Реинкарнатор - Синякин Сергей Николаевич (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Валерий Яковлевич согласился. Он приложил трубку к правому уху тела и негромко сказал:
— Алло? Валерий Яковлевич, ты меня слышишь?
— Губернатор Брюсов на проводе, — знакомым и вместе с тем каким-то чужим голосом отозвалась трубка. — С кем имею честь говорить? Кто это?
— Кто-кто, — усмехнулся Валерий Яковлевич. — Конь в пальто. Брюсов на проводе, вторая твоя половина!
— Это провокация! — немедленно заявил собеседник. — Я вынужден обратиться в независимые средства массовой информации. Коммунисты пользуются недозволенными методами, а вы — провокатор! Я не желаю иметь с вами какие-либо дела!
— Ты подожди, не тарахти, — сказал Валерий Яковлевич. — Ты осознал, кто тебе звонит?
— А вашего так называемого реинкарнатора вообще будут судить, — взвизгнули на другом конце трубки. — За членовредительство. Я кодекс смотрел, есть там такая статья! Вот впаяют ему лет десять, если только терроризм не пришьют! Тела лишил, семьи и должности лишил! Кто я теперь?
Валерий Яковлевич почувствовал раздражение и стыд. Господи! Неужели и он был вот таким — жалким,, истеричным и не слушающим голоса разума?
— Ты меня послушаешь хоть немного? — устало сказал он. — Понимаешь, дружище, мы с тобой сейчас вроде семьи, бьющейся за свое воссоединение. Но поскольку ты сейчас в чужом теле, то лучше тебе помалкивать и со своим основным, коренным так сказать, сознанием общий язык искать. Ты меня не перебивай, выслушай внимательно. Я тебе дело говорю. Ты хоть раз видел, чтобы маленькая народность на основную тянула? Видел? Тогда скажи мне, чем этот оттяг закончился? Правильно. Суверенитет тоже надо хапать с умом, а то ведь и подавиться можно. Это хорошо, что ты про Чечню вспомнил! Вот ты теперь и есть такая Чечня в голове бывшего губернатора. Если много выступать, то можно и опухоль на полушарии заработать. И чем тогда дело кончится? Правильно. А чтобы тело не погибло, надо компромиссы искать. Мы же с Иваном Николаевичем в моем теле нашли их!
Слава Богу, этот тугодум начал понемножечку поддаваться. Ныл еще, ворчал, но прислушиваться к своему далекому альтер эго начал.
— Главное — выиграть время, — поучал вторую половинку своего сознания Валерий Яковлевич. — Слышал про коалиционное правительство? Считай, что у вас с Иваном Николаевичем как раз такое правительство и есть. Ты меня понимаешь?
Странное дело, на другом конце провода что-то происходило. Валерий Яковлевич мог поклясться, что слушали его невнимательно.
— Ты погоди… — Голос губернаторской половинки души Брюсова вдруг стал напряженным. — Вот дерьмо! Вот гадина! Ты погоди, я тебе попозже перезвоню…
Слышно было, как трубку положили на стол. Валерий Яковлевич с недоумением вслушивался в происходящее. Если бы Брюсов разговаривал не с главой администрации области, он бы мог поклясться, что на другом конце провода кого-то били. Но этого просто не могло быть! Солидное здание, солидный кабинет, солидные, наконец, люди!
Наконец трубку кто-то взял. По тяжелому судорожному дыханию трудно было понять, чье именно сознание в данный момент владеет губернаторским телом.
— Алло? — сказал Иван Николаевич Жухрай.
— Что у вас там случилось? — удивленно спросил мэр.
— Ничего особенного. Гнида эта пришла, Курочка, — выдохнул в трубку Жухрай. — Ну и решил, что я теперь — это ты! Прогнуться, сволота, решил! А мы ему дружный отпор дали! Вот так!
— Я его — по уху! — вклинилась в разговор радостно и немного визгливо вторая половинка Валерия Яковлевича Брюсова. — Вот мужик удивился! Даже забыл, что он только что говорил!
— Это точно, — солидно поддержал своего мысленного оппонента губернатор. — Я и опомниться не успел, как он Курочку в приемную вынес и минералкой холодной полил! Смотрю, а у Курочки глаза ошалелые стали, уставился на меня, а потом как заорет: — Один в двух лицах! Один в двух лицах! — и бегом от меня по коридору…
— Правильно, — вклинился в беседу Жухрай, обитавший в левой половине мозга мэра. — У нас он тоже утром был! Только тут я его об пол хрястнул!
Они поговорили еще немного, радостно перебивая друг друга. Мэр, обитавший в теле губернатора, уже не требовал прикладывать трубку обязательно к правому уху и даже вполне благосклонно воспринимал шуточки своего сожителя по губернаторскому телу. После визита Куретайло стало ясно, что политические и бытовые разногласия бывших соперников не так уж и велики.
Закончив разговор, Жухрай, обитавший в теле мэра, подошел к окну, достал пачку сигарет и закурил.
— А вот этого не надо! — возмутился мэр. — Я никогда в жизни не курил!
— А теперь закуришь, — невозмутимо сказал Жухрай. — Я тебе и так уже столько уступок сделал. Потерпи, браток!
В то же самое время в кабинете его референта веселье достигло своего апогея. Песни не пели только потому, что не желали травмировать неустойчивую психику посетителей мэрии, блуждающих по ковровым дорожкам длинных и узких кабинетов.
Станислав Аркадьевич призвал всех к вниманию, надел очки и, полистав записную книжку, с чувством продекламировал:
Поднимем тост, коль мы еще не пили, За дружбу — всем недружбам вопреки, Чтоб как соломинки в снопе близки мы были И, словно камушки в скале, крепки.
Заместители мэра похлопали референту и принялись обниматься, обмениваясь скупыми мужскими поцелуями. Воспользовавшись этим, Станислав Аркадьевич выскользнул за дверь и прошел в кабинет шефа.
Увидев дымящего сигаретой Брюсова, он на секунду замер в изумлении. Вся мэрия знала, что к курению шеф относится крайне отрицательно. Справившись с удивлением, Терентьев подошел ближе и негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Чего тебе? — спросил Валерий Яковлевич, брезгливо выбрасывая сигарету в форточку.
— Валерий Яковлевич, — сказал референт. — Там у меня в кабинете ваши замы разгулялись. Я уже несколько раз просил их разойтись. Какое там! Еще немного — и петь начнут! «Вот дерьмо! — удивленно сказал Жухрай, нащупывая в кармане зажигалку. — Кто это? — Кто, кто… — смущенно ответил Брюсов. — Референт это мой, Станислав Аркадьевич Терентьев. Он мне всегда о разных нарушениях сигнализирует! — Нет, — сказал Жухрай. — Ты как хочешь, а я сейчас этого стукача с позором выгоню! — Знаешь, — подумав секунду, отозвался сожителю Брюсов, — я уж сам. Мой грех, мне и разбираться…»
Дальнейшими событиями референт мэра Станислав Аркадьевич Терентьев был весьма удивлен. Секретарша, в течение дня наблюдавшая вынос уже второго тела, была удивлена еще больше.
Глава 29
Откровенно говоря, Борис Романович Даосов поехал в совхоз «Новая надежда», ставший по велению времени акционерным обществом, для очистки совести. Реинкарнатор и сам не мог объяснить, почему он туда поехал. С одной стороны, обществу было бы лучше, если бы такие люди, как Бородуля, вели себя пристойно и не отвлекали сограждан от строительства очередного светлого будущего. Но с другой стороны, слово Даосовым однажды было дано, и не привык Борис Романович данному слову изменять.
События последних дней оказали на реинкарнатора неизгладимое впечатление. Кто бы мог подумать, что в результате неудачного обмена душ губернатор и мэр объединят свои усилия? Такие разные люди, а вот гляди ж ты — нашли общий язык!
Это только говорят, что люди разных политических взглядов не имеют точек соприкосновения. На самом деле все значительно проще. Запах денег стирает не только политические разногласия, он толкает к объединению, казалось бы, абсолютно разных по характеру людей. С момента неудачного душеобмена губернатор и мэр почти не расставались. Тут и гадать не стоило, кто станет правой рукой Брюсова, когда мэр заступит на губернаторский пост.
Бывший губернатор Иван Николаевич Жухрай заговорил о приватизации объектов федерального значения, а пока еще остающийся на посту мэра Брюсов — о национализации городских. Можно было не сомневаться: оба они видели личные перспективы объявленных экономических преобразований.
