Жгучая ложь - Пирс Энтони (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗

Заметив, что Пика неодобрительно покачала головой, я потрепал ее по холке и сказал:

— Это трудно объяснить. Как-нибудь в другой раз.

Я вновь уселся верхом и направил лошадь на север. Панихида шла пешком — крепкому мужчине легче топать на своих двоих, чем слабой женщине. Довольно скоро мы добрались до галерейной рощи, где увидели верного Пуку, по-прежнему сторожившего вход в дупло. Он приветствовал нас радостным ржанием, а увидев Пику, заржал еще громче.

Я представил их друг другу:

— Пука, это Пика, прошу любить и жаловать. Пика, познакомься с Пукой, моим добрым другом. Лошади обнюхали друг друга, после чего вызвонили своими цепями что-то вроде мелодии. Кажется, они обрадовались знакомству.

— Если бы у людей все было так просто, — задумчиво промолвила Панихида.

— Вы совершенно свободны и можете отправляться вдвоем, куда вам вздумается, — сказал я Пуке. — Правда, Пика не привыкла к лесной жизни, так что на первых порах тебе придется ей помогать.

Кони посовещались, пофыркали — и решили остаться с нами.

— Выходит, мы оба сможем ехать верхом! — обрадовался я. — Вот это удача!

Я уселся на Пуку, Панихида на Пику, и мы поехали на юг. К вечеру мы остановились отдохнуть и перекусить. Лошадки щипали травку, я рвал съедобные плоды, а Панихида глазела по сторонам.

— Эй, посмотри, что я нашла! — позвала она.

Я подошел к кусту, увешанному прозрачными стеклянными кружками. Каждый из них был немножко выгнут. Для зеркал эти стекляшки казались слишком маленькими, и я сорвал одну, чтобы рассмотреть получше и выяснить, что это такое. Но стоило мне поднести кружок поближе к глазу, как он выскочил из моих пальцев и прилепился к зрачку. С перепугу я отшатнулся, но тут же понял, что глаз не пострадал, просто теперь мне приходилось смотреть сквозь стекло. Причем оказалось, что сквозь стекло видно гораздо лучше, — контуры предметов стали четче, а цвета ярче.

— Слышала я о таких штуковинах, — заметила Панихида. — Кажется, они зовутся контактными глинзами, потому как стремятся вступить в тесный контакт с глазами. Когда человек стареет и все вокруг начинает тускнеть и расплываться, нужно сорвать пару таких глинз, и зрение исправится. Стоит запомнить, где растут эти кусты, глядишь, когда-нибудь пригодятся.

Я пожал плечами и отлепил глинзу от своего глаза — спору нет, штука хорошая, но пока я в ней не нуждаюсь.

Панихида заглянула за куст и опять углядела что-то интересное.

— Что это там? — спросила она.

Я обогнул куст и склонился над странным предметом. Панихида отставала от меня разве что на пару шагов.

— Это куколка или какая-то статуэтка...

Черная кукла вспыхнула! Я вылетел из тела Панихиды и оказался в грубом, могучем теле варвара. В своем собственном.

— Злое заклятие! — проговорил я непривычно низким, хриплым голосом. — Ян разместил его здесь, чтобы я обменялся с кем-нибудь телами, но вышло так, что он сам себя перехитрил. Поскольку обменяться мы успели раньше, его хитроумные чары вернули нас в свои тела.

Панихида похлопала себя по бокам, удостоверяясь в правдивости моих слов.

— Так оно и есть, — с довольным видом промолвила она, после чего посмотрела на меня:

— Значит, мы больше не нуждаемся друг в друге?

Мне показалось, что я тону.

— Ты хочешь сказать, что намерена удрать?

— Пожалуй, — промолвила Панихида, не то отвечая мне, не то размышляя вслух, — верхом на Пике я могу добраться до дома без особых затруднений.

Наши подземные похождения заставили меня забыть о том, что на самом деле мы с Панихидой вовсе не друзья и интересы у нас разные. Сейчас я понял, что оказался в затруднительном положении, но тут же инстинктивно сообразил, что следует делать. Со всех ног — а это были сильные варварские ноги — я устремился к пасшимся лошадям.

— Пука! Пика! — кричал я на бегу. — Мы снова обменялись телами. Не слушайте Панихиду!

Пук посмотрел на меня с сомнением, тогда как Пика, конечно же, просто не поняла, о чем речь.

— Пука, дружище, — убеждал я, вспомни, как мы встретились, как ты пытался напугать меня, а я затеял тебя поймать и сделал вид, будто остаюсь у костра...

Пука прервал меня громким ржанием. Он все понял.

— Так вот, — сказал я, — пока я оставался в теле Панихиды, а она в моем, мы не могли расстаться и вынуждены были сотрудничать. Теперь положение изменилось. Панихида вернулась в свое тело, а верхом на Пике она запросто может вернуться домой. Поэтому я прошу тебя не слушать ее и ехать на юг, к замку Ругна. И попробуй убедить в том же Пику — пешком Панихида далеко не уйдет.

Пук кивнул, давая понять, что это он берет на себя.

Я вздохнул с облегчением. Не могу сказать, чтобы все шло как по маслу, но пока ничто не могло помешать мне исполнить свою миссию.

Тем временем подоспела Панихида.

— Ну что, варвар, — сказала она, — надо думать, ты уже настроил лошадок против меня. И уж конечно, ты мне не доверяешь.

— Варвары невежественны, но вовсе не так тупы, как тебе кажется, — колко заметил я Уже темнело, и, так или иначе, следовало устраиваться на ночлег. Мы и устроились, благо поблизости оказалась дуплистая домовуха-диванница, в уютном дупле которой имелся мягкий и удобный диванный нарост.

— Ну что, небось опять сграбастаешь меня лапами, чтобы я не убежала? — спросила она.

— Я не...

— Ладно уж. Можешь подозревать меня в чем угодно, а вот я тебе доверяю. — И она свернулась клубочком у меня под боком.

Уж не знаю почему, но ее слова не принесли мне облегчения. Скорее наоборот.

— Никак не заснуть, — пробормотала Панихида через некоторое время. — Я привыкла к твоему здоровенному телу, и это, маленькое, меня не греет. Холодно в нем.

— Ты можешь сделать его побольше.

— Так ведь пока увеличиваешься, чуть не полночи пройдет, — возразила она, — так и выспаться не удастся.

— Тогда возьми мою тогу.

Я снял свое розовое одеяние и протянул ей. Кстати, сейчас нам не мешало бы поменяться цветами, но ее маленькая голубая тога все равно на меня не налезет. Ладно, поспать можно и так, а завтра нарву себе какой-нибудь одежонки.

— Укроемся вдвоем, — решительно заявила Панихида, — вместе теплее будет. — С этими словами она прижалась ко мне.

А вот ко мне сон не шел. Чувствуя рядом ее тело, я размышлял, действительно ли нахожусь в здравом уме. Чего ради я против ее воли тащу Панихиду в замок Ругна, чтобы на ней женился другой мужчина? Конечно, самого-то меня она в этом смысле не интересует... или все-таки интересует? Вот уж действительно, почему у людей все так сложно? Почему мы не можем просто пофыркать, позвенеть цепями и таким манером уладить все недоразумения? Но на самом деле я знал, почему, даже вопреки собственному желанию, постараюсь выполнить свою миссию. Чувство долга не позволяло мне нарушить данное слово — иначе я уподобился бы пустому рыцарю. Лишившись чести, он стал ничем, хотя и оружие, и сила, и воинское умение остались при нем. Я не желал себе такой участи и намеревался остаться самим собой.

— Это все из-за моего злосчастного обещания, — прошептал я. — Иначе бы ты у меня тут так не лежала...

— А то я не знаю, — пробормотала Панихида в ответ, сладко потянулась и снова заснула.

Ох у ж эти женщины! Пропади оно все пропадом!