Оборотный город - Белянин Андрей Олегович (читать книги без сокращений txt) 📗
Оборотный город — это, с одной стороны, пародия на вампирский бомонд и всевозможные «тайные» города, «параллельные цивилизации», населенные врагами рода человеческого. Если присмотреться повнимательнее, то это своего рода альтернативное Лукошкино. Только с более демократичной формой правления, что ли. Вместо сумасбродного царя-батюшки тут правит таинственная Хозяйка. Вроде бы и грозная, но, однако ж, не обременяющая своих подданных тяжелыми налогами и службой. Всяк живет своим собственным разумом и делает все, что заблагорассудится. Власть и народ существуют как бы параллельно, особо не пересекаясь и не тяготясь наличием друг друга. Вот только соваться в личные владения повелительницы горожанам не рекомендуется. Невольно вспоминается волшебник Изумрудного города, «великий и ужасный» Гудвин. Это, на наш взгляд, еще один литературный источник Оборотного города, на этот раз не пародируемый, а используемый в качестве некоего литературного маяка, ориентира для читателя. Уже практически в самом начале тайна Хозяйки приоткрывается. Как и в знаменитой сказке Волкова, все дело заключается в иллюзиях. Точнее, в научных экспериментах, проводимых «пришельцами», людьми из будущего, над сказочной реальностью. Таким образом, в жанровом отношении этот роман представляет собой редкий для творчества Белянина сплав технофэнтези с исторической фантастикой.
Опыт написания условно исторической фантастики у писателя имеется. Достаточно вспомнить его роман «Охота на гусара», главным героем которого был знаменитый поэт-воин, лихой гусар, участник Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов. Фантастические приключения персонажа были вписаны в исторический антураж 1-й четверти XIX века. Реалии былых времен встречаются и в дилогии о «багдадском воре» Льве Оболенском. Правда, автору пришлось выдержать шквал критических упреков, обвинений в искажении истории. Дескать, не правил Багдадом эмир и не мог он есть помидоры и т. п. При этом зачастую забывалось, что Белянин писал не историко-фантастические произведения, подчиняющиеся определенным жанровым законам, а сказочно-юмористическую прозу. Поэтому и воспринимать те же фашистские танки, откуда-то возникающие в наполеоновскую кампанию, нужно сквозь призму юмора. Так и в «Оборотном городе».
Ориентировочно события романа можно отнести к концу 30-х — началу 40-х годов XIX столетия. Это, главным образом, понятно из того, что одним из центральных персонажей книги является известное историческое лицо, знаменитый казачий генерал Василий Дмитриевич Иловайский 12-й (1785—1860). Он вышел в отставку в марте 1840 года, пройдя турецкую, французскую, персидскую и Кавказскую войны. Рассказ ведется от лица его «двоюродного племянника», казачьего хорунжего Ильи Иловайского. Но если кто-то на полном серьезе начнет искать в сочинении Белянина правдивого изображения местного колорита и исторических характеров сообразно с законами, разработанными отцом европейского исторического романа Вальтером Скоттом, то не миновать автору нового девятого вала критики. И Тайной канцелярии в это время уже не существовало, а было всемогущее Третье отделение, и «Палата № 6» Чеховым еще не была написана, чтобы именовать провинциального поэта «Байроном из шестой палаты», и… Поэтому не лишним будет еще раз напомнить, что мы имеем дело со сказочно-юмористической фантастикой, и все эти «несуразности» лишь особый литературный прием, элемент смеховой культуры писателя, своего рода «побасенки», без которых, по меткому выражению Гоголя, задремал бы мир, «обмелела бы жизнь, плесенью и тиной покрылись бы души».
Белянинские побасенки воссоздают не столько букву исторического времени, сколько дух его, перенося нас в пестрый мир российского казачества. Перед читателем предстают быт и нравы этих вольных и свободолюбивых рыцарей. Это не первое обращение фантаста к данной теме. У него есть дилогия о похождениях казака на том свете, а также цикл казачьих сказок. «Оборотный город» по своей поэтике ближе к последним. Фольклорно-этнографический элемент в нем превалирует над социальным и играет первостепенную роль. Мы погружаемся в атмосферу специфического фольклора, веками устоявшихся кастовых отношений, характерной лексики. Все это интересно своей самобытностью, неожиданным мировидением, непредсказуемой поведенческой реакцией на те или иные жизненные явления.
Илья Иловайский не совсем типичный казак, что неоднократно подчеркивается автором. Он попадает в казачий круг не по своей, а по родительской воле, пристроенный ради карьеры под опеку двоюродного дяди — известного российского полководца. Это была довольно распространенная традиция. Однако видно, что герой не совсем создан для стези военного. «И красив, и силён, и храбростью не обижен, — говорит о нем Иловайский 12-й, — да токма одна беда — воевать не любишь! Нет в тебе честолюбию воинского, всё с книжками носишься, всё витаешь гдей-то в эмпиреях». Молодой хорунжий воспитывался в несколько иных условиях, и если принимает новые правила игры, то весьма неохотно. Манера его отношений со старшим по чину и по летам, мягко говоря, слабо соответствует принятым среди казачества обычаям. Илья — это романтически настроенный юноша, мечтающий о подвигах и головокружительных приключениях, а вместо этого ему приходится исполнять поручения едва ли не обычного денщика: подай-принеси. Неудивительно, что именно с ним и происходят необычайные события.
Выбор такой немного несуразной фигуры на роль главного героя несомненная удача Белянина. Автор почувствовал, что по-другому здесь нельзя. Обычный среднестатистический казак попросту не смог бы понять и принять правил игры, диктуемых реальностью Оборотного города. Его христианское сознание просто не допустило бы контакта и доброжелательных отношений с нежитью, которая априори является враждебной истинно верующему человеку. Иное дело юноша, воспитанный на романтической литературе (этот факт неоднократно подчеркивается автором). Ему гораздо легче поверить в существование параллельного мира и принять новые правила игры. Илья в этом схож с так называемыми «попаданцами» — героями хроноопер, перемещаемыми в чужое время. Если перемещенец обладает хоть мало-мальски подходящими качествами и знаниями, то его адаптация к новым условиям проходит намного быстрее, чем у человека неподготовленного. Романтическая литература, основанная на столкновении с чудом, экзотикой, необычными существами, так или иначе воздействовала на психику читателя. Это как с Дон Кихотом, начитавшимся рыцарских романов и свято уверовавшим в то, что эпоха рыцарства не канула в Лету.
Естественно, одного увлечения изящной словесностью для героя юмористического романа было бы мало, и уж слишком бы это было серьезно и попахивало мейнстримом. Поэтому фантаст придумывает дополнительный сюжетный ход, совершенно в белянинском духе. Герою плюет в глаз ведьма, и он получает способность «двойного» зрения. Тоже фольклорный мотив, неоднократно встречающийся в литературе (в той же «Пропавшей грамоте» Гоголя). Таким образом, Илья Иловайский становится не просто приключенцем-попаданцем, а характерником, то есть казаком, умеющим слышать и видеть на большом расстоянии, общающимся с нечистой силой, но при этом обязанным не вредить, а помогать людям. Чем, собственно, бравый хорунжий и занимается. Правда, помогая преимущественно не столько людям, сколько своим новым знакомым, обитателям Оборотного города.
Обыватели «нечистики» очень колоритны, как всегда у Белянина. Среди них мы найдем старых знакомых: традиционно бранящуюся неразлучную парочку — упырей-«патриотов» Шлему и Моню, зловредную старушку-ведьму — Ефросинью, воинственно-придурковатого стража-черта. В то же время круг привычных для читателя персонажей обогащен такими живописными образами, как мясник-философ Павлуша, кабатчик Вдовец и другие. Автор использовал прием антитезы, противопоставив «нашей», отечественной нечисти нечисть «чужую», иностранную. Всевозможные чумчары и вампиры в отличие от жителей Оборотного города изображены не индивидуализированно, а в виде зловещей и темной массы. Показательно, что в борьбе с иностранной жутью сплачиваются все, кто так или иначе причастен к Русской земле. Люди и нелюди встают плечом к плечу, защищая каждый свое, кровное, и в то же время ассоциирующееся с общим Отечеством. В этом плане заключительная из трех историй о похождениях казачьего хорунжего становится величественным апофеозом, гимном во славу России.
