, когда с ножичком игрался? - А сам обернулся и служанке подмигнул.
В этом доме он будет добрым братом.
"Ковь отличилась".
- Ожог? Это ж как тебя угораздило?
"Не знаю. Она со мной не разговаривает, а с первого раза я не понял", - поморщился Ложка, - "Наверное, проблема в том, что я бездушный сухарь".
- Не совсем! - Вклинилась в беседу Кирочка.
- Паня! - Сообщила Эха с ее рук и потянулась к Ложке. - Паня-ня, Паня-а-а!
Тот шарахнулся к стене. Потом нервно одернул рукава.
- Привет-привет-привет! - Разулыбалась Кирочка и ткнула Эхой в живот спешащей за ними служанке, - Забери! Паню мы напугали, теперь ей и спатеньки пора, - и, наблюдая как та поспешно поднимается по лестнице, удерживая брыкающуюся недовольную Эху, добавила, как будто бы в воздух, - и не вздумай ее увольнять! Это последняя, между прочим: где мы еще такое дешевое чудо найдем, а?
"Я несколько сократил штат..." - начал было объяснять Ложка.
- Да вы всех поувольняли к Ха! - Перебила Кирочка. - Сколько можно?! А знаешь, почему, а, паня?
