Академия альфачей 2, или всем подставить сопатки! (СИ) - Ночка Аркадия (книги без регистрации txt) 📗
‒ А меня ваши дисциплинарки не колышут. ‒ Кривлю такую же рожу, что и у профессора Ярого. ‒ И Жору вы сами в академию притащили. Он там себе спокойно в своей параллели прохожих жевал, а вы его за шкирняк и ‒ к столу с дистрофичной девчонкой коронным блюдом. Кто бы тут не психанул? А на зверинец мой не фыркайте, уважаемый профессор. У них обоих тонкая душевная организация и бронейбойные скиллы.
Мимика Плюшки приходит в движение. Видимо, наставника переполняют эмоции, а лицо просто не успевает отражать все это богатство внешне.
‒ Дай мне только придумать, как тебя отсюда вышвырнуть, ‒ скрипит он, раскачивая пышные брови ‒ туда-сюда, туда-сюда. По-моему, ими и гипнотизировать можно.
‒ Ой, вышвырните меня отсюда, а, ‒ утомленно вздыхаю я. ‒ Ладно, вы тут мозгами пораскиньте, а я пойду чулочки распакую.
‒ Стоять. ‒ Профессор Ярый резво хватает меня за локоть и тянет обратно. ‒ Со мной пойдешь. Мне надо тебя проинструктировать.
‒ Зачем? ‒ искренне удивляюсь. ‒ Вы же собираетесь сделать все, чтобы выпихнуть меня из академии. Сами же сказали.
‒ Именно. Но надо позаботиться о том, чтобы ты к этому счастливому моменту не стала дохлой. Здесь тебе не зона отдыха с пришлепыванием грязевых лепешек на морду.
‒ Да вы что? Редкая форма заботы, профессор. Я почти прослезилась, ага.
‒ Язви, язви, овечка. Досадно, но ректор видит в тебе потенциал. А меня к тебе приставил особым поручением. А знаешь, что значит «особое поручение»?
‒ Надбавки к стимулирующим выплатам? ‒ предполагаю я.
Плюшка на мгновение замирает.
Согласна, бабосики ‒ вкусная тема для размышлений.
‒ Честь, никчемная овечка. ‒ Профессор Ярый ударяет себя кулаком по груди. ‒ Это честь, когда тебе оказывают такое доверие.
‒ Ну, тогда вы эту честь, пожалуйста, не проляля, ‒ сухо прошу я. ‒ А то времена нынче бурные да опасные. Моргнешь, а тебя уже обесчестивают.
‒ А ты, видать, любишь болтать, да, девчонка? ‒ Плюшка прищуривается.
‒ А еще дышать, кушать и примерять туфли. Вообще-то список большой. У меня могучее жизнелюбие и повышенная активность.
‒ Видел я твою активность. Всю арену мне расхре… разрушила.
Воздерживаясь от комментариев, пожимаю плечами. Мы в подобном тоне можем общаться бесконечно, правда пользы от этого ‒ один пшик.
‒ Инструкции будут? ‒ напоминаю я.
‒ Будут. ‒ Плюшка задумчиво чешет подбородок. А затем внезапно начинает подталкивать меня к выходу. ‒ Но сперва бухнем.
Глава 11. Подвиги и зуд
Все происходит так быстро, что воспроизвести осмысленный протест уже не успеваю. Бросив парням краткое «у нас инструктаж», Плюшка едва ли не волоком тащит меня наружу.
‒ Буду орать, ‒ практично предупреждаю я, резво подпрыгивая на ступеньках.
Плюшка держит меня за локоть, и я сгибаюсь противоестественным бубликом, чтобы приноровиться к его росту, да и вообще хотя бы поспеть за ним и его марш-бросками. Он даже при улепетывании от камнежорки такую скорость не развивал, а сейчас, точно бронепоезд, несется вперед на всех парах. Видать, бухлишко вдохновляет на подвиги.
‒ Буду орать протяжно, ‒ добавляю я уточнений, раз мой буксир никак не реагирует на увещевания.
Несмотря на это, профессор Ярый продолжает с азартом, а главное, молча, транспортировать меня по лестнице. В ритме польки преодолеваем место, откуда вчера грациозно стартанул проректор Зофу, и место встречи с Нико и его промасленной мускулистостью.
‒ Протяжно. Как гиена. — Прибавляю я новых красок. — Может быть, это будет даже не ор, а визг. Визжание. Знаете, как визжит пила в деле? Или буду выть волком. А потом чередовать визжание и вой. Аккомпанементом выберу дребезжание и брюзжание. А потом…
‒ Ты когда-нибудь затыкаешься, а, овечка? — вопрошает Плюшка, оглядываясь на меня, и горестно закатывает глаза. — Твоим словесным изобилием можно океан заполнить. Знаешь, недавно у меня образовалось раздражение на левой ягодице.
‒ Э? — На мгновение подвисаю, не понимая, где связь между моей болтовней и болячкой Плюшки, и к чему мне вообще такие интимные подробности? И отмираю сразу же, как меня сдергивают со ступени и буксируют дальше. — И… что?
‒ А то, что ты зудишь, прямо как половина моей задницы!
Произвол. На словесную интерпретацию моей личности выделяют только половину наставнического седалища. Даже не целое. Обидно, братцы.
‒ Лично для вас могу зудеть и как две половины, вы только намекните, ‒ бодро откликаюсь я, уже мало-мальски адаптируясь к дискомфорту нашей пробежки. У меня теперь даже мчаться, скрючившись в три погибели, неплохо получается. Прямо как у Квазимодо на ракетном топливе.
‒ Лучше молчи. ‒ В голосе профессора слышатся плаксивые нотки.
О да, в нужное время я могу быть чрезвычайно нудной.
‒ Молчать не могу. И дальше топать тоже. Моя бабуленька запрещает мне гулять с малознакомыми дяденьками.
‒ Не вопрос. Очень скоро мы познакомимся поближе. — Пальцы Плюшки на моей руке сжимаются сильнее.
‒ Не горю желанием близко знакомиться с теми, кто делает из меня кормовую добавку для потусторонней живности.
‒ А ты, значит, злопамятна?
‒ Советуете понять и простить? Типа «норм, шеф», предлагайте и дальше меня пожевать каждой мимо проползающей твари, ‒ завершаю тираду, вздрагиваю и оглядываюсь на лестницу, которая осталась далеко позади. ‒ К слову о тварюшках. А где моя живность? Что-то мой зверинец не спешит меня спасать.
И то верно. Со мной уже пару минут обращаются, как с обшарпанным чемоданом с отбитыми уголками, а Малява до сих пор не выказал профессору Ярому свое возмущение и не харкнул ему на темечко.
‒ Твое зверье не придет. ‒ Плюшка сворачивает на пустынную аллею и тащит меня к тропке между цветущими кустарниками.
‒ Почему? ‒ мгновенно насторожившись, спрашиваю я.
‒ В данный момент они не в состоянии что-либо сделать, ‒ кидает профессор, заводя меня под арку вычурного здания с высокими стрельчатыми окнами.
‒ В смысле?
‒ Я их усыпил.
‒ Чё?.. О нет, вы укокошили моего пёселя?!!
‒ Да не в этом смысле. ‒ Профессор Ярый останавливается, чтобы хорошенько встряхнуть меня. ‒ Считаешь, так уж легко избавиться от лавовой куги? Да если бы я знал способ, давно воспользовался бы им. Твои твари погружены в сон. Я оставил ловушку-обманку как раз перед выходом из здания с тем расчетом, что куга и дефектный помчатся следом за тобой. И раз они до сих пор нас не догнали, значит, сонные чары сработали. После преодоления портала все живые существа на время ослабевают. Даже лавовая куга. Не будь этого фактора, и от досадных помех вряд ли получилось бы избавиться.
А наставнику палец в рот не клади ‒ закусит с бухлишком.
‒ С ними все будет в порядке?
‒ Надеюсь, что нет, ‒ заявляет Плюшка и, когда я вскидываю голову, добавляет: ‒ Но, к моему величайшему сожалению, волноваться более стоит о сохранности академического имущества.
А толика разумности в его словах есть. Впрочем, как показывает практика, мои фигни способны прекрасно выживать и без меня. Так что часик вполне смогут потерпеть. Тем более если они и правда спят.
‒ А куда мы идем? ‒ спрашиваю я, внезапно обнаружив, что стены академии оказались за нашими спинами.
‒ Выходные, овечка. ‒ Профессор Ярый причмокивает ‒ явно в предвкушении чего-то приятного. ‒ А значит, пора выбраться в город.
Глава 12. Бочонок и повышение
Верчусь на потрескавшейся скамье так, будто из нее торчат тысячи острых игл. У меня дискомфорт от дискомфортной ситуации, но комфорт мне сегодня явно не светит. Из одного темного просторного помещения меня приволокли в другое не менее темное и странное место. Стараюсь лишний раз не шевелиться и молча обвожу взглядом находящиеся вблизи предметы.
Таинственный город рассмотреть у меня так и не получилось. Мы с профессором Ярым пересекли каменный мост и чрезвычайно быстро заскочили за первую же распахнутую дверь. Кажется, в оформлении улиц преобладает готический стиль архитектуры. Но это не точно. Меня уж слишком быстро запихивают в прохладное нутро паба «Гаденький упырь». Название на вывеске успеваю прочитать буквально в последние секунды.
