Чисвикские ведьмы - Рэнкин Роберт (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗

Уилл вытащил диск из компьютера, сунул его в карман и, не теряя времени, направился к кабинету мистера Сантоса.

А еще через десять минут оказался в архиве.

Архив представлял собой просторную, ярко освещенную подземную галерею, и конца этой галереи не было видно. Уилл глубоко вдохнул, задержал дыхание и выдохнул. Самый воздух здесь пах искусством – полотном и красками, лаком и деревом… Новые, незнакомые запахи, запахи волшебной минувшей эпохи.

Слева и справа, многометровыми шеренгами, протянувшимися вперед и назад, возвышались металлические рамы, в которых висели…

Картины.

Высокое искусство. Искусство викторианской эпохи.

Уилл снова перевел дух. Пожалуй, для него более чем достаточно одного этого – просто оказаться здесь. Колени дрожали, во рту пересохло.

Он испугался.

Но это был не только страх. Это было чувство, которого он никогда еще не испытывал. Он чувствовал, что живет. И выполняет важную миссию. Вот это воистину повергало в трепет.

Рамы передвигались на роликах, Уилл толкнул одну из них наугад… и оказался перед творением Данте Габриэля Росетти, одного из великих прерафаэлитов.

«Прозерпина».

Перед ней хотелось преклонить колени.

Он в третий раз глубоко вдохнул. Не стоит задерживаться. Просто чтобы все не испортить.

Регистрационный номер полотна Дэдда был выведен на тыльной стороне ладони Уилла. Да, у него есть план – очень хороший план. Вернее, он окажется хорошим, если сработает. Только если варвары-иконокласты [9], которые хотят уничтожить этот шедевр, не доберутся до него первыми.

Уилл вернул на место раму с «Прозерпиной» Росетти и сверился с цифрами на руке.

Ряд 33.

Рама 409.

Картина 5.

И принялся за работу.

Дело было почти сделано, когда послышался звук открывающейся двери. Той самой, через которую Уилл сюда попал.

О, черт…

Но, возможно, этого следовало ожидать. Он тихо отступил и скрылся среди рам.

– Сюда, – послышался голос.

– Уверена? – отозвался второй.

– Да, конечно.

– Значит, ты здесь уже бывала?

– Ну, не здесь… но кое-где доводилось. И я умею читать план здания.

– О да, кто бы спорил.

Голоса были молодыми. И, к вящему изумлению Уилла, женскими.

– Проход 33, рама 409, полотно 5, – произнесла первая женщина. Уилл беззвучно отступил еще на пару шагов.

– И что делать с полотном?

– Сжечь. Как и все предыдущие.

– Здесь все следовало бы сжечь, – заметила вторая. – Просто для верности. Слишком многое не сходится.

– Их с каждый днем все меньше. Следы иного прошлого искореняются медленно, но верно. Так что осталось не так много. Община Сестер в безопасности. Община Сестер держит ситуацию под контролем.

Уилл склонил набок голову. Община Сестер? Значит, Сестры Сэйнсбери? Во всяком случае, ни о какой другой Общине Сестер ему слышать не доводилось. Теперь голоса раздавались совсем близко, и Уиллу пришлось втиснуться в темный угол. Мельком он заметил их парики – один лиловый, украшенный пластиковыми цветами, другой розовый. Большие парики на крупных головах. Уилл пригнулся пониже, чтобы спасти собственную голову, и задержал дыхание.

– Вот и она, – произнес первый голос. – Рама 409. Выдвигай.

Послышался шум роликов.

– Плотно номер 5… Спускай.

– Какое огромное. Здесь его не сжечь. Как думаешь, где аномалия?

– Какая разница? Спускай. Раздерем его и вынесем в сумках.

– Надо же, как все просто.

Уилл услышал треск, топот и скрежет, а потом торжествующие возгласы, с которыми дамы, судя по всему, набивали сумки.

– Дело сделано, – произнесла первая. – А теперь – в столовую. Как раз успеем к ланчу.

Шаги стихли. Дверь открылась, потом громко хлопнула.

Уилл вышел из темноты, подошел к раме 409 и посмотрел на пустое место, где еще недавно висело полотно номер 5.

– Отлично, – пробормотал он. – Просто отлично.

Это могло показаться странным – если бы не тот факт, что он держал в руках «Мастерский удар эльфа-дровосека».

И, надо отметить, был почти рад слышать, как топчут и раздирают на части картину Ротко, которую он повесил на место шедевра Дэдда, а потом набивают этими клочьями сумки. При этой мысли Уилл Старлинг расплылся в торжествующей улыбке, сопровождаемой вздохом облегчения.

– И не нужно ничего красть, – пробормотал Уилл, обращаясь к самому себе. – Все, что осталось, – это спрятать ее где-нибудь здесь, внести в каталог под другим названием… и Держать рот на замке. И все будет шито-крыто.

Он был прав. Не считая, конечно, целого ряда «но». Он был… как бы это выразиться… слегка заинтригован. Вернее, если называть вещи своими именами, – изнывал от любопытства. Почему эту картину надо было уничтожить? Что это за Сестры, которые имеют право являться в архив Галереи Тэйт и уничтожать полотна? Какой властью обладает эта Община? И что это за «иное прошлое», от которого не должно остаться следов? Нет, все это до безумия любопытно. Если ему удалось спасти картину Дэдда – почему бы не попытаться выяснить, что здесь к чему?

Картину Дэдда Уилл поместил среди французских импрессионистов, с которыми не так давно работал. Удостоверившись, что бесценное полотно будет здесь в безопасности – по крайней мере некоторое время, – он направился в столовую для персонала.

Уилл намеревался подобраться поближе к дамам-иконокласткам и послушать, о чем они будут говорить. Однако этим планам не суждено было осуществиться.

Он стоял в очереди за своей порцией, когда рядом пристроился Тим Макгрегор [10].

– Эй, Уилл! Как жизнь?

Тим был явно настроен пообщаться.

– Лучше некуда, Тим, – ответил Уилл, вытаскивая со стойки поднос, на который предстояло нагружать тарелки.

– Ты нынче какой-то дерганый, – заметил Тим. – Опять что-то напортачил?

Уилл ответил небрежной ухмылкой. Молодые люди были примерно одного роста, но Тим в придачу к роскошной шевелюре обзавелся еще и бородой. Не отличаясь уникальной субтильностью своего друга, он не был толстым – скорее крупным и коренастым. Они дружили давно – еще с тех пор, как вместе ходили в корпоративную школу, где и стали лучшими друзьями. Одаренный программист, Тим работал в Отделе перспективного планирования Галереи Тэйт. Именно благодаря его протекции Уилл и получил нынешнее место.

Тим исповедовал язычество. Насколько было известно Уиллу, больше на Земле язычников не осталось. Язычество давно пережило свои лучшие времена. Они прошли безвозвратно, когда появились религии, а теперь и эти религии стали не более чем воспоминанием. Те, что не изменились до неузнаваемости, впитав в себя идею корпоративного спонсорства, существовали лишь на веб-страницах в разделе «История». Индуизм, буддизм, ислам – все это исчезло с лица Земли вместе с церковью Бренсона [11], церковью Элвиса [12], Англиканской церковью, Нитти (культом почитания нитей). А не так давно эта участь постигла и Римскую Католическую церковь.

Внезапный разрыв Римской Католической церкви с ее корпоративным спонсором поверг миллионы католиков в состояние легкого шока. Уилл не был католиком, но очень огорчился, узнав эту новость. Он был уверен, что у Католической церкви есть будущее: по слухам, ее клубы постоянно посещали симпатичные девушки с легким характером.

Теперь Тим жаждал поделиться информацией, которую скрывали от широкой публики. Он сумел выяснить, по какой причине Римская Католическая церковь лишилась спонсорской поддержки. Сведения были получены, понятное дело, «из надежных и достоверных источников».

Согласно этим надежным источникам, скандал – и весьма громкий – разразился вокруг собора святого Петра в Риме. Тим вещал, и Уиллу оставалось только глотать воздух и таращить глаза.