Эльфы, волшебники и биолухи (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Сделав примерно сто шагов, я увидела что-то вроде помоста. Умный человек сейчас скажет мне — «на кой черт ты туда потащилась?». Но это умный человек. А я всего лишь непризнанная вэари. Да и для моей цели помост очень подходил.
То есть я так думала, пока не оказалась совсем рядом. Вблизи это сооружение выглядело очень… серьезно. Метра три в высоту, не меньше десяти метров в ширину, в длину? В длину — тоже метров десять. Наверное, правильный квадрат. Можно было слевитировать — и посмотреть с высоты, но я чувствовала себя такой усталой, такой чертовски усталой. И даже не физически. Морально. Поэтому я просто обошла вокруг мерзкого сооружения, а потом полезла наверх по лесенке, приставленной к одной из сторон.
Кому потребовалось возводить здесь этот… подиум?
Ответы на свои вопросы я нашла на помосте. Даже последняя идиотка могла бы разобраться в этом. Даже не вэари, даже просто Валентина, преподаватель биологии из паршивого университета!
Помост был построен специально, чтобы принести на нем жертву. Вся его поверхность, кроме, может быть, метра от края, была покрыта странными иероглифами. Кое-где они были залиты кровью, но читались вполне отчетливо. Тускло-зеленая краска, которой их нанесли, была видна даже в сумерках. Да, наступали сумерки. И мне становилось не по себе. С другой стороны, если я разберусь во всем этом бедламе до наступления ночи, то можно будет подумать и о втором пункте плана.
Итак! Что я вижу!?
Бледно-грязно-зеленой краской на помосте была нарисована октограмма. Но очень странная. Не обычный восьмиугольник, о нет! Один угол был почти сглажен, а второй, обращенный точно к городу, вытянут так, что нарушилась всякая симметрия фигуры. Многоугольник словно указывал острым концом на ворота. Хотя почему: «словно»? Так оно и было. На основании своего недолгого магического опыта, а также библиотеки и видеотеки, богатых фантастикой и чертовщиной разного рода (муж увлекался), я могла сказать, для чего эту фигуру нарисовали именно такой. В октограмме концентрировали силу. А потом эту силу выпустили — и направили на город, в город, в общем, сделали все, чтобы придать ей нужное направление. Хотя это им удалось не на все сто процентов. Я очень живо представила, как сила, выпущенная из мерзкого рисунка, катилась к городу, прожигая под собой землю. А там приняла какую-то форму — и начала убивать. Какую форму? Как это могло произойти? Черт его знает! Я тоже узнаю, но позже. Непонятно было, и почему обряд проводили на помосте, а не на земле. Вроде бы на земле удобнее. Или это было одно из условий? Жаль, что здесь не было никого из эльфов. Вот они-то все знают о деревьях. Все — и немножко больше. Лефроэль мигом объяснил бы мне, почему строили помост, какое дерево для него использовали и даже почему именно это дерево. Но эльфов не было. А значит, вопрос останется открытым, пока я не поймаю того… ту…, кто проводил этот обряд. Надо же будет дать человеку возможность исповедаться перед медленной и мучительной смертью! Недолго.
По семи углам октограммы лежали какие-то зверьки. Мне не хотелось ничего трогать пальцами, но, подойдя поближе и присев на корточки, я поняла, что это кошки. Черные. Способ убийства? Медленное потрошение. Судя по запаху — раскаленным ножом. Или что-то в этом роде. Подробнее мне знать, ей-же-ей, не хотелось. Хотелось только кого-нибудь убить. Но кошки были еще мелочами по сравнению с тем, что я видела в центре мерзкой фигуры.
Там лежал мужчина. То есть полулежал, на какой-то подпорке, лицом к земле. Руки ему связали за спиной. Я не могла видеть ни его лица, ни способа, которым его убивали, да и не хотела, но понимала, что это необходимо. Пальцы невольно сомкнулись на рукояти меча. Я достала его, переступила через линию октограммы — и вошла внутрь.
Мне показалось, что сталь едва-едва коснулась запястий человека, но веревки тут же упали навзничь. Ну да, Лефроэль наговорил мне туеву хучу приятных вещей о моем новом, первом и единственном мече. И среди прочих добавил, что на ноготь его остроту лучше не пробовать, если не желаешь сделать радикальный маникюр.
На спину человека я переворачивала рукой. Хотела, было ногами, но потом решила, что бедняге и так досталось при жизни. Надо иметь хоть какое-то уважение к мертвым? Надо! Хотя им-то это наверняка безразлично.
Первое, что я отметила — мужчина был молод, может года на два-три постарше меня, и очень красив. Будь я некрофилкой — в обморок бы от радости грохнулась. Действительно очень симпатичный экземпляр, из тех, что водятся только в дамских романах в мягком переплете. Высокий, стройный, мускулистый, кстати — очень красивый. На чеканном лице застыла предсмертная улыбка. Улыбка? Хотя, кто знает. У эллинов (если кто не знает, это древние греки) было принято улыбаться в лицо смерти. И этот парнишка тоже улыбался. Улыбкой победителя.
И даже в смерти он выглядел — победителем.
В жизни, увы, такие мужчины встречаются крайне редко, поскольку для поддержания себя в форме нужно бегать в тренажерный зал, отказаться от пива и забыть о сидячей работе. А это мало кому под силу. Чего там, это бабы могут с утра удрать на работу, в обеденный перерыв — по магазинам или в спортзал, вечером убирать квартиру и дрессировать детей, а ночью еще и… заниматься активной физической работой. И то не все. Вот я так точно не могла. Меня хватало только на работу и секс. Уборку, честно признаюсь, я делала раз в неделю, готовила по средам и субботам — и это, поверьте мне, настоящий подвиг. Женщины меня поймут. Хорошо, что Ники неприхотлив в быту. Был. Чуть не забыла. Я же почти в разводе!
Думать о муже не хотелось — и я обратила внимание на парня. И заметила то, чего раньше не видела. Под ним была просто лужа крови. И очень определенной формы. Кровь вытекала из его тела — и текла строго в выступающий угол октограммы. В тот самый,
который был направлен к городу.
Магия крови.
Черррррт!!!
Я выругалась так, что самой стыдно стало.
А что поделать?
Магия крови — одна из самых противных разновидностей магии. Действительно противных. Отвратительных. Омерзительных. Потому что всегда связана с жертвами. А кто именно будет этой жертвой — ты или другие, не так уж и важно.
С помощью крови одинаково хорошо можно возродить землю — и убить ее. Что, кстати, и произошло с той черной полосой. Вот почему нужен был помост. Чтобы кровь не впиталась раньше времени. И чтобы человек не смог воззвать к высшим силам.
А он смог бы. Кровь, родная земля — и ты сможешь творить чудеса, при условии, что ты — маг.
Я сосредоточилась, вгляделась в ауру мертвого тела.
Да, определенно, этот несчастный был магом. И не из последних. Даже сейчас я видела в его ауре отголоски былой мощи. Пожалуй, если бы он прошел инициацию, он бы стал не менее сильным, чем я. Или Рон Джетлисс.
Рон Джетлисс.
Я прикусила палец.
А ведь идея?
И еще какая!
Но последствия?
А что — последствия!?
Разберемся по ходу действия!
Я потерла руки. Темнеет? Отлично! Для того, чем я собиралась заняться, ночь подходила больше, чем какое-либо другое время. А лучше всего — полночь. И у меня как раз будет время прочитать пособие, выданное мне Лефроэлем и кое-что подготовить.
Вот только…
Я пристально осмотрела мужчину, распростертого в луже крови. Его умертвили очень неприятным способом. Разрезали вены на руках, надо полагать, вставили в разрезы что-то вроде игл, не дающих ране закрыться, — и просто дали бедняге истечь кровью.
Будь это в моем мире, я бы сказала, что это не самая страшная смерть. Поверьте, от кровопотери умирают легче, чем от петли или яда. Как будто засыпаешь. А здесь…
Как должно быть страшно, умирать, зная, что твоя смерть выпустит на волю страшное зло, что ты своей смертью уничтожишь других людей…. А если у него был кто-то в городе? Мать, отец, семья, дети? Даже думать не хотелось о последних минутах жизни этого несчастного. С другой стороны, если бы его убивали другим способом, мне пришлось бы тяжелее. Мертвая вода — прекрасное средство. Но тот флакончик, который у меня есть, не способен прирастить на место отрубленные руки и ноги. Его просто не хватит. Но его с лихвой хватит, чтобы смазать места порезов и влить человеку в рот три капли. После этого тело должно восстановиться, каким оно и было. И я смогу либо дать ему живой воды, либо оставить гнить на солнышке. Была только одна беда.
