Наши против (СИ) - Ардо Маргарита (читать книги бесплатно .TXT) 📗
— Невозможно, — улыбнулся советник Джоно. — Дживы — это не тележки для перевозки. Великая сила переместила вас всех одновременно вместе с пробуждённой дживой, потому что ей нужна ваша помощь. Мне доложили, что вы все, джани, хорошие бойцы. А на вашу Анастасию охоту открыл не только вор Киату, поверьте моему опыту. Тёмный рынок уже кипит предложениями и вопросами, или вот-вот закипит. Так всегда происходит, когда в мире появляется только что пробуждённая джива.
— Я не поняла, вы что нам предлагаете? — рявкнула Грымова. — Выдру сторожить? Я — мастер спорта, между прочим, а не бобик дворовый!
— И я не согласна! — выступила вперёд Крохина.
— Это несправедливо! — буркнула Аня. — Мы против!
Мне стало противно. Не нужны мне такие защитницы. Кто бы меня от них защитил?! Да они меня сгнобят, если останутся, тундры неотёсанные, грубые, ужас! Я только раскрыла рот, чтобы ляпнуть: «Ну и не надо», как советник произнёс, ничуть не смущённый бунтом девиц:
— Как угодно, джани, но джива Анастасия — ваш единственный шанс вернуться в свой мир. Вы, конечно, можете пока устроиться на галеры. Или корабли на ремонт вдоль берега тянуть. Потому что пока она учится, никто вас тут содержать не станет. Другое дело — платить личной охране дживы, которой и жильё, и питание, и всё необходимое, и даже свыше того государство предоставляет… Как госслужащим. Но вы же не хотите этого, значит, работайте спокойно на галерах. А если её похитят снова, поработят или сведут в могилу, будете работать и дальше… Всю жизнь. Там же. А ещё у нас есть дома для одиноких, чтобы утешаться в любви и ласках. Туда вы тоже можете устроиться. Можно ещё что-нибудь продать магам тёмного племени. Свою руку или зубы, например. В общем, у вас богатый выбор.
— А долго Тасе учиться надо? — напряжённо спросила Аня.
— Пока красное и жёлтое солнце не поменяются местами. То есть почти год, — улыбнулся советник.
В комнате зависла леденящая пауза, было слышно, как на улице каркают фламинго, шумят ветвями пальмы и плещется где-то рядом море. Кажется, я забыла, как дышать. Год! Учиться! Жить! Тут! А мама? А наша уютная квартирка? А дядя Серёжа?! Да у меня даже на неделю антибактериальных салфеток не хватит…
Рита встала рядом со мной.
— Я согласна.
Мои противницы вышли на террасу, посовещались и вернулись с красными, потными лицами. Грымова выступила вперёд:
— Мы тоже согласны. Если с содержанием.
— Вот и прекрасно! — потёр вновь ладони советник, будто и не сомневался в результате. — Джайна Фло введёт вас в курс дела.
Я покосилась на всё ещё пахнущий пирог. Мне срочно надо было заесть стресс. От меня, получается, зависят жизни четырёх человек. Вернее, пяти, если считать мою собственную. Мне придётся учиться. Господи, хоть бы не математике! Стихи, заговоры, сколько угодно… Мамочки! Страшно как! И ответственно! А вдруг я не справлюсь?!
И тут перед моим носом появился здоровенный кулак Крохиной.
— Слышь ты, выдра, учиться будешь хорошо! А не то я разбираться не буду, джива ты или моль облезлая!
Судя по лицам окруживших меня спортсменок, у меня не было иного шанса, кроме как стать отличницей…
Глава 7
Голубые маги порядка вели Киату Джикарне не по центральным улицам, а по задворкам и лабиринтам трущоб. Толкнув в спину, заставили спуститься по ступенькам на палубу лодки стражников. Провезли по каналам вглубь острова. Огороженные естественным скалистым хребтом, который невозможно было преодолеть, казематы Моргуусы представляли собой безликое здание о пяти углах. Когда-то оно служило крепостью для защиты населения островного государства Дживайя при нападениях извне. Но уже многие десятки лет назад оно превратилось в тюрьму, наводящую одним названием ужас на жителей страны. Все знали, что отсюда не сбежать. Единственный канал, ведущий в казематы Моргуусы, был прорезан, как тоннель, в толще скалы. Решётки-ворота, уходящие до самого дна, разъезжались, как пасть акулы, чтобы впустить новых пленников и очень редко, чтобы выпустить. Киату практически ничего на свете не боялся, но при виде этих ворот, лязгающих и отчаянно скрежещущих, его сердце всё-таки дрогнуло.
Голубые маги проследили, чтобы заключённому выделили одиночный каменный мешок, куда воздух попадал через крошечное, зарешеченное оконце в железной двери. Ошейник защёлкнулся на шее Киату, заставив склонить от тяжести голову. Один из магов порядка провёл посохом по цепи, приковывающей пленника к стене, и звенья одно за другим вспыхнули голубым мерцанием. Киату вздрогнул, но тут же нагло осклабился:
— Всё? Обеспечили безопасность? Может, меня лучше подвесить на цепях, как паука, чтобы не сбежал? Или у вас на цепи лимит?
— Молчи, не выпускай в мир свою смердящую наглость! — высокомерно ответил один из голубых магов.
— Ну, если наглость нельзя, могу ещё что-нибудь, — хмыкнул Киату и приложил руку к животу, — О, чёрт, нет, не могу! Поесть сегодня не успел. А когда тут обед? Передайте на кухню, мне мяса и бобов. И чтобы не забыли — соуса пепсового побольше, со специями и пузырьками! Да погорячее!
— Шут! — выпятил губу первый маг.
Они вышли за пределы камеры и только тогда, подняв одновременно посохи, сняли магические петли, оплетающие заключённого. Киату поводил затёкшими плечами, потёр кисти рук.
— Скоро ты шутить перестанешь, — процедил второй маг с длинным носом.
— Этому никакой похлёбки. Лепёшку похуже и воды. На прогулки не выводить, с цепи не снимать, — распорядился третий маг вытянувшимся по струнке усатым стражникам, нечёсаным и замшелым, как углы казематов, покрытые плесенью. Всё оттого, что дежурили они тут по месяцу, не выбираясь на свет. В компании насекомых и преступников за решётками. Работёнка мерзкая, но оплачивалась хорошо и потом давала целых два месяца отпуска. Как говорится, через месяц на третий.
— Ап-ув-гол-маг-буд…сделано! — по-военному рявкнули хором три стражника.
— Любого, кто поднимет руку на дживу и нарушит священные законы Дживайи, ждёт медленная смерть за решёткой, — пафосно сказал длинноносый маг.
— Или быстрая на площади для казней, — договорил за него третий маг.
И первый захлопнул дверь в темницу. Киату расхохотался:
— Ой, боюсь-боюсь! Эй, стражники, признавайтесь, вы когда своё «ув-гол-маг» говорите, имеете в виду «увалень с голой задницей» или «а пошел бы ты, увеличение головы делать, маг»? Да-да, им надо. Вместо мозгов парочка заклинаний. Отними посох, они и расплачутся.
— Шутник, — покачал головой круглолицый стражник, — сиди. И не таких обламывали.
— Да я не успею обломаться! — хмыкнул Киату. — Надолго тут не задержусь. Что у вас делать без пепсового соуса, да ещё и без мяса? Нет-нет, и не уговаривайте!
— Отсюда не сбежишь, — крякнул круглолицый удовлетворённо, словно сам эти стены выкладывал. И отошёл от двери.
Киату не стал прислушиваться к бормотанию стражников, которые, кажется, делали ставки на то, через сколько он сломается, начнет выть и плакать. Сталактит из коридора еле светил, от духоты на лбу проступил пот, ошейник давил на загривок, как камень. Улыбка сошла с лица Киату. Он сел на холодный пол и принялся вслушиваться в гулкую темноту.
* * *
Было так тихо, что пленник слышал, как бьёт кровь по вискам. Желудок свело от голода. Сталактит почти погас, и в решётку вместо воздуха потянулась вонь. Киату провёл рукой по лицу, ему было не по себе. Жуть и темнота способны околдовать даже смелых. Он не думал, что всё будет так. И что минуты будут тянуться, как вяленая медуза. Киату уже устал пялиться в тёмные углы и прикрыл глаза. И, как обычно, в молчании приходит то, что не просишь. На этот раз лицо дживы из другого мира.
Девчонка совсем. Смешная… Брови удивлённо взлетают над голубыми, как море утром, большими глазами. Волосы цвета мокрого песка, мягкие, словно ткань для платья королевы. Кожа светлая, нежная, кажется, прозрачная на просвет, розоватая, как у ребёнка. Такую приятно целовать и хочется трогать. А губы пухлые, розовые, притягательные. Киату облизнул свои, пересохшие, и подумал, что попробовал бы на вкус не только губы девушки, но и всё остальное. Кто бы подумал, что джива может быть такой… — просто женщиной, слабой и сладкой, на лбу которой хочется навести своё мухаро и не делиться ни с кем? Но дело есть дело. Или он всё-таки сглупил? Нет, она нужна для дела! Слишком высоки ставки! Он должен был!
