Carpe Jugulum. Хватай за горло! - Пратчетт Терри Дэвид Джон (список книг .TXT) 📗
– Обычное дело, – махнул рукой Ходжесааргх. – Томас Безрод из Дурного Зада нашел яйцо, ну и подложил его под курицу-наседку. А птенца вовремя не забрал. Поэтому Вильям решила, что раз ее мама – курица, значит, и она курица.
– Ну, это…
– Такое частенько случается, госпожа. Вот лично я, когда выращиваю их из яиц, поступаю совсем иначе. У меня есть специальная перчатка…
– Все это крайне интересно, но я вынуждена тебя оставить, – быстро произнесла Агнесса.
– Конечно, госпожа.
Спустя несколько минут бесцельных блужданий по залу Агнесса наконец обнаружила того, кого искала.
Было в этом человеке что-то легко узнаваемое. Словно он сам был ведьмой. И дело было вовсе не в черной рясе, из-под которой торчали ноги в серых носках и сандалиях, и не в шляпе с крошечной тульей и полями настолько широкими, что на них можно было подавать обед. Просто, куда бы священнослужитель ни направлялся, его, как и ведьм, сопровождало пустое пространство. Люди стараются не подходить к ведьмам слишком близко.
Она никак не могла разглядеть его лица. Омнианин повернулся и направился к буфету.
– Госпожа Нитт, прошу прощения…
Рядом с ней обнаружился Шон. Он старался двигаться как можно осторожнее, потому что при любом резком движении парик сразу начинал вращаться.
– Да, Шон?
– Королева желает поговорить с тобой, госпожа.
– Со мной?
– Да, госпожа. Сейчас ее величество находится в Кошмарно-Зеленой гостиной.
С этими словами Шон осторожно развернулся, намереваясь уходить. Парик остался смотреть в ту же сторону, что и прежде.
Некоторое время Агнесса стояла в раздумьях. Только что она получила приказ королевы – пусть даже исходящий от Маграт Чесногк, – который, надо полагать, отменял любые распоряжения нянюшки. Кроме того, омнианин был обнаружен – он спокойно себе закусывал и никого жечь не собирался, во всяком случае пока. Значит, следовало поспешить к королеве.
За спиной угрюмо понурившегося Игоря распахнулась маленькая дверца.
– А сейчас почему мы остановились?
– Тролл на дорога, герр мафтер.
– Что?
Игорь закатил глаза.
– Тролл на дорога, – повторил он.
Дверца с треском захлопнулась. Из кареты донесся шепот, и дверца снова распахнулась.
– Ты хотел сказать «тролль»?
– Да, герр мафтер.
– Так переедь его!
Тролль приближался, держа над головой горящий факел. Кто-то где-то, очевидно, решил: «А вот было бы здорово одеть этого тролля в форму», но только потом понял, что в арсенале можно найти лишь одну часть формы, подходящую по размеру, а именно – шлем. И то держаться он будет, только если привязать его к тролльей голове шнурком.
– Фтарый граф никогда бы не приказайт мне переезжат тролл, – пробормотал Игорь, правда, недостаточно тихо. – Но граф ведь бывайт благородных кровей.
– Что ты там бормочешь? – раздался визгливый женский голос.
Тролль подошел к карете и почтительно стукнул по шлему костяшками пальцев.
– Добрый вечерок, – сказал он. – Очень неудобная ситуевина… Но ты знаешь, что такое кол?
– Кол? – мгновенно насторожился Игорь.
– Ну, длинная деревянная штуковина…
– Да? И что?
– Ага. А теперь представь себе, что эта дорога перегорожена таким вот колом с желтыми и черными полосками. Только его тутова нет, потому как у нас только один кол, и сейчас он перегораживает дорогу к Медной горе…
Дверца распахнулась.
– Ну, что ты застрял? Переедь его и гони дальше!
– Я, конечно, могу сбегать и принести его, – предложил тролль, переминаясь с одной лапищи на другую. – Только раньше следующего утра не обернусь, понимашь? Но ты можешь притвориться, будто он тутова, а я могу притвориться, будто поднимаю его. И все будет полный порядок.
– Ладно, – кивнул Игорь, не обращая внимания на недовольное ворчание за спиной.
Старый граф вежливо относился к троллям, пусть даже об их шеи можно было все зубы обломать. Вот что значит истинный вампир, высший класс.
– Но сначалова я должен штой-нибудь пропечатать, – сказал тролль, показывая половину картофелины и пропитанную краской тряпку.
– Зачем?
– Это будет значить, что вы мимо меня проехали.
– Понятно, но мы и так ехайт мимо тебя, – заметил Игорь. – Все фтанут это знать, потому что мы по-нафтоящему проезжайт.
– Да, но если я вас пропечатаю, это будет значить, что вы проехали официально, – не сдавался тролль.
– А что будейт, если я профто езжайт дальше? – спросил Игорь.
– Э-э… Тогда я не подниму тебе кол, – сказал тролль.
Поставленные в тупик этой метафизической головоломкой, оба посмотрели туда, где виртуальный кол перегораживал дорогу.
В другой ситуации Игорь не стал бы терять времени даром, но семейка начинала действовать ему на нервы, и он отреагировал на это обычным для обиженного слуги способом, то есть вдруг стал тупым. Обернувшись, он обратился через дверцу к пассажирам кареты:
– Пункт перефекать границу, герр мафтер. Нам должны что-нибудь штамповайт.
Из кареты снова донесся возбужденный шепот, потом через дверное окошко просунулся белый конверт с золотой окантовкой. Игорь передал конверт троллю.
– И не жаль марать-то? – поинтересовался тролль и неумело шлепнул на конверт печать.
– И что это такойт? – резко спросил Игорь.
– He понял?
– Этот… глюпый знак!
– Ну, картофелина попалась маленькая, а печать надо было сделать, да только я понятия не имел, как выглядит ента самая печать, но, по-моему, уточка получилась очень похоже, – сообщил тролль и радостно добавил: – Сам вырезал. Ну… ты готов? Потому что я поднимаю кол. Вот он поднимается, поднимается… Смотри, смотри, как торчит. Енто значит, вы можете ехать.
Стронувшись с места, карета прокатилась чуть-чуть, но перед самым мостом снова остановилась.
Тролль, твердо знающий, что долг его выполнен, нерешительно направился к экипажу. И когда подошел поближе, услышал совершенно непонятный, на его взгляд, разговор. Впрочем, с точки зрения Большого Биф-Джима, таковыми были все разговоры, если в них употреблялись слишком длинные слова.
– Итак, все вы, слушайте внимательно…
– Ну, пап, сколько можно твердить об одном и том же?…
– Истина не кол, чем глубже вобьешь, тем легче жить. Там, внизу, – река Ланкр. Проточная вода. И сейчас мы пересечем этот поток. Хочу напомнить, ваши предки, которые частенько переезжали с места на место и преодолевали весьма значительные расстояния, – так вот, все они твердо верили в собственную неспособность пересекать проточную воду. Есть необходимость объяснять наличествующее тут противоречие?
– Нет, папа.
– Отлично. Культурные условности – чистая смерть для нас, поэтому лишняя предосторожность не повредит. Игорь, трогай.
Тролль долго смотрел вслед удаляющемуся экипажу. Словно бы волна холода перекатилась за каретой через мост.
Матушка Ветровоск снова парила в воздухе, наслаждаясь его свежестью и прозрачностью. Она летела высоко над деревьями, и, к счастью для всех, лица ее сейчас никто не видел.
Внизу мелькали отдельные домишки; кое-где горел свет, но большая часть окон была погружена в темноту. Все давным-давно отбыли на пиршество во дворец.
Под каждой крышей скрывается своя история, подумала матушка. Об историях она знала все. Но там, под крышами, в маленьких комнатках, развивались истории совсем другого сорта, незначительные и тайные, которые нигде никогда не будут рассказаны.
В них повествовалось о временах, когда медицина бессильна, а головология бесполезна, когда разум – это шквал боли в человеческом теле, которое стало врагом самому себе. О временах, когда люди попадают в плен собственной плоти и когда нет другого выхода, кроме как отпустить их. И даже не нужно прибегать к помощи той же подушки или как бы случайно путать лекарства. Нет необходимости выталкивать их из мира, нужно просто сделать так, чтобы мир перестал их удерживать. Протяни руку и… укажи путь.
