Тридцать первое июня (сборник юмористической фантастики) - Азимов Айзек (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Супруга бросила на мужа испепеляющий взгляд, но, естественно, не могла противоречить президенту.
Таким образом, программа приема не являлась тайной. Президент академии в краткой речи поздравит профессора Палевского, который затем в нескольких словах ознакомит собравшихся со своим изобретением и передаст его первой даме республики. Та поблагодарит ученого и после того, как с кибернэроса, словно с обычного памятника, соскользнет покрывало, передаст робота директору Национального музея. Под конец профессор Палевский ответит на вопросы, если они возникнут.
Так была задумана официальная часть. При подготовке особое внимание обратили на то, чтобы не повторился скандал в Сорбонне, когда известный своей чудаковатостью профессор Палевский, демонстрируя первых кибернэросов-женщин и желая показать их в самом выгодном свете, устроил в храме науки стриптиз. Но прием в академии должен был стать еще более эффектным зрелищем, чем пресловутая лекция в Сорбонне. Дипломатический корпус явился в полном составе, во фраках и смокингах, а дамы в послеобеденных туалетах, тем самым отдавая должное пионеру науки. Актовый зад академии встречал прибывающих праздничными огнями, и, хотя вход был строго ограничен, допускалась только элита, тем не менее приглашенных набилось сверх меры. Особенно большой интерес к предстоящему событию проявляли международная пресса, радио, телевидение и кинообъединения.
Благодаря тщательной подготовке все проходило по заранее продуманному плану. Президент республики, министры, члены дипломатического корпуса, светила науки — все с цилиндрами в руках, как на открытии художественной выставки, — обступили скрытого покрывалом кибернэроса; рядом с ним президент академии произносил никому не нужное вступительное слово. За ними виднелись тесные ряды гостей чином поменьше, но тоже довольно высокого ранга — политические, общественные, научные деятели и корреспонденты. Вдруг — оглушительные аплодисменты, возгласы, вспышки «юпитеров»: профессор Палевский подошел к микрофону.
— Что скажет он, этот беспокойный ум? Какой новый сюрприз сделает человечеству? — Этот вопрос был на устах у всех. Палевский неловко поклонился — он никогда не умел преподнести себя широкой публике — и тихим, дрожащим голосом начал:
— Ваше превосходительство господин президент, господа министры, уважаемые гости, дамы и господа. Я не хочу пространными объяснениями отнимать у вас дорогое время. Я хочу привлечь ваше внимание всего лишь к двум основным идеям, которые вдохновили меня на создание кибернэроса-мужчины. Главное, что первый кибернэрос-мужчина действительно запрограммирован для выражения сущности, так сказать, самого мужественного в мужчине: силы воли, характера, чистоты духовных и физических норм. Итак, я тем самым хочу доказать то, что многие подвергали сомнению в случае с кибернэросом-женщиной, а именно что при изготовлении кибернэроса можно учесть все самые индивидуальные пожелания, то есть кибернэросы могут быть созданы по образу и подобию, вкусу и желанию любого из нас. Сейчас, когда я завершил свой труд и в знак уважения вручаю его первой даме Новобургундии, я смею надеяться, что мне удалось создать робота, который удовлетворит ее всем известному тонкому артистическому вкусу, и выразить своим изобретением то глубокое уважение и благодарность, которую она по праву заслуживает, морально вдохновив это начинание и оказав ему бескорыстную поддержку.
Последовали бурные аплодисменты, и профессор с какой-то интригующей самодовольной улыбкой уступил место следующему оратору: сейчас была очередь супруги президента. Несколько смущаясь при свете юпитеров, она подошла к микрофону.
— Дамы и господа! Мне выпала честь официально представить вам эпохальное изобретение, гениальную находку нашего великого ученого, первый образец кибернэроса-мужчины, и тем самым как бы утвердить выпуск в свет кибернэроса-мужчины, подобно тому как мы отправляем в славный путь корабли. Я глубоко осознаю порученную мне почетную задачу, которая заключается в том, что благодаря профессору Палевскому я первая из всех женщин мира, которая может назвать кибернэроса своим.
Здесь она на мгновение запнулась, взглянув на своего мужа; на лице его играла ироническая и вместе с тем самодовольная улыбка. Это внезапно привело ее в ярость. В ушах ее все еще звучали слова профессора Палевского… «самое мужественное в мужчине: сила воли, характер…» А перед ней, словно в насмешку, расплывались водянистые глаза низенького, сутулого, пузатого президента. Неожиданно упрямство проснулось в ней… Так нет же, нет, не позволит она выставить себя на посмешище… Не отдаст она музею своего кибернэроса. Но и мужа нельзя представить обманщиком: как-никак президент республики. К тому же печать уже сообщила о передаче кибернэроса музею.
Точно по расписанию протокольного отдела из аудитории вышел директор Национального музея, чтобы быть готовым к приему кибернэроса. Президент кивком подбодрил супругу. За спиной секретарь шепотом все громче и громче подсказывал ей заранее подготовленный текст: «Это неоценимое по значению открытие…»
Она поборола себя, и опять потянулись заученные фразы:
— Это неоценимое по значению открытие — столь же важная веха в истории культуры человечества, как печатный станок Гутенберга, первый маятник Галилея, первый барометр Торричелли, первый фонограф Эдисона, первый рентгеновский аппарат, первый аэроплан, кино, атомный реактор, искусственный спутник… Было бы нескромным объявить это общечеловеческое достояние собственностью одного человека. Я надеюсь, что поступлю в традициях нашего всеми любимого и уважаемого благородного ученого, приняв решение: первого кибернэроса-мужчину сделать общим достоянием Новобургундии и передать его Национальному музею… — тут она снова взглянула на самодовольное лицо мужа и добавила: — После моей смерти.
Президент весь скривился, словно его ущипнули, и уронил цилиндр. Директор Национального музея невольно развел руками, словно спрашивая, что теперь делать?
А госпожа президентша с победоносным видом продолжала:
— Пусть эта историческая реликвия принадлежит всем… после моей смерти. Пусть она станет достоянием нации и славит непреходящий бургундский гений. А теперь позвольте представить вам это великое изобретение нашего времени, этот символ человеческого равноправия — кибернэроса-мужчину.
С этими словами она подошла к кибернэросу и, сама сгорая от любопытства, под бурные аплодисменты присутствующих потянула веревочку. Покрывало с мягким шелестом упало, и… и она остолбенела, увидев первого кибернэроса-мужчину, ставшего отныне ее собственностью, символ силы воли, мужественности… увидела копию своего мужа.
Да, еще один президент Новобургундской республики стоял перед ошеломленным Новобургундским президентом. Сутулый, пузатый, во фраке и крахмальной манишке, с цилиндром в руке. Сходство было потрясающее: тот же лоб, нос, рот, те же глаза. Особенно похожи они были в тот момент, когда президент-кибернэрос подскочил к настоящему президенту, чтобы подать ему упавший цилиндр, и при этом со всем известной президентской неуклюжестью уронил свой собственный, и оба президента, говоря абсолютно одинаковыми голосами, принялись раскланиваться и обмениваться любезностями, пропуская друг друга вперед.
Киносъемочный аппарат забыли выключить, и он увековечил сцену — недоуменное лицо госпожи президентши словно говорило: кому нужен еще второй, достаточно и одного такого… Изумление публики, багрово-синие от сдерживаемого смеха лица гостей, толпу министров, дипломатов, академиков, бестолково топчущихся вокруг двух совершенно одинаковых фигур, в глазах которых — при взгляде друг на друга — мелькал одинаковый ужас.
Нет, судя по всему, профессору Палевскому действительно не везло с публичными выступлениями. Он вновь оказался виновником общественного скандала, а между тем намерения у него были превосходные… И в самом деле, что может быть убедительнее наглядного доказательства… К тому же он искренне уважал президента, считая это своим гражданским долгом.
