Заклинание для хамелеона - Пирс Энтони (книга бесплатный формат .txt) 📗
Невысокие холмы и небольшие озера уступили место более грубой местности, появились странные растения. Некоторые имели высокие антенны, издали поворачивающиеся в его направлении, другие издавали вкрадчивые, убаюкивающие звуки7 но имели клешни с сильными мускулами. Бинк обходил их на безопасном расстоянии, не рискуя понапрасну. Один раз ему показалось, что он видел животное размером с человека, но имеющее восемь паукообразных ног. Оно передвигалось быстро и бесшумно.
Бинк видел много птиц, но они его не беспокоили. Поскольку они могли летать, им не нужна была защитная магия против человека, поэтому он не должен был опасаться их — если только не встретит больших птиц, которые могли принять его за добычу. Однажды он видел чудовищную форму рок-птицы в отдалении и спрятался, пока она не пролетела мимо, не заметив его. Пока птицы были маленькими, он предпочитал их компанию, так как насекомые и жуки становились иногда агрессивными.
Так, облако мошкары окружило его голову и использовало совместное потеющее заклинание, чтобы причинить ему большие неудобства. Насекомые обладали дьявольской способностью различать тех, у кого не было магии для защиты. Может быть, они просто пользовались методом проб и ошибок, довольствуясь, чем могли. Бинк заглядывался в поисках трав, отпугивающих насекомых, но не нашел ни одной. Травы никогда не оказывалось под рукой, когда нужно. Терпение истощилось, так как пот тек по его лицу, попадая в нос, глаза и рот. Затем в облако ворвались два сосуна и втянули в себя мошек. Да, Бинку нравились маленькие птички.
Он проделал десять миль за три часа и начал уставать. В общем, Бинк был в хорошей форме, но он не привык к продолжительному маршу с тяжелым рюкзаком.
К тому же, побаливала пятка, подвернутая у Обзорной Скалы. Не сильно, но достаточно, чтобы сделать его осторожным.
Бинк присел на холмик, предварительно удостоверившись, что в нем не содержится зудящих муравьев, хотя рябом рос колючий кактус. Бинк приблизился очень осторожно, неуверенный, что тот приручен заклинанием. «Друг», — сказал они в доказательство пролил несколько капель воды из фляги на почву рядом с корнями кактуса. Очевидно, все было правильно. Кактус не пустил в него иглы. Даже дикие вещи часто верно реагируют на понятные вежливость и уважение.
Бинк развернул завтрак, любовно упакованный его матерью. У него имелась пища на два дня — достаточно, чтобы добраться до замка Волшебника при обычных обстоятельствах. Не то, чтобы в Ксанфе все было обычным! Бинк надеялся растянуть запасы, останавливаясь на ночь у каких-нибудь дружественно настроенных фермеров. Ему понадобится пища для обратного путешествия, и в любом случае ему не улыбалась мысль о ночевке вне жилья. Ночь приносила с собой специальную магию и она могла быть неприятной. Бинку совсем не хотелось обнаружить себя спорящим за свою жизнь с вампиром или людоедом, так как вопрос, по всей вероятности, будет заключаться в том, что сделать с его костями: употребить их сразу, пока костный мозг свежий и сладкий, или дать им с недельку полежать после его смерти. Разные хищники имели разные вкусы.
Бинк впился зубами в сэндвич в луком. Что-то хрустнуло, но это была не кость, просто сочный стебель. Бианка определенно умела делать сэндвичи. Роланд всегда ее этим поддразнивал, утверждая, что она овладела этим искусством под руководством песчаной ведьмы «игра слов: sandwich — сэндвич, sand wich — песчаная ведьма». Хотя для Бинка это не казалось смешным — так как означало, что он все еще зависит от матери — пока не съест все, что она приготовила, и не станет искать пищу сам.
Упала крошка и исчезла. Бинк осмотрелся вокруг и увидел мышь-мусорщика, деловито жующую в десяти футах от него. Она магически достала крошку, не подвергаясь риску близкого приближения. Бинк улыбнулся: — Я не обидел бы тебя, крошка.
Затем он услышал стук копыт. Какое-то большое животное неслось галопом или приближался всадник. И то, и другое могло означать неприятности. Бинк запихал кусок сыра из молока крылатой коровы в рот, на миг представив себе корову, пасущуюся на верхушках деревьев после того, как ее подоили. Он завязал рюкзак и вдел руки в ремни. Затем он сжал обеими руками посох. Может быть, ему придется сражаться или убегать.
Показалось живое существо. Это был кентавр — тело лошади с торсом человека. На нем не было одежды, и у него были мускулистые бока, широкие плечи и задиристый вид.
Бинк держал свой посох перед собой, готовый к защите, но не очень агрессивно. Он мало верил в свою способность одолеть массивное существо и не имел никакой надежды убежать от него. Но, может быть, кентавр не был настроен недружелюбно, несмотря на внешность, или не знал, что Бинк не обладает магией.
Кентавр приближался. Он держал в руках лук с приготовленной стрелой на тетиве. Он и в самом деле выглядел устрашающе. Бинк приобрел достаточное уважение к кентаврам в школе. Тем не менее, этот явно не был пожилым ученым, скорее молодым грубияном.
— Ты нарушил границу, — заявил кентавр. — Убирайся с этого места.
— Подожди, — рассудительно ответил Бинк. — Я — путешественник, следующий по установленной тропе. Это общественный путь.
— Убирайся, — повторил кентавр и его лук угрожающе шевельнулся.
Нормально Бинк был уравновешенным человеком, но иногда, в моменты стресса, в нем проявлялась определенная вспыльчивость. Это путешествие было жизненно важным для него. Он шел по общественной тропе и был сыт по горло магическими угрозами. Кентавр был магическим существом, не существовавшим в Мандении, за пределами Ксанфа. Таким образом, раздражение Бинка против магии снова зашевелилось в нем, и он сделал глупость.
— Иди помочи свой хвост, — резко произнес он.
Кентавр мигнул. Сейчас он выглядел еще грознее, его плечи шире, грудь больше, а его лошадиное тело даже более динамичным, чем прежде. Он явно не привык к такому обращению, во всяком случае, направленному на него, и подобный опыт ошеломил его. Тем не менее, он соответствующим образом произвел умственную и эмоциональную перестройку, проявившуюся во внушающем благоговейный ужас вздутии огромных мускулов. Красная, почти пурпурная волна цвета поднялась от лошадиного торса через полный живот и покрытую шрамами грудь, набирая скорость и светлея по мере того, как перетекала в более тонкую шею и, наконец, окрашивая взрывообразно голову и искаженное лицо. Как только эта неотвратимая волна красной ярости зажгла его уши и проникла в мозг, кентавр начал действовать.
Его лук изогнулся, оттягивая тетиву назад. Как только кончик стрелы оказался направленным на Бинка, стрела полетела.
Естественно, Бинка там уже не было. Он правильно прочел штормовые сигналы и, как только лук шевельнулся, ударил того посохом. Он опустился кентавру на плечо, не нанеся существенного ущерба, но причинив значительную боль.
Кентавр издал рев чистой ярости. Его правая рука нырнула в колчан за стрелой, но теперь Бинк зацепил посохом его лук.
Существо бросило лук на землю. Это движение вырвало посох из рук Бинка. Кентавр сжал огромный кулак. Бинк шмыгнул вокруг него, когда кулак двинулся к нему. Но зад кентавра был не безопаснее, чем перед. Одна из ног яростно лягнула Бинка. Каким-то чудом она промазала и врезалась в ствол колючего кактуса.
Кактус ответил залпом летающих иголок. Бинк плашмя бросился на землю. Иглы пролетели над ним и вонзились в изящные части кентавра. Бинку еще раз повезло — его не коснулись ни копыта, ни иглы.
Кентавр заржал удивительно трубным голосом. Эти иглы причиняли настоящую боль, каждая была двух дюймов длиной с крючком на конце. Сотни их украшали его гладкую шкуру, прикрепляя ее к хвосту. Если бы кентавр стоял лицом к кактусу, он мог бы быть ослеплен или убит колючками, проткнувшими бы ему лицо и шею. Ему тоже повезло, хотя он вряд ли мог оценить сейчас свое везение.
Теперь не стало пределов гневу кентавра. Его лицо исказила гримаса крайней ярости. Он тяжеловесно запрягал, его задняя часть то поднималась, то опускалась по дуге, приблизив внезапно переднюю часть к Бинку. Взметнулись две сокрушающие руки и две мозолистые ладони сомкнулись вокруг относительно тщедушной шеи Бинка. Они медленно сжались с неспешностью тисков. Бинк, поднятый в воздух так, что ноги его оторвались от земли, оказался беспомощным. Он знал, что его задушат, и не мог даже попросить пощады, так как воздух и почти вся кровь были отрезаны от его головы.
