Нет жизни никакой - Твердов Антон (список книг TXT) 📗
Себастиан рыскал по полю боя, как поисковая собака. Всего за несколько минут он передал в металлические руки робота Андроника двух гномов — целехоньких, но изрядно помятых, Человека-Паука с восемью ножками, но без рук и носа, верхнюю половину Джона Сильвера, который кричал, что он военнопленный, и уверял, что знает текст Женевской конвенции наизусть, четыре туловища, неизвестно кому принадлежащих, но вполне пригодных для того, чтобы приставить к ним голову Капитана Крюка.
— Себастиан! — заявил в конце концов Себастиан, что скорее всего означало: больше пленных не предвидится — остальные порублены мельче.
— А Черный Плащ? — спросил у него Изя.
— Себастиан, — сказал Себастиан и предъявил взводному большой клюв.
— Это не клюв! — закричал Рембо, приподнимаясь. — Это член! Член моего тела! Отдайте, я его долго искал. Мне его, судя по всему, подлый Чхи Уам выкусил.
— Да, — присмотревшись, определил Изя. — Это не клюв. Отдай его этому инвалиду.
Себастиан швырнул член тела Рембо, и тот тут же сел на корточки спиной ко всем присутствующим и закопошился, прилаживая на место находку.
— Так! — грозно проговорил робот Андроник, когда всех пленных погрузили в холл правительственного здания. — Совэтую вам начать давать показания. Тех, кто будет упорствовать, мы по-новой расчлэним и скажэм, что так и было. Изя, подтвэрди!
Изя молча предъявил пленным большой двуручный топор, найденный им прямо у дверей здания. Более внушительных подтверждений не потребовалось. Пленные немедленно и наперебой начали давать показания, из которых выходило примерно следующее: ничего, кроме отдельных фрагментов драки, они не видели, про Никиту Вознесенского и предателя-полуцутика и слыхом не слыхивали, а зачинщика и подстрекателя Черного Плаща упустили из внимания, как только началось побоище. Рембо только подтвердил слова головы Капитана Крюка, что Черный Плащ, сверзившись со своих носилок, упал под ноги дерущимся и исчез — как его и не было.
— Затоптали, — говорили пленные герои, и представителям власти не оставалось ничего другого, как только — согласиться.
Оставался еще, правда, Капитан Крюк, который мог бы рассказать о произошедшем в кабинете Эдуарда Гаврилыча, так как сам Эдуард Гаврилыч, внезапно онемевший после какого-то потрясения, сам ничего рассказать не мог. Ифриты и робот Андроник, захватив с собой пленных, снова поднялись на третий этаж правительственного здания, предложили Капитану Крюку на выбор четыре туловища в обмен на показания. Голова Капитана долго ломалась, но наконец согласилась взять одно из туловищ, после чего запасливый Изя достал из кармана своих шаровар цыганскую иголку и суровую нитку и пришил голову. Капитан Крюк, обретя туловище, обрадовался и начал рассказывать:
— Лежу я, значит, в углу. Участковый палит из зенитки, потом бросает зенитку вниз и долго совещается с самим собой. Потом вдруг дверь в кабинет распахивается, и врывается какой-то кретин…
— М-м-м-м… — мучительно замычал валявшийся на полу Эдуард Гаврилыч, прерывая в этом месте Капитана. — А-а-а-а!..
— Кретин этот был участковому знаком, — продолжал рассказывать Крюк, — они долго удивлялись друг на друга, потом участковый нажал на кнопочку и пошел вязать кретина. Но не тут-то было! Кретин оказался необычайно сильным и навалял участковому по полной программе…
— Так было? — обращаясь к Эдуарду Гаврилычу, спросил Изя.
— М-м-м… — закивал Эдуард.
— А-а-а-а… — подтвердил и Гаврилыч.
— Потом участковый вырвался на минуту из рук кретина, стал бегать по комнате и вопить в два горла — Вознесенский! Вознесе-е-енский! Хватайте Вознесенского, он самый главный бунтовщик!
— Вознесенский! — в один голос воскликнули Изя и робот Андроник. — Тот, кого мы ищем!
— М-м-м! — яростно замычал Эдуард Гаврилыч. — А-а-а!!!
— Так-так, — взволнованно продолжал Изя. — А что дальше было?
— А ничего не было, — сказал Капитан Крюк. — Кретин, которого, как выяснилось, звали Вознесенский, набросился на участкового и сделал с ним то… что вы уже видели. Участковый долго бился обеими головами о пол, выл и бесновался, но скоро затих. А потом вы вломились. Вот и все.
Ифриты и робот Андроник надолго задумались.
— Я понял, — торжествующим шепотом проговорил наконец Изя. — Я все понял. Никакого Васи Иконкина не было. Не было и Раскольникова, и Черного Плаща. Это все — и восстание, и кражу генератора, и все остальные безобразия — подстроил именно Никита Вознесенский со своим приятелем-предателем — и никто другой. Вы же, коллеги, помните его досье? Он уже один раз пытался сделать переворот, вступив в возглавляемую покойником Махно ПОПУ— преступную Подпольную Организацию Противников Уравниловки. А теперь он ловко сбил всех со следа кражей генератора и снова замутил переворот, видимо, с той же целью, что и раньше, — захватить власть и потребовать в качестве выкупа переправить его в мир живых. Именно с целью переворота Вознесенский и прибыл в Пятый Загробный Мир. Случайностей тут быть не может… Ну как?
— Вах! — сказал робот Андроник. — Гэниально!
— Себастиан! — восхитился Себастиан.
— А ты как считаешь? — обратился ликующий Изя к Эдуарду Гаврилычу.
Эдуард Гаврилыч никак не считал. Судя по его изумленному взгляду, версия его порядком потрясла.
— М-м-м-м… — промычал Эдуард, но в мычании этом никто не смог бы прочитать ничего определенного.
— Выходит, делаем так, — проговорил Изя. — Ищем Вознесенского. Ловим его. Мочим. Калечим, чтобы не убежал. И передаем властям.
— Вах! — снова сказал робот Андроник. — Гэниально! Тэпэр Вознэсенский от нас никуда нэ дэнется!
— Точно! — воскликнул Изя. — Куда ему деваться? Вокруг центра Колонии X — магический забор, который никто не сможет пересечь!
— Все в порядке, — сказал полуцутик Г-гы-ы. — Главное — ты цел. А я, понимаешь, весь сердцем изболелся — когда на битву с высоты птичьего полета смотрел. А когда ты выбрался из этого идиотского правительственного здания — ты не поверишь, что со мной было! Я так радовался!
Никита не мог разобрать — где заканчивается лицемерие полуцутика и начинается его же истинная радость. Да и не слишком пытался разобраться.
— Я все-таки вделал этому уроду Эдуарду Гаврилычу! — счастливо приговаривал Никита. — Сколько он за мной гонялся, сколько мне нервы мотал. И в момент нашей последней встречи набросился на меня, думал, что сейчас скрутит. Где там! Я же был сильный, как пять слонов. Я его так скрутил, гниду, что он до сих пор, наверное, как сосиска, беззащитный валяется. Убить бы его, скотину, да он и так мертвый…
— Ну, теперь у нас вообще никаких проблем не будет, — сказал полуцутик. — Колония пуста — все герои сложили свои буйные головы на месте битвы. Мы просто выберем дом самый незаметный и прочный во всей колонии, спрячемся там и будем ждать, когда генератор, который ты настроил по пространственному параметру, перекинет к нам Шороха. А как только перекинет Шороха, так…
Тут Г-гы-ы вдруг осекся и тяжело вздохнул.
— Как только генератор перекинет нам Шороха, так я улечу в мир живых! — закончил Никита. — Вот здорово будет!
— Здорово… — снова вздохнул Г-гы-ы. — Только я-то один останусь. Скучно будет… А не здорово. Ладно, не говорим о грустном… То есть о веселом. Пойдем поищем дом, где нам никто не сможет помешать ждать.
— Пойдем, — сказал Никита и взвалил на спину генератор.
— Ты с этой дрыной пойдешь? — поинтересовался Г-гы-ы. — Тяжело ведь. А мое заклятие на тебя уже не действует.
— И правда, — согласился Никита. — Тяжело мне будет. Тогда я генератор оставлю где-нибудь, а потом вернусь за ним. Все равно тут никого нет. Никто его не сможет спереть.
— Вот то-то и странно, что до сих пор колония пуста, — пробормотал полуцутик.
— Ты о чем?
— А о том, что — по твоим словам — Эдуард Гаврилыч вызвал Патруль Цепочки перед тем, как на тебя броситься. Не бывало еще такого, чтобы Патруль не прибыл в срок. Тихо все. Слишком тихо.
