Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна (СИ) - Чернышова Алиса (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
— И вот однажды девочка без сердца обернулась лебедем — гули-гули! — да полетела на охоту. Потому что такова уж цена: коли хочешь жить превольно, без боли, то придётся, хочешь или нет, есть чужие сердца. Гули-гули! И там, на охоте, она встретила принца в медвежьей шкуре — гули-гули! И собралась было съесть его сердце, но…
Ирейн устало прислонилась к столу, наблюдая, как Косая Фло успокаивает Вету, параллельно помешивая варево в нескольких котелках — она была редкой мастерицей во всем, что касалось всяческих отваров, соусов и прочих рецептов, напрямую связанных с верным смешиванием ингредиентов. Видок при этом Фло имела дивный: её длинные, с проблесками ранней седины волосы растрепались, и в них то тут, то там торчали пучки трав (она запихивала в причёску все, что не помещалось на столе), тощие руки порхали то тут, то там, напоминая пауков, по-жабьи большой рот был растянут в усмешке, а скошенные в разные стороны глаза добавляли образу очарования. Пожалуй, вздумай Ирейн подыскивать натурщика для иллюстрирования сказок, Фло утвердили бы на роль пожирающей детей ведьмы в первом же чтении. Это был один из признаков того, как обманчива внешность: лишь благодаря помощи Фло Ирейн справлялась весь этот год, особенно в первую его половину, когда она, ещё не оправившись после тяжёлых родов, ничего не могла, а хрупкий супруг ушёл в целительный запой, ибо "дети — бабья проблема".
— Как вы тут? — уточнила она, подхватывая дочь на руки.
— Упарились, — фыркнул Жуб, ловко разделывая гусиные тушки, — Я уже и имени своего не помню!
— Сдюжим, — бросила Фло коротко, — Что у вас там? Сверовушка буянила?
— Ага, — Ирейн буквально рухнула на стул, чувствуя, как гудят ноги, и усадила Вету на руки, покачивая, — Да с группой поддержки. Прям бесплатное шоу для приезжих!
— Супружник не объявлялся?
— Нет, — хмыкнула Ирейн, — Я ж ему с друзьями больше не наливаю, сама понимаешь.
— Ещё бы, — усмехнулась Фло криво, — А тот, вчерашний, заплатил?
— Ага, — фыркнула Ирейн, — Бриллиантами. Вон как раз пришёл — видимо, одумался и вернуть решил. Я не против, но пусть с ним кто другой общается — та же Лиз.
Именно в этот момент ведущая на кухню дверь распахнулась и в проходе нарисовался радостный бирюзовый.
— Вот ты где! Я так и не спросил вчера — а как тебя зовут?
Ирейн прикрыла глаза и мысленно досчитала до десяти. Не помогло. Пришлось представить, что пересчитывает выручку — так дело пошло на лад.
— Ты что здесь забыл? — вопросила Ирейн грозно.
— Тебя, — развёл руками этот псих, — Мы не слишком хорошо начали…
— Потому и кончать не будем, — закончила трактирщица, — За алмазами пришёл?
— Какими… А, нет-нет. Я — Тир, кстати.
— Ошеломительно ценная информация, — Ирейн зевнула, едва не вывернув челюсть, — Слушай, Тир, чисто по-человечески: я заколебалась, как скотина. У меня свекровь пристройку отбирает, я не спала всю ночь — из-за тебя, кстати, и встала ранним утром. Не знаю, что там тебе надо, но давай ты быстро, не намёками, а прямо, словами через рот, это скажешь?
— Для начала, наверное, извиниться, — мягко улыбнулся гость и как-то очень естественно просочился на кухню, присаживаясь перед ней на корточки и приветливо улыбаясь Вете, — Я вёл себя…
— Неактуально, — перебила Ирейн, — Радует, что после спора с фейри ты вообще выжил. Дальше.
— Я хотел бы тебе понравиться.
— Парень, мне сейчас правда никто не нравится, если он не подушка. Без обид, ты красавчик-оборотень и все такое прочее.
Этот Тир чуть нахмурился, но после снова разулыбался:
— Приятно, что ты считаешь меня красавчиком. Но… может быть, пойдёшь поспишь?
Жуб, прислушивашийся к разговору, нервно хихикнул. Фло принялась с удвоенной силой мешать соус из тринадцати трав.
— Ирейн, — вошедшая Лиз выглядела нетипично всклокоченной, — Ты тут долго? Там опять аншлаг!
— Пять минут! — трактирщица с тоскливым вздохом покосилась на лежащую на столе еду, — Вот почему я не могу пойти поспать, понимаешь? Из-за этой политической баламути гостей в трактире больше, чем во всем нашем городке людей.
— Я могу их прогнать, — сообщил этот красавец безмятежно. Ирейн переставала эта ситуация нравиться, вот вообще, если честно.
— А дочь мою потом ты содержать будешь?
— Конечно, — и снова эта непрошибаемая улыбка. Ирейн напрягало это — искристый смех, показная мягкость, а за всем этим — что-то другое, настораживающее. Ей упорно казалось, что она что-то упускает, недопонимает. Усталасть поселилась в голове плотным маревом.
— Тир, — сказала она, — Я вытащила этот трактир из грязи в первую очередь потому, что сражалась за каждого клиента. Я не буду закрывать его в разгар сезона. А насчет моей дочери — учись лгать лучше. Достоверней. Вроде бы не пьян ведь.
— Не станешь закрывать, даже если я компенсирую тебе деньгами этот день?
— Давай притворимся, что я этого не слышала, — отчеканила трактирщица, и его глаза полыхнули странным… удовлетворением?
— Вот как, — почти пропел этот обормот, — Хорошо. Но чем-то же я могу быть полезен?
Ирейн открыла было рот, чтобы послать его по матушке в извилистое эротическое путешествие… и внезапно придумала способ получше.
— Поможешь жратву и выпивку разносить?
— Да, если нужно, — спокойно согласился он.
Такого Ирейн не ждала, если честно.
— Ладно, — кивнула она, — Тогда вон тот фартушек надень, с медведем.
— Хорошо, — задорно улыбнулся Тир в ответ. Именно тогда трактирщица поняла, что где-то очень здорово просчиталась.
Тир ловко перехватил у Ирейн тяжеленный поднос — как можно хрупкому человечку такое носить? — и двинулся по ряду, силясь вспомнить, как именно вели себя в подобных случаях слуги. Не сказать, чтобы познания дракона в этом вопросе были очень уж обширными, но и некий опыт имелся: он любил общаться с прислугой, по крайней мере, до смуты. Особенно часто Тир сбегал под крылышко к собственной поварихе, дворфе по имени Жоржи: сначала — от уроков, потом, когда стал постарше — от косых взглядов, навязчивого шёпота, страха и напряжения… от первых вестников смуты, которые все же его догнали.
Многие потом роптали, когда он похоронил Жоржи в княжеской усыпальнице; даже первый советник был против, но смолчал — понял. Потому что именно дворфа разбудила его той ночью, полной огня и пепла. "Вставайте, ваша светлость. Надо улетать. Беда! Улетать!" Единственная из этих слуг — улыбавшихся ему, лебезивших перед ним, — кто не остался с любопытством наблюдать издали, как же прикончат княжескую семью. Ведь… какая разница, кому служить, верно?
Ирейн была чем-то похожа на Жоржи — размеется, красивей, моложе и выше, но такие же золотистые волосы, а ещё — очень похожий взгляд, будто снова машет ему дворфа с взлетной площадки резиденции, снова шепчет одними губами: "Летите!" — пока вокруг все полыхает от алого пламени.
Если бы Тир был умнее и опытней тогда, он бы забрал её с собой, унёс бы на своих крыльях.
Тогда Ро Алый не убил бы её в назидание другим слугам.
Точно тем способом после сам Тир покончил с ним. Потому что да — долги надо отдавать, но мёртвых это не возвращает, и ошибок не помогает исправить тоже.
— Эй, подавальщик! — прогундосил какой-то пьяный мужик, напоминающий внешне помесь вылепленного не слишком одаренным ребёнком человечка и бельевого шкафа. Тир коротко глянул на него, и бедняжечка подавился — о да, эти воспоминания всегда делали из князя Предгорья неимоверного красавчика. Подавив ухмылку, дракон подошёл и коротко, без замаха, стукнул бедняжечку по спине — чтобы кашлять перестал, разумеется. Тот рухнул вперёд и стукнулся носом о стол со смачным хрустом.
— Да-да, вы что-то хотели?
— Нет, — тут же закачали головой собутыльники парня, — Как есть ничего!
Тот тоже загудел на отрицательный манер.
— Вот и хорошо, — кивнул Тир, снова находя взглядом Ирейн. Его пара наливала из бочек очередную партию разномастных алкогольных радостей для местных. Дракон в который раз залюбовался ею: его Ирейн, высокая, статная, с фигурой на манер песочных часов и молочно-белой кожей, была чудо как хороша. Конечно, ей и впрямь не помешал бы отдых, а ещё — пара нянечек (идея оставить девочку — Вету, как оказалось — среди духоты и специй ему казалась почти кощунственной; драконы, у которых дети рождались в среднем раз в триста-пятьсот лет, относились к их воспитанию несколько щепетильней людей). Разумеется, он прислушивался к тому, что происходило на кухне, но шум трактира сбивал даже его, постоянно заглушая сердцебиение девочки и текст странноватой сказки про принца-медведя и девушку-лебедя, пожирающую из-за древнего проклятья чужие сердца.
