Собака тоже человек! - Платов Сергей (читать книги без сокращений TXT) 📗
Минут через десять я был в курсе всего, что произошло после нашего расставания. Как я и ожидал, братья увели погоню за собой. На этот раз ее возглавлял сам премьер-боярин. Ребята, конечно, сдались без боя — погибать ведь тоже надо с толком. А какой тут может быть толк, если Гордобор привел с собой пять десятков воинов. Братья стойко выдержали все допросы боярина и, как и уговаривались, рассказали ровно столько, сколько было необходимо.
Черный колдун был вне себя от ярости, позвал к себе Филина, долго с ним шептался, после чего старый слуга как сквозь землю провалился. А весь отряд не торопясь направился домой. Однако в виду города, на последнем привале, Гордобор вдруг спешно собрался, велел всем продолжать путь и исчез, как и его слуга. Судя по всему, весточку получил.
По прибытии в Кипеж-град, братьев освободили, взяв с них слово не выходить за крепостную стену. Так как кабаков за пределами оной практически нет, то условие оказалось посильным. Вот именно в кабаке на третий день отмечания счастливого завершения опасного путешествия они и услышали знаменитую балладу «Про великого Даромира и возлюбленную его Селистену» (как луговые умудрились так быстро сварганить и распространить песнь, ума не приложу!). На радостях ребята загуляли еще на пару дней, но тут вернулся Антип и бесцеремонно прервал затянувшееся веселье.
Как ни странно, Антип оказался в курсе всех событий. Щедро наградил братьев и велел разослать по всем дорогам ратников, чтобы они встретили возвращающуюся издалека дочурку с белым колдуном.
— То есть с тобой! — радостно заявил Фрол.
— Но встретили вас, к сожалению, не мы, — закончил Федор.
— А теперь расскажи нам, как ты расправился с Филином и Гордобором! — в один голос попросили ратники.
Вот не поверите, но чуть ли не в первый раз в жизни не захотелось расписывать свои великие победы. Вот говорила мне Матрена: все проблемы от недоедания. А я, дурак, ее не слушал.
— Да что тут рассказывать? — промямлил я. — Филина одолел я, а Гордобора — вместе с моим наставником.
Докатился! Даже ничего не приукрасил и не приврал. Что ни говори, а это для меня ненормально. Видимо, точно так же подумали и братья, ошалело уставившись на меня.
— Ты, чай, не заболел? — робко поинтересовался Федор.
— Матрена, принеси-ка нам еще пару кувшинчиков, Даромиру освежиться надо! — тут же выдал второй брат.
Матрена с явным неудовольствием поставила на стол медовуху, а братья все так же неотрывно смотрели на меня.
— Точно заболел, — наконец резюмировали оба.
— Ребята, ну честное слово, я просто сейчас не в настроении. Давайте как-нибудь в другой раз, — устало пробурчал я и наполнил кружки.
Звук наливаемой медовухи подействовал на братьев благотворно, и после исчезновения в луженых глотках источников этого звука, они наконец сдались.
— Ну не в настроении, значит, не в настроении! Тогда тебя развлекать будем мы.
— Точно! Ты парень серьезный, вона какого монстра завалил, так что вполне заслужил право на отдых.
— Хочу сказать тебе по секрету, — перешел на шепот Фрол, — нас с братаном Антип скоро сотниками сделает.
Я удивленно посмотрел на ребят. Вроде как раньше сотников князь назначал.
— Точно, так оно и есть, не сомневайся! — так же громоподобно зашептал и Федор. — Так сказать, за большие заслуги и за личную преданность.
— Ну так, наверное, князь все-таки назначит, а не Антип.
— Тьфу ты, так мы же главного тебе не сказали! Только это секрет. Никому, понял?
— Могила! — утвердительно кивнул я.
— Завтра объявят о свадьбе Селистены и Феликлиста. Смекаешь? Так при таком раскладе Антип будет не просто премьер-боярин, а уже нечто большее.
— Так вопрос о свадьбе уже решен? — обреченно спросил я.
— Конечно! Уже с неделю весь двор шепчется.
У меня аж в глазах помутнело от таких подробностей. Я залпом осушил кружку и выдавил из себя последний вопрос:
— А невеста что ж, согласна?
— Ну ты, малый, и вправду не в себе. Так кто же откажется княгиней стать, конечно, согласна.
Далее ребята наперебой хвалили Антипа и живо обсуждали радужные перспективы, связанные с предстоящей свадьбой. Честно говоря, я их почти не слушал, только кивал и поддакивал время от времени, чтобы они не очень меня доставали.
Так, выходит, все уже решено… Все в курсе, кроме меня. Неужели Селистена все знала и ничего мне не сказала? Что-то не верится. Хотя… Почему бы и нет. Разве я могу ее упрекнуть, что она хочет быть княгиней, а не женой недоученного колдуна? Еще пару часов назад я с присущей мне уверенностью сказал бы, что да, могу, и упрекнул бы. Но теперь я уже не был бы так категоричен.
Я решительно встал из-за стола. Братья удивленно вскинули на меня глаза.
— Знаете, мне пора. Вы пейте, гуляйте и не поминайте меня лихом.
— Ты куда собрался, Даромир? Ведь только гудеть начали, — изумился Федор.
— Да так, есть еще небольшое дельце в Кипеж-граде.
— Ну ладно, иди. А если помочь надо, так мы мигом!
— Да нет, тут мне ничем не поможешь.
— Ну как знаешь, — обиженно пробурчал Фрол.
— Впрочем, у меня будет к вам небольшая просьба.
— Да все что угодно! — обрадовался Федор.
— Вы, наверное, завтра увидите боярышню, так передайте ей… — Я замялся. Чуть ли не впервые в жизни я не знал, что сказать. — Ничего не говорите. — Я помолчал. Братья в недоумении переглянулись. — Просто скажите, что я искренне желаю ей счастья.
— И все?
— Все. Пока, ребята!
— Пока. — Братья были озадачены моим поведением. Ну да ладно, вот такой я загадочный.
Пройдя через зал, я остановился у стойки, где нахмурившаяся Матрена яростно терла полотенцем какую-то плошку. Я отцепил от пояса кошель с теми самыми золотыми, что мне проиграл Беня Вийский, и положил перед хозяйкой. Матрена удивленно посмотрела на меня:
— Я же сказала, что ты мне ничего не должен. Этих обалдуев я тоже накормлю бесплатно.
— Возьми, Матрена. Может быть, у какого-нибудь посетителя не хватит денег на еду, так ты накорми их.
— Ты чего это? — Матрена смотрела на меня с недоумением.
— Я прибыл в этот город с пустыми карманами, таким же и хочу его покинуть. Настоящему колдуну деньги не нужны.
— Так ты решил исчезнуть?
— Да, — кивнул я. — Так будет лучше для нее.
— Что бы ты ни сделал, все равно будешь неправ.
— Да, наверное. Но лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Прощай, Едрена-Матрена, я больше никогда не вернусь в этот город!
— Нет! До свидания.
Могу поклясться, что в этот момент в уголках глаз у женщины-горы сверкнули слезы. Что ни говори, но женщины все одинаковые.
Я толкнул дубовую дверь и вышел на воздух. Вот, собственно, и все, приключение закончилось. Я возвращаюсь в «Кедровый скит». С него все началось, им и закончится. Вроде всего ничего прошло, как я его покинул, а сколько событий произошло. Да что там, я сам стал совершенно другим. Не знаю пока, хорошо это или нет. Время покажет. Но уже сейчас ясно, что никакое время не вытравит из моего сердца рыжие кудряшки и очаровательные конопушки на миленьком носике. Будь счастлива, Селистена! Я тебе искренне этого желаю. Будь счастлива и прощай.
Я даже не стал выбираться за городскую стену, а просто огляделся вокруг и, не заметив ни одной живой души, обернулся соколом и резко набрал высоту.
На этот раз летел я медленно и печально. А куда, собственно, мне теперь торопиться? Перед тем как вернуться в скит, я решил пару дней погостить у Серафимы, как раз до конца каникул. Про Селистену я старался не думать. Это, конечно, было невыносимо, но я изо всех сил гнал мысли о ней и о ее предстоящей свадьбе. Поделать уже ничего нельзя. Всё, прекрасная, чистая глава в моей жизни дописана и поставлена точка. Я возвращаюсь в скит, Селистена идет под венец. И эта сердечная рана затянется еще очень не скоро, если затянется вообще.
В Кипеж-град я уже никогда не вернусь, мое слово верное. Да и Селистена никогда не найдет ни скит, ни Серафимину избушку, даже если очень захочет: ориентироваться в лесу она так и не научилась.
