Долгое чаепитие - Адамс Дуглас Ноэль (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Он означал, что необъявленная война между ним и его уборщицей вступала в новую, более угрожающую фазу. Дирк подсчитал, что последний раз дверь холодильника открывалась ровно три месяца назад, и с тех пор каждый из них был полон мрачной решимости не открывать его первым. Холодильник больше не стоял, как обычно, на кухне, а скрывался в засаде.
Дирк прекрасно помнил тот день, когда он начал скрываться. Неделю назад он попробовал прибегнуть к простой уловке, чтобы хитростью вынудить Ленулю — так звали старую ведьму, и по иронии ее имя рифмовалось со словом „чистюля“ (правда, в этот раз Дирку это не доставило такого удовольствия, как раньше) — открыть холодильник. Эту уловку Елена очень искусно обошла, а в итоге она самым ужасным образом-ударила рикошетом по самому Дирку.
Стратегия его была такова: он отправился в ближайший мини-супермаркет и купил там кое-какие продукты. Ничего особенного: молоко, яйца, бекон, одну или две пачки шоколадного крема и полфунта масла. Совершенно невинно оставил их на холодильнике, словно хотел сказать: не засунете ли вы все это в холодильник, когда выдастся свободная минутка.
Вернувшись домой вечером, он заметил, что на холодильнике ничего не было. Сердце его подпрыгнуло от радостного волнения. Продукты исчезли! Их не просто переложили в какое-то другое место, скажем, куда-то на полку, нет, их вообще нигде не было видно. Должно быть, Елена решила наконец сдаться и убрала их в холодильник. И, конечно же, она вымыла его после того, как он наконец был открыт.
В первый, и единственный, раз за все время его сердце наполнилось теплотой и благодарностью к Елене, он уже собрался открыть холодильник с чувством облегчения и ликования, как вдруг его восьмое чувство (последний раз он насчитал их у себя одиннадцать) подсказало ему, что надо быть очень-очень осторожным и хорошенько подумать сначала, куда Елена могла деть то, что она вытащила из холодильника.
Какая-то непонятная тревога не давала ему покоя, пока он шел к мусорному ведру, которое стояло под раковиной. Задержав дыхание, он снял крышку и посмотрел внутрь. Там он увидел, как, примостившись в ведерочной прокладке, лежали яйца, бекон, шоколадный крем и полфунта масла. Две бутылки из-под молока были вымыты и стояли рядом около раковины, в которую перед этим было вылито их содержимое.
Она все выбросила.
Елена предпочла выбросить продукты, но холодильник не открывать. Медленно окинул взглядом замызганный, приземистый белый монолит и именно в этот момент осознал без тени сомнения, что холодильник теперь уже по-серьезному затаился.
Он приготовил себе густой вязкий кофе и сидел, слегка дрожа. Он даже не смотрел в раковину, но знал, что, должно быть, бессознательно заметил там две чистые бутылки из-под молока, и тогда в той части его мозга, которая была действующей, появилась тревога.
На следующий день Дирк все себе объяснил. Просто он становился излишне подозрительным. Скорее всего Елена ошиблась, по нечаянности или небрежности, без всякого злого умысла. Может быть, в тот момент она предавалась грустным мыслям о приступах бронхита у своего сына, его капризах или склонности к гомосексуализму или о чем угодно еще, что регулярно мешало ей вообще либо появиться, либо оставить хоть какой-то видимый след своего появления. Она была итальянка и, наверное, по рассеянности приняла его еду за мусор.
Но история со вторым волосом все меняла.
Ибо это доказывало, что, без всяких сомнений, Елена прекрасно понимала, что она делает. Ни под каким видом она не хотела открывать холодильник первой, до тех пор пока он сам его не откроет, а он ни за что не хотел открывать его, пока этого не сделает она.
Очевидно, она не заметила его волос, иначе самым хитрым ходом с ее стороны было бы просто вырвать его оттуда, таким образом заставив его думать, что она открывала холодильник. Может быть, ему следовало сейчас вытащить ее волос в надежде попытаться разыграть то же самое с ней, но уже сейчас, сидя там, он знал, что почему-то это не сработает и что они попали в ловушку, вступив в игру неоткрывания холодильника, которая могла довести их до сумасшествия или погубить.
Он спрашивал себя, не нанять ли ему кого-нибудь, кто бы пришел и открыл холодильник.
Нет. Он не мог позволить себе никого ни для чего нанимать. Он не мог даже уплатить Елене за последние три недели. Единственной причиной, почему он не просил ее уйти, было то, что при увольнении неизбежно пришлось бы рассчитать, а этого он не в состоянии был сделать. Его секретарша в конце концов ушла от него сама, найдя себе какое-то достойное занятие в туристическом бизнесе. Дирк попытался заклеймить ее презрением за то, что она предпочитала монотонность получения зарплаты — „регулярного получения зарплаты“, — спокойно поправила она его — удовлетворению от работы.
Она хотела было переспросить „чему?“, но тут же поняла, что, если сделает это, ей придется выслушать его ответ, который выведет ее из себя, и она не сможет удержаться от возражений. Впервые ей пришло в голову, что единственный способ сбежать — это просто не давать втянуть себя в опоры. Если она просто ничего не ответит на этот раз, то сможет уйти. Так она и сделала. И сразу же ощутила свободу. Она ушла. Спустя неделю, находясь примерно в таком же расположении духа, она вышла замуж за одного стюарда, обслуживающего кабину в самолете, по фамилии Смит.
Дирк опрокинул пинком ее рабочий стол, который ему же самому пришлось потом поднимать, когда она не вернулась.
Детективный бизнес был таким же живым, как могила. Никому, казалось, не требовалось ничего расследовать. Чтобы свести концы с концами, он вынужден был недавно устроиться в одно место гадать по руке — раз в неделю, вечером — и чувствовал себя при этом отвратительно. Он мог бы еще вынести это — с жутким, омерзительным унижением можно так или иначе смириться, и потом он не слишком привлекал внимание в своей маленькой палатке на задворках бара, — в общем, он мог бы вынести это, если бы у него не получалось все так пугающе, нестерпимо успешно. Это заставляло его покрываться потом от отвращения к себе. Он всячески пытался обмануть, смошенничать, быть нарочито и откровенно циничным, но все напрасно — все его предсказания, даже самые нелепые, неизменно сбывались.
Настоящим кошмаром стал для него вечерний визит той несчастной из Оксфордшира. Пребывая в шаловливом настроении, он посоветовал ей получше следить за своим мужем, который, как видно из линии брака, слегка ветреный тип, летун. Выяснилось, что и в самом деле ее муж был летчиком-истребителем, его самолет пропал во время маневров над Северным морем буквально недели две назад.
Дирка это очень взволновало, и он, пытаясь найти слова утешения, стал молоть полную чушь. Он уверен, что муж будет возвращен ей, когда пробьет час, что все будет хорошо и что со всевозможными вещами все будет в порядке и все такое. Дама сказала, что это маловероятно, учитывая, что мировой рекорд по пребыванию в живых на Северном море составляет немного меньше часа, и, так как за эти две недели не было обнаружено никаких следов ее мужа, было бы глупо предполагать что-то другое, кроме того, что он уже мертв, и она старалась привыкнуть к этой мысли, — премного благодарна. Все это было сказано достаточно резко.
Тут Дирк полностью потерял контроль над собой и понес полную околесицу.
Он сказал, что совершенно явственно видит по линиям на ее руке, что ее ожидает получение огромной суммы денег, что, конечно же, это не может принести ей утешение в потере ее дорогого, горячо любимого мужа, но, может быть, ее хоть чуть-чуть утешит, по крайней мере, то, что он сейчас находится на небе и в данный момент проплывает на своем кудрявом белом облачке и прекрасно выглядит в новом комплекте крыльев, и что ему ужасно неудобно, что он несет такую ужасную ахинею. Не угодно ли ей чаю, водки или супа?
Дама сказала, что забрела сюда совершенно случайно, что она просто искала туалет, и сколько она ему должна.
— Это все сплошная тарабарщина, — объяснил Дирк. — Я просто сочинил по ходу, — сказал он. — Пожалуйста, разрешите принести вам глубочайшие извинения за то, что я так грубо вторгся в ваше горе, и разрешите сопроводить вас до… то есть показать вам дорогу до к… Словом, интересующее вас место, именуемое туалетом, — как выйдете из палатки, сразу налево.
