Колдун на завтрак - Белянин Андрей Олегович (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
В зале опять раздались ободряющие аплодисменты с умилительными криками: «Наконец-то хоть кто-то сказал правду!»
— А ваш характерничий самосуд вновь и вновь швыряет все наши прогрессивные планы в варварское Средневековье!
— Неужели я один мешаю всему прогрессу?
— Да! — теперь уже поднялись двое возрастных мужчин в платье титулярного советника. — Пока такие типы, как вы, будут разгонять нечисть нагайками, мы не сможем даже толком изучить её. Нельзя ставить препоны эволюции и науке! Вы, казаки, — вечный тормоз интеллигентному просвещению России и ближних стран! Без вас мы бы давно…
Я закусил нижнюю губу. Отвечать не хотелось. Не то чтоб слов не было, но смысла ноль: им сейчас хоть кол на голове теши, хоть плюй в глаза — всё божья роса! Опустив руку с зажатым тульским пистолетом, я грустно улыбнулся Катеньке и просто ушёл со сцены. Под визг и аплодисменты победивший Жарковский презрительно свистел мне вслед, а я встал перед ней и пробормотал:
— Прости, любимая, не умею я с дураками спорить. В Бога они не веруют, поэтому и стыда не знают. Пойдём отсюда.
— Куда?
— Подальше. У меня нехорошее предчувствие, очень нехорошее…
Теперь к нам обернулись все. Недоуменные лица нарядной учёной братии осуждающе косились на Катерину. Но она лишь гордо подцепила меня под локоток, презрительным взглядом окинув всё благородное собрание, высоко вскинула голову и…
— Никуда она отсюда не уйдёт, — вдруг хрипло прорычала рыжая ведьма. — Хозяйку судить будут. Она в Оборотный город живого человека пустила, все законы нарушила, и даже сюда ему дорогу указала! А вдруг хорунжий всех нас предаст, в Святейший синод сообщит да целый полк казачий на конференцию натравит. Здесь же море крови будет!
Толпа заволновалась.
— Смотрите все! — Фифи задрала подол. — Я же к нему просто познакомиться подошла. Не укусила, зубы не показала, слова плохого не сказала, так он мне колено прострелил! До сих пор хромаю… Было такое, хорунжий, скажи честно, было?!
Я молча кивнул. Оправдываться не собирался. Не поймут, да и честь не позволяет.
— Уходите, Иловайский, — холодно приказал мне докладчик. — Вон из приличного общества! Вы не достойны здесь находиться.
— А Хозяйку мы будем судить своим судом! — вновь крикнула Фифи, и Жарковский сурово подтвердил:
— Вызовите охрану, пусть выведут казака. А мы все вместе подумаем, как быть с нашим научным консультантом из Оборотного. Думаю, все согласны?
Все. Лес рук. Я один не согласен, но кому от этого сквозит?
— Зачем же ему уходить, пусть посмотрит.
— Увы, мадемуазель Фифи, есть определённые правила. Позовите же охрану, пусть его проводят.
— А мы считаем иначе.
По знаку ведьмы из публики поднялись несколько человек. Их личины, возможно, были хороши для очкастых кабинетных работников, но я-то отлично видел, кто они на самом деле. Трое плечистых кладбищенских вурдалаков, низкорослых, но с очень сильными руками. Два чистых вампира, стройных и невероятно быстрых в драке. Ещё две старые ведьмы из тех, что не загрызают, но душат жертву. Учёных, разумеется, втрое больше, но если дойдёт до реальной драки…
— Я призываю всех к порядку! — грозно возвысил голос желтоволосый докладчик, и в этот момент двери наконец распахнулись и показалась охрана. Те самые артиллерийские офицеры. Вернее, только их оторванные головы, которые насмешливо покачивал в руках встретивший меня чёрт в лакейской ливрее. Истошный женский визг оборвался на самой высокой ноте, дама с короткой стрижкой упала в обморок, в зале кого-то резко стошнило…
— Кто-то что-то хочет сказать? — медоточиво обернулась ведьма Фифи. — Мы все голодны, а охота на людей — наше естественное право. Вы только что подтвердили его прямо здесь! Пока нам вполне хватит этих двоих, если кто-нибудь ещё не хочет высказаться против. Нет? Как прекрасно, что мы понимаем друг друга, господа…
Я выстрелил быстрее, чем осознал, что делаю. Катерина присела под моей рукой, вытащив из декольте плоскую коробочку, бешено шепча что-то вроде: «Помогите! Пожалуйста! Кто там есть, предупредите кого можно! Мы с Иловайским… ой! Связь оборвалась…»
В наступившей тишине под расходящийся пороховой дым было видно, как чёрт пошатнулся, удивлённо уставился на чёрную дыру у себя в груди, с изумлением покосился на меня и рухнул! Две головы выпали из его рук, словно страшные окровавленные шары, и, пачкая паркет, покатились между рядами кресел. В остекленевших глазах замерли удивление и упрёк…
Мгновением позже поднялась дикая паника! Нечисть, уже ни в чём не скрывая себя, сбросила личины и кинулась рвать благородное собрание, кто-то кричал, кто-то молился, кто-то пытался взывать к миру и пониманию, но сопротивляться не рисковал никто! Я перекинул второй пистолет Катерине, выхватил саблю и, смахнув когти вместе с рукой аж до локтя ближайшему рьяному вурдалаку, занял оборону в углу.
— Иловайский, это всё опять из-за тебя! — кричала Катенька, прячась у меня за левым плечом.
— Мне уйти? — сухо предложил я.
— Вот только брось меня, только попробуй, я тебе приснюсь!!!
— Мы с вами, помогите! Остановите это! Они сошли с ума, они убивают… — К нам бросились те несчастные, что ещё сохранили хоть какие-то мозги.
Я закрывал людей спиной, выкручивая клинком замысловатые бабочки да восьмёрки так, что внаглую кидаться на сияющий круг отточенной стали нечисть не решалась. Но оно им было не так уж и нужно, злобные твари с перемазанными кровью мордами уже рвали чьё-то упавшее тело. Докладчик Жарковский на четвереньках трясся под лёгким столиком с бумагами и отчётами, а рыжая ведьма Фифи демонически выла ему в ухо:
— Вот видите, это всё хорунжий виноват! Он не дал нам всем возможность честно и открыто осудить Хозяйку. Из-за него представители нашей стороны вновь вынуждены убивать. Но убивать, защищаясь! Ведь все видят — это он виноват, это всё из-за хорунжего! Отдайте его на-а-ам!
Однако её вопли вдруг привели к прямо противоположному результату: теперь уже все уцелевшие расцарапанные, окровавленные люди рванулись в мою сторону, как к единственному человеку, способному их защитить. Несчастные учёные сгрудились в углу, едва ли смея всхлипывать от ужаса пережитого, и я, прекрасно понимая, что один с таким количеством нечисти не справлюсь… просто воткнул саблю перед собой в пол.
— Ты это типа чего, штучка с ручкой? Сдаёшься, и больше не играем?!
— Помолчи, — попросил я Катеньку. — Просто верь мне. Я хочу попробовать…
Хозяйка покраснела от обиды и уже подняла над головой пистолет, чтобы треснуть меня же по маковке, но невероятным усилием воли удержалась. Зажала рот свободной рукой и лишь глазами такого мне наобещала, что лучше и не представлять в красках. Я же молча опустился на одно колено, положил обе ладони на рукоять клинка и, прижавшись к ним лбом, отбросил от себя всё происходящее. Всю эту бойню, кровь тёплую, душный запах рваной плоти, тяжёлый рык упырей, перепуганное дыхание мужчин и женщин. Всё, нет этого, нет и не было…
Взамен вдруг нежданно быстро пришла тишина, ощущение лёгкого ветра, припекающее плечи солнышко и ласкающий шум зелёных листьев. Безумно далёкий голос рыжей ведьмы, казалось, прорывался за тысячи вёрст:
— Жарковский, сука, что происходит? Где характерник, где все?! Ты нам шкурой ответишь…
— Не знаю! Я не знаю-у… откуда мне знать… Он вон та-а-ам стоял…
— Там роща берёзовая! Откуда тут деревья в зале?!
— Не знаю-у… отпусти меня-а… Я ничего не знаю, я учёный, а он колду-ун. Может, это всё массовая оптическая иллюзия-а?!
— Он не колдун, он характерник, — хлестнув жертву когтями по лицу, зарычала ведьма. — Но будь по-твоему, Иловайский, ты превратил людей в деревья, а мы их просто сожжём!
Быть может, ничего бы дальнейшего и не было, одна Фифи в наш угол лезть не рискнула, а простая нечисть ещё не догрызла кости, но я отвлёкся на её угрозы и на миг приоткрыл глаза. Всё тут же исчезло! Теперь они вновь видели нас, и мне оставалось только драться. Первого прыгнувшего вампира дедовский клинок располосовал едва ли не надвое! Кто следующий, смертники?
