Закон подлости гласит... (СИ) - Юраш Кристина (бесплатные полные книги .txt) 📗
— То есть так, да? — обиделась я. Журналист во мне сразу же придумал статью про домашний арест. — Завтра День Магии, и ты думаешь, я его пропущу? А кто за меня работать будет?
— Я не настолько беден, чтобы тебе приходилось зарабатывать на жизнь тяжким трудом, — с издевкой произнес Альберт. Помню-помню. Вот — секретер. Вот — ключ. Вот — ящик. Вот-деньги. Бери, сколько надо. Отчет не нужен. Между прочим, я оттуда ни эрлинга не взяла. Зато с наслаждением ссыпала туда свое богатство. А зачем? У меня и так все есть.
После часа уговоров, включая массаж, Альберт сдался.
— Хорошо. Только ты будешь находиться рядом со мной. И если я протяну руку, а тебя рядом не окажется, у тебя будут большие неприятности. Я предупредил, — вздохнуло правосудие, снимая очки и с тоской глядя на мои каракули.
Рядом с Академией на огромной площади была установлена трибуна. Зеваки со всего города собрались, чтобы увидеть чудеса магии и ее передовые достижения. Освальд, заложив руки за спину, расхаживал по импровизированной арене, отдавая какие-то распоряжения перед началом мероприятия. Вокруг арены были разложены кристаллы, которые призваны были защитить зрителей в случае, если что-то пойдет не так. Помимо кристаллов вокруг стояло оцепление инквизиции. Черные, молчаливые, спокойные, они терпеливо ждали начала мероприятия и с нетерпением — конца. Инквизиция стояла между рядами и по периметру площади. Мы сидели в первом ряду. На коленях у меня лежал планшет, ручка и тяжелая рука. Я осторожно, боясь, что ее вот-вот отдернут, поглаживала ее пальцем, изредка бросая нежные взгляды на ее обладателя. В небе уже сверкали первые звезды, а первые маги уже рассказывали о том, чего им удалось достичь в этом году. В данный момент шла демонстрация какого-то приспособления в виде бегающей за хозяином табуретки, предназначение которого владелец затруднялся объяснить.
— Табуретка для гостей! — заметила я. — Для незваных. Приса-а-аживайтесь гости дорогие, не стойте…
«Тренажер для футболистов!» — икнул демон, глядя на то, как табуретка разгонялась и поддавал владельца под коленку с таким усердием, что я еще и удивилась, как под конец своей презентации маг не остался инвалидом и ушел на своих двоих.
— Альберт, это каждый год такое происходит? — напряглась я, неотрывно и с ужасом глядя на достижения магической науки. В ответ я услышала тяжелый вздох.
На сцену вышел маг, таща за собой огромный ящик, в который начал складывать какие-то вещи, рассказывая про закон экономии пространства. Именно этот ящик призван освободить дом от всякого хлама, а владельца от забот по хранению. В ящик поместилось все. С трибуны раздалось заинтересованное:
— А обратно? Вдруг надо что-то взять оттуда?
Судя по всему механизм «выдачи» вещей обратно был недоработан, в связи с чем «обратно» покажут в следующем году. Вздох разочарования прокатился среди публики, которая уже представила себе универсальное место для хранения всякой всячины.
— Отличная урна! И мусор выбрасывать не надо! — оживилась я, поглядывая на Альберта. Он скептически посмотрел на меня и сощурил глаза, глядя на изобретателя.
— Дамы и господа! Магия не стоит на месте! Я хочу показать новый клей! Этот магический клей клеит намертво! Его уже не отдерешь ничем! Вся Академия им пользуется! — гордо продемонстрировал свои «научные достижения» какой-то маг в синем сюртуке. — Главное — не пролить его случайно!
Наверное, на мою душу попала капелька этого клея, намертво приклеив ее к душе того, кто сидит рядом и чья большая рука покоится на моих коленях. Моя рука казалась такой маленькой по сравнению с его рукой, и меня это почему — то умиляло. Альберта, очевидно, тоже, потому что он обращался с ней так, словно, одно неверное движение и мне обеспечен перелом в трех местах.
После изобретателей шли преподаватели Академии. Некоторые нервничали, ошибались, вызывая рокот негодования у всех присутствующих. Два раза удалось подавить миазм, вызванный излишним волнением и старческим склерозом. Мою руку перетащили к себе на колени и сжали в своей, осторожно поглаживая большим пальцем. Вокруг нас стоял целый отряд инквизиции.
— Итоги года неутешительные. Двадцать человек на одну камеру, — простонал Альберт, не сводя глаз со старичка, который уже в третий раз пытался создать что- то в воздухе, но при этом терпел эпический фэйл, под дружный смех всех присутствующих. Особенно потешались его студенты.
Томас выступил слабо. Я видела отсюда, как у него трясутся руки и как по виску стекает пот. Народ разочарованно вздохнул. Они ожидали чего-то большего. Где-то позади нас ныл ребенок, настойчиво требуя у родителей «домой». Группа студентов-магов сидела и закатывала глаза, глядя с усмешками на своих профессоров. По лицу Освальда было понятно, что магия не стоит на месте. Она катиться в направлении, за упоминание которого в приличном обществе можно получить перчаткой по мордасам.
Внезапно все притихли. На сцену вышел молодой человек, одетый очень дорого и красиво. Он вздохнул и посмотрел на всех присутствующих.
— Меня зовут Марко. Я — не изобретатель. Сомневаюсь, что я сделаю что-то полезное своими руками. Я — не преподаватель. Я — просто сын ректора Академии. Вот моя… — он вздохнул и усмехнулся, — единственная заслуга…
Все притихли, глядя на него с осуждением. Свеж был еще в памяти инцидент с пятью трупами. Я почувствовала, как мои пальцы слегка сжали. Я украдкой взглянула на Альберта.
— Я не собираюсь показывать фокусы. Один мой фокус уже стоил жизни пятерым, — голос Марко дрогнул. — Среди которых, был мой лучший друг и его невеста. Пусть в этом не только моя вина, но и вина того, кто делал за меня эти расчеты, но то, что я не убедился сам в их правильности, делает меня еще более виновным.
Народ заволновался. Такого развития событий никто не ожидал. Раздался чей-то голос, но его заглушила толпа.
— Я прошу дать мне шанс, — Марко снова усмехнулся и разорвал какие-то листочки, бросив их на землю. — Я вот смотрю сейчас на все происходящее и понимаю, что магия — это, прежде всего, ответственность, о которой многие из нас забывают. К сожалению, мне понадобилось увидеть смерть, чтобы это понять.
Голос Марко дрогнул. «Уберите его!» — кричал чей-то голос. — «Уведите его, живо! Освальд!»
— Я знаю, что в инквизиции сейчас не хватает магов. Я в курсе, что мои письма не доходили до канцлера от инквизиции по воле моего отца. Так вот. Пользуясь случаем, я добровольно хочу вступить в инквизицию, чтобы искупить то, что произошло по моей вине. Я обещаю, что отнесусь к своей работе со всей ответственностью. Я согласен учиться. Я согласен патрулировать улицы. Я согласен погибнуть, выполняя свой долг. Я согласен в случае чего ответить по всей строгости закона без оглядки на мое происхождение… Вот мое заявление на прием в инквизицию.
В воздухе появился листок бумаги.
И тут рядом с Марко появился разъяренный и запыхавшийся ректор. Телепортация была отключена, поэтому старику пришлось проделать весь этот путь пешком. Он решительными шагами дошел до сына, а потом в звенящей тишине отвесил сыну пощечину. Лист — заявление мгновенно загорелся и осыпался пеплом на землю.
— Не обращайте внимания! Марко не в себе! — орал отец-ректор. Публика кричала что-то в ответ. Марко сделал шаг вперед, не сводя глаз с Альберта. Подлетел Освальд, пытаясь поговорить с ректором. Освальд оглядывался по сторонам, что- то вещая на ухо ректору и пытаясь его увести. Альберт молчал. Я чувствовала, как мои пальцы сжимают все сильней. Отец что-то крикнул. Марко ответил. И тут внезапно из руки ректора Академии вырвалось черное пламя. Я видела, как его лицо искривилось в гримасе ненависти.
— Проклинаю! Проклинаю! — заорал отец, глядя на черное пламя, которое вырывалось из обеих трясущихся от гнева рук. Марко отшатнулся, пытаясь прикрыться щитом. Освальд схватил его и потащил прочь.
— Увести ее подальше! — услышала я голос Альберта, чувствуя, как мои пальцы разжали. Меня кто-то держал на руках. Я вырывалась, пытаясь понять, что вообще происходит. Огромный столп черного пламени, поднялся над «сценой». Я видела, как зрители бросились врассыпную.
