Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица - Панарин Сергей Васильевич (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗

Проглоттер посмотрел на нее и сказал примирительно:

– А, забудь, разница переводов.

– Чего?! – не поняла Молли.

– Забудь.

И они вошли в лес.

По звериной тропе шагалось легко. Повеселевший Джеймс снова запел. Теперь это была бравая песня о странном лихом Интернационале – бессмысленном и беспощадном:

Гоп-стоп, проклятьем заклейменный!

Мы подошли из-за угла.

Кипит наш разум возмущенный:

ты много на себя взяла.

Теперь расплачиваться поздно

до основанья, а затем

ты посмотри на эти звезды:

кто был ничем, тот станет всем.

Это есть самый модный в синагоге отходняк,

с Интернационалом всегда везде ништяк!..

Тем временем над миром сгущались сумерки. В том смысле, что уже вечерело.

Путники залезли на раскидистый многовековой дуб, где при помощи банальной магии быстро сотворили знатный шалаш. Молли и Джеймс наскоро поснедали, стараясь не дразнить худеющего Харри. Он еще в пещере соврал им, что сел на диету.

В полночь на прогалину перед дубом явился умрун. На мертвяке была старинная форма царского офицера времен 1812 года, изрядно посеченная осколками бомбы.

– ...Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны. Да, вот он, дуб... – бормотал пришелец. – Да, он прав, тысячу раз прав, этот дуб, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!..

Правда, ребята его не услышали: то ли говорил тихо, то ли монолог был и вовсе внутренним...

На другом конце леса из чащи вышли два кентавра. Они долго глядели на безоблачное звездное небо.

– Что ж, – изрек один из них через два часа. – Луна-то нынче отливает красным...

– Дурной знак, – его спутник топнул задними копытами.

– Однозначно.

И они удалились в самую глушь. Большая грустная Луна мерцала холодным серебром. От чуть ущербного ее диска вправо сбегала красненькая струйка. Она, конечно, рассеивалась, но зрелище было воистину зловещим...

VII

Нужно подчеркнуть, что школа магии Хоботаст занималась не только абстрактной ерундой, но и приносила конкретную пользу. В частности, уже известный читателю магистр животнологии Биогумус Плодовитый вывел замечательное насекомое мантравошь.

Самочки этого уникального животного умели извлекать долгий звук «ом-м-м-м», а самцы – музыкальное «рам-м-м-м». Мантравошь издавала столь приятные буддийскому уху звуки исключительно в брачный период. Таковой начинался сразу же, как только носитель входил в состояние медитативного сосредоточения.

Таким образом, мантравошь размножалась, а ищущий делал еще один шаг к Божественной Истине, слушая правильные песнопения.

Настоящие просветленные внимали «ом-м-мам» И «рам-м-м-мам» беспрерывно. К вящей радости насекомых.

Школа гордилась и другими изобретениями. Ее преподаватели и талантливые ученики дали миру водку с антиперегарным покрытием, сухую воду, сладкую стекловату, вечный двигатель отседова, ментальное протезирование, пломбирование кармы и прочие примочки типа специальных графитовых щеток, снимавших с круга сансары халявное электричество.

Двуликий Бабаянус прославился тем, что породил материалистическую диалектику, которая позволяла объяснить любое явление без магических выкладок, силой одной лишь демагогии. Эту социальную инновацию незамедлительно внедрили в среду шмаглов (так маги называли тех, кто не был отмечен даром ворожбы). С тех пор пудрить им мозги стало значительно легче!

Бабаянус как раз сидел после уроков в своем кабинете и полировал медаль «За лучшую иллюзию XIX-XX веков», когда дверь открылась и на пороге появилась мисс Маннис Пфенингз, секретарша ректора. Она обвела острым, как ланцет, взглядом комнату чародея-алхимика, от чего на твердых предметах появились глубокие царапины, а на мягких (вроде портьер) – порезы, и сказала:

– Бабаянус, вас вызывает М.

Так секретарша называла ректора Мастдая.

Голос мисс Маннис Пфенингз был неимоверно высок. Несколько реторт и пробирок лопнули. Зелья выплеснулись на пол. Произошла бурная алхимическая реакция с выделением тепла и света, в народе называемая взрывом.

Бабаянус отвлекся от натирания бляхи, убрал последствия взрыва, рассеянно махнув волшебной палочкой, и стакан спирта. Потом со вздохом отложил любимое занятие и поплелся за секретуткой.

Мастдай Глюкообильный сидел за столом и, по обыкновению, вершил многие дела сразу: что-то писал левой рукой, чесал нос правой пяткой, вел беседу по волшебному телефону, прижав плечом трубку к уху, курил, выпуская кольца, правой рукой гладил кошку и при этом качал пресс.

Конечно, почерк был неразборчив, пятка постоянно попадала в глаз, трубка падала, и ее приходилось поднимать, отвлекая одну из рук, дымные кольца получались квадратными, а кошка стоически терпела наглаживание против шерсти.

Но факт был налицо: многозадачность – реальность, а не миф.

– Проходи, Двуликий, садись, – указал взмахом брови на свободное кресло Мастдай. – А? Это я не вам... Конечно... Безусловно... Непременно перезвоню... Хотя вы правы, могу и сейчас... После сигнала?.. Тьфу, ты! Никем-В-Приличном-Обществе-Неназываемый тебе в мембрану!.. Это автоответчик!!!..

Мастдай разъяренно бросил трубку мимо телефона, но не стал подбирать, а лишь махнул рукой. При этом пятка снова угодила в глаз.

– Слушайте, Бабаянус, – проговорил, морщась, ректор. – Слышал я, вас там гадостью всякой травят...

– Не меня, Мастдай! – смутился мастер-маг. – И не травят. Так, мальчонка один, Харри Проглоттер, несвежую Шаурму съел. Вот брюшко-то и скрутило. Он сейчас в Потайной комнате отсиживается безвылазно.

– А, Харри... Да, знакомая ситуевина. Надо приказать дежурным по зачистке пару дней в сортире не мочить, наверное... Но вы уверены, что всё пучком?

– Почти точно! – предельно искренне ответил Бабаянус.

– Вот и ладушки. Тогда помогите мне, пожалуйста, с эликсиром. Вы же алхимик, и у вас обязательно должно быть что-нибудь от головы...

– Какого рода зелье вас интересует, ректор? – участливо поинтересовался Бабаянус.

– Беда, друг мой! Сущая напасть: не хватает памяти! Я уж и лишнее удалил, и старую неактуальную информацию заархивировал, и правое полушарие отформатировал новым экономным способом, но всё равно – мало!

Мастдай подался вперед, буравя мастера-мага пытливым взглядом.

– Хм, проблема действительно серьезная. Я погляжу, что можно забодяжить, уважаемый Мастдай, – учтиво поклонился Бабаянус. – Если вы не против, я займусь этим сейчас же.

– Было бы фантастически, достопочтимый мастер-маг, – просиял Глюкообильный.

И Бабаянус, обрадованный столь редкой возможностью быстро сбежать от ректора, пошел к выходу.

– Штирлиц, а вас я попрошу остаться, – хитро при щурился Мастдай.

От спины Бабаянуса отлип полупрозрачный человекоподобный призрак в форме штандартенфюрера СС и, досадливо потирая лоб, вернулся к ректору. Штирлиц был личным призраком Мастдая, которого тот никогда не выпускал из своей резиденции.

Штирлиц слишком много знал...

Мастер-маг алхимии вернулся к себе. Натирать медальку не хотелось. Каждый визит к Глюкообильному портил ему настроение. Вот, теперь нужно готовить уплотнительный отвар... Или ну его в кочерыгу?

– А гляну-ка я на Проглоттера, – решил старик, ковыляя к личному хрустальному шару.

Неясная дымка долго не желала расступаться. Потом наконец молочная мгла внутри шара растаяла, но Бабаянус увидел отнюдь не Харри Проглоттера, а дурацкие разноцветные шумы, играющие в хрустале. Маг нетерпеливо постучал по прибору волшебной палочкой. Шумы сменил бланк совершенно чужой телеграммы. Она гласила: «ГРУЗИТЕ ЖИДКИХ ТЕРМИНАТОРОВ БОЧКАМИ ТЧК БРАТЬЯ ВАЧОВСКИ). Адресовалось послание толи какому-то Камерону, то ли в Камерун.