Белый Пилигрим - Краснов Антон (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
1) пыльную бутылку с искривленным горлышком, до такой степени перемазанную каким-то серым налетом, что невозможно разглядеть, пуста она или заполнена чем-то хотя бы частично (о том, что в ней, не приходится и гадать);
2) книгу, которую не приняли бы ни в одной библиотеке из-за ее непотребного вида: переплет с какими-то нечистоплотными разводами, желтые страницы, несколько листов торчат из обреза, корешок потрепан и несет на себе лишь остаточные следы какого-то тиснения;
3) нечто, что я сначала принял за огромный дырявый носок, позже оказавшееся головным убором; это какая же должна быть голова, чтобы не побрезговать надеть на нее этот головной убор!
– Так, – сказал я, стараясь говорить солидно и строго, – это, дедушки, и есть ваше наследство? Понятно. У моей бабушки был сундук, ключ от которого она не давала никому. Что я только не нафантазировал об этом сундуке!.. Мне даже казалось, что, если я залезу в этот сундук, тотчас же попаду в какую-нибудь сказку. Еще я думал, что там лежит машина времени или бластер, а бабушка казалась мне волшебницей. Когда она умерла, я все-таки открыл сундук. Там была какая-то рухлядь, разные платочки, старомодные платья невообразимой древности, и все это воняло нафталином.
– Верно, твоя бабушка была мудрая женщина, раз хранила при себе ключ от потаенного сундука. А как ее зовут? Возможно, мы передадим ей привет.
Телятников фыркнул. Неадекватность дедушек становилась утомительной. Я махнул рукой:
– Потаенного!!! Вы, дедушки, точно не из стационара? Ладно. И как же вас рассудить?
– Дедушки любят спортивные состязания, – сказал Телятников, уже не скрывая иронического смешка, – рассуди их, как в сказке. Помнишь, в сказках постоянно дерутся три старика из-за отцовского наследства, а какой-нибудь залетный Иван-царевич заставляет их бежать на стайерскую дистанцию. Типа кто первый прибежит, получит то-то, кто второй – то-то, и так далее.
Старички словно знали, что Телятников такое предложит. Они нестройно загомонили:
– Состязание, состязание! Кто первый, кто первый!..
– Ладно, дедки, – окончательно отбросив всякую возрастную субординацию, сказал я. – Сами напросились. Видите вон там – вывеску круглосуточного минимаркета «Продукты»? В трех кварталах отсюда?
– Видим, видим.
– Ну, так вот. Кто первый добежит до мини-маркета, купит бутылку пива и принесет ее сюда, тот получит вот эту пыльную бутылку. Следующий получит книжку, а последний – носок… то есть шапку.
– Это будет бег с препятствиями, – заметил Макарка, который изрядно впечатлился моментом и даже подпрыгивал на месте от снедавшего его любопытства. – Чтобы добежать до того ларька, нужно перепрыгнуть через забор.
– Перепрыгнем!
– Перемахнем!
Писклявый козлетон третьего деда, к счастью для наших ушей, потонул в более мощных голосах его собратьев. Я поднял руку и сказал:
– Значит, старт на счет «три». Ррраз!..
Деды немедленно встали в низкую легкоатлетическую стойку. Душевнобольной вариант братьев Знаменских!..
– Ды-вва!
Один из дедушек дернулся, едва не оформив фальстарт. Не выходя из низкой стойки, второй седобородый конкурент пнул его пяткой в лодыжку.
– Трррри!
Престарелые спортсмены, так легко и непринужденно переквалифицировавшиеся из борцов и кикбоксеров в легкоатлеты, дружно сорвались с места. Они уничтожили расстояние до забора с той хищной быстротой, с какой крокодил пожирает свою добычу. Толстый дедок чуть приотстал, но он компенсировал это отставание тем, что ловчее всех перемахнул через ограду (двух с половиной метров, с острыми бронзовыми навершиями!) и первым спрыгнул на асфальт по ту сторону больничной ограды. Длинный и тощий старик несколько замешкался, зацепившись своим балахоном за ограду, рванулся… послышался треск разрываемой материи, и старика как сдуло с ограждения больничного парка. Я мельком глянул на Макарку: тот округлившимися глазами смотрел вслед бегунам и машинально расстегивал и застегивал «молнию» своей ветровки. На пятом приблизительно маневре многострадальная «молния» наконец разошлась. Телятников сказал:
– Как ты думаешь, Илья… они лет сорок назад входили в сборную Советского Союза по олимпийскому пятиборью?
– Или даже десятиборью, – отозвался я, озадаченно разглядывая три уменьшающиеся фигурки, уже мелькающие в двух кварталах от нас– Мгм… У меня в школе был такой учитель по природоведению, в старших классах биологию вел… он бы про этих стариканов сказал: «Какой совершенный биологический подвид!» Я того учителя боялся, аж жуть. Мне даже кошмары снились, что он заставляет меня разводить кроликов. Он и сам на кролика… смахивал. Т-такие… мерзкие зубы.
– Биология… Зубы… подвид. А что это ты им про пиво наболтал?
– Я сам, думаешь, понял?
– А если у них денег нет?
– А меня другое интересует… как бедная продавщица будет отпускать пиво трем бешеным стариканам, которые в течение нескольких секунд один задругам ворвутся к ней в ларек… – пробормотал я.
…Они НЕ ВЕРНУЛИСЬ. Хотя по той скорости, какую они забрали на самом старте, расстояние до мини-маркета и обратно должны были преодолеть минут за пять. Даже если бы им упорно отказывались продавать пиво. Или отсчитывали сдачу с тысячи. Каждому. Хоть один-то должен был прибежать обратно!.. Но нет: никого.
Мы переглянулись. Потом Телятников посмотрел в сундучок, стоявший тут же, возле бордюра. Вся извлеченная из него рухлядь, то есть призовой фонд за этот забег, была уже сложена обратно. Я точно не складывал. Но и книга, и бутылка, и шапка-«носок» были там, и теперь сундучок беззубо улыбался нам откинутой крышкой, окованной по краям желтыми металлическими полосами. Макарка сказал:
– А с этим что делать? Ждать этих старперов как-то не фонтан. По-моему, они на самом деле сбежали из стационара. А скорость у них такая, что потому и не догнали.
Я наклонился и вынул книгу. Под слабым светом ночного фонаря перелистнул страницы. Буквы, похожие на увечных, хромых и кривобоких паучков, хаотично выпущенных погулять на желтоватое поле страницы, совершенно не желали связываться во что-то удобоваримое. Я с силой захлопнул книгу, отчего из ее многомудрых недр вышибло очередной сноп книжной пыли. Я чихнул. Макарка уже крутил в руках бутылку. Неизвестно, что предприняли короткие и толстые, но о-очень подвижные пальцы Телятникова, но только бутылка вдруг… откупорилась. Телятников тотчас же сунул туда свой нос. Я утомленно ожидал, что оттуда вылетит какой-нибудь высокопарный джинн и начнет излагать длинные и витиеватые постулаты служения нам с Макаркой. После сумасшедшего дня с тремя собеседованиями на предмет работы, после еще более сумасшедших стариканов я готов был допустить любое. Ни-че-го. Конечно, ничего.
– Ничего, – сказал и Макарка и ухмыльнулся.
– Совсем ничего? Они что, с пустой стеклотарой носятся, что ли? – отозвался я. – Ладно, бросай это дерьмо и пошли.
– Ты не понял. Я говорю – пахнет ничего. Винцо какое-то. Мы что-то наподобие пили в «Кубанских винах». С Шуриком Артемовым и Серегой. Бутылка пыльная. Открылась, правда, что-то больно легко. Может, стариканы уже приложились? Да нет, она полная. Гм… странно.
– Ну ты или бросай, или пей, не грей бутылку, – раздраженно сказал я. – Бутылка с искривленным горлышком, «Жан-Поль Шене», что ли? Которое по телевизору рекламируют. Правда, оно безалкогольное.
Макарка вытер рукавом горлышко бутылки и отпил. Он подержал вино во рту, словно желал прополоскать им десны, а потом проглотил.
– Н-неплохо, – нерешительно сказал он. – Пить можно. По крайней мере, портвейн «777» или какая-нибудь там мерзкая «паленая» «Анапа», которую мы пили натощак на первых курсах универа… гораздо хуже.
– Ну, передавай, – сказал я с веселой злостью.
Вино оказалось терпким и довольно вкусным, с глубоким бархатным привкусом, который свойствен прилично выдержанному продукту. Нет, в своей жизни мне приходилось пить и получше. Однако то, что было получше, приобреталось в пафосном ресторане либо ночном клубе, куда я позволял себе заглядывать во время редких финансовых приливов. Обратно меня вышвыривало штормовой волной безденежья, и так далее, и снова по кругу… Ну а тут – ХАЛЯВА! На халяву, как это общеизвестно, сладка и 70-процентная уксусная эссенция. Тут же было гораздо вкуснее…
