Третье правило стрелка - Мусаниф Сергей Сергеевич (полная версия книги TXT) 📗

– Ты не выяснил, кто заказал им Бозела?

– Мерлин заказчиков не сдает. А кроме него там никто ничего не знает.

– Отрадно слышать, что старый пень соблюдает хоть какую-то этику, – сказал Горлогориус. – Однако мне не до конца понятна роль Бозела во всей этой истории, и я бы не хотел, чтобы его прикончили раньше, чем я во всем разберусь.

– Хочешь, я возьму Бозела под свою защиту? – спросил Мэнни. – Мне пяток рыцарей истребить – все равно что высморкаться.

В подтверждение слов он изысканно сморкнулся на пол лаборатории Гарри. Волшебники не считают нужным соблюдать правила приличия, находясь в башнях своих младших коллег.

– Идея заманчивая, – сказал Горлогориус. – Но волшебники не сражаются с рыцарями. Существуют определенные правила, черт подери!

– Или так, или Бозелу конец, – заметил Мэнни. – Ты Ланселота в бою видел? Чистый зверь, хуже Валуева. И команду он себе подберет под стать. Гавейн, Тристан, Борс…

– Разве Тристан уже разобрался со своей любовной историей?

– А я знаю?.. Как только у рыцаря Круглого стола заканчивается одна любовная история, тотчас же начинается следующая. Возьми хотя бы Ланселота с Гвиневерой… Уже лет десять встречаются и думают, что Артур ничего о них не знает…

– А он знает? Впрочем, любовные дела этих охламонов меня мало интересуют, – спохватился Горлогориус. – Бозел против Ланселота не выстоит, это факт. Если мы хотим его защитить, нам следует найти бойцов, достойных Ланселота и его приятелей.

– А такие есть? – скептически поинтересовался Мэнни. – Разве что Зигфрид, но он тот еще отморозок. И дракона защищать ни в коем случае не станет. Он его быстрее сам зарубит.

– Зигфрид нам не нужен, – сказал Горлогориус. – Необходимо найти воинов, достаточно умелых, чтобы противостоять Ланселоту, и недостаточно умных, чтобы они начали задавать лишние вопросы.

– Где ж ты таких найдешь?

– Найду, – уверенно сказал Горлогориус. – Есть у меня пара идей.

– Смотри, как бы твои идеи в конечном итоге не погубили всю нашу вселенную, – сказал Мэнни.

– Отставить панику, – сказал Горлогориус. – Мои идеи нашу вселенную спасут.

– Значит, ты все еще намереваешься воззвать к создателю и задать ему вопросы относительно количества ключей и их местонахождения?

– О да, – сказал Горлогориус. – Я люблю простые пути.

– Простые? Ты называешь выбранный тобой путь простым?

– Конечно. По сути, это должно быть не сложнее, чем вызов обычного демона. Чертишь пентаграмму, зажигаешь факелы, и дело в шляпе.

Мэнни сразу же нашел изъян в логике Горлогориуса.

– Создатель – это не обычный демон, – заявил он.

– Сейчас я уже в этом не уверен, – сказал Горлогориус. – Ты знаком с теорией Гарвина?

– С теорией Гарвина Безумного? – уточнил Мэнни. – Которую совет гильдии объявил чистой воды ересью? Помнится, ты тоже против нее голосовал.

– Я все чаще думаю, был ли я тогда прав, – сказал Горлогориус. – Были ли мы все тогда правы? Наша гильдия всегда являлась слишком консервативной организацией, с ходу отвергающей любые новые идеи, даже не попытавшись их пристально рассмотреть. И лишь через несколько веков мы убеждались в собственной слепоте. Вспомни, сколько столетий наши предшественники носились с мыслью, будто Земля круглая? Будто ее окружает бесконечная пустота, а каждая звезда на нашем небосклоне похожа на Солнце, только удалена от нас на безумное расстояние? Что сказали бы те реакционеры, доживи они до наших дней и воочию убедившись в частичном обрушении небесной тверди? Ты помнишь их идиотский девиз, которым они тогда отвечали на все наши доводы? «А все-таки она вертится», говорили они и закрывали дискуссию. И кто в итоге оказался прав?

– Ты хочешь сказать, что в случае с Гарвином мы заняли место тех, кто когда-то составлял нам оппозицию?

– Я допускаю такую мысль, – сказал Горлогориус. – И допускаю, что Гарвин может оказаться вовсе не таким Безумным, как мы его окрестили. Сегодня в полночь мы узнаем правду.

– Почему именно в полночь?

– Будем следовать традиции.

Мэнни согласно качнул головой. Как всякий настоящий волшебник, он тоже любил театральные эффекты.

В долгом споре, который волшебники вели между собой относительно того, является ли магия искусством или же ремеслом, победило мнение в пользу искусства. Некоторые особо циничные волшебники считают, что это искусство запудривать мозги.

Обычно волшебники не ищут простых путей и любят ходить в обход, запутывают любую ситуацию и нередко доводят ее до полного абсурда. Если нормальному человеку требуется забить гвоздь, он берет в руки молоток. Если же гвоздь требуется забить волшебнику, он отправляется в ближайшую библиотеку, тратит некоторое время на изучение древних свитков, затем чертит на полу каббалистические символы и призывает к себе в помощь духов железа. Волшебник никогда не даст какому-нибудь факту простого объяснения, если сумеет найти более сложное. На вопрос «Который час?» волшебник может разразиться многочасовой лекцией, в конце которой вы забудете, о чем спрашивали.

Волшебники обожают чертить пентаграммы, зажигать разноцветные ароматические факелы, вызывать демонов и назначать все самые важные события на полночь. Иными словами, напускать тумана, без которого вполне можно было бы обойтись.

Классическим примером подобного поведения волшебников является знаменитая история, случившаяся в Средиземье. Вместо того чтобы отправить к Ородруину одного матерого профессионала, Гэндальф поручил самую сложную работу парочке дилетантов, а сам с головой погрузился в сложные игры, включающие прыжки с мостов, поединки с демонами, отвлекающие маневры в Рохане и Гондоре, а также знаменитую психическую атаку на Черные Врата Мордора, и умудрился растянуть историю, способную уложиться в один коротенький рассказ, на целых три тома.

Однако больше всех в искусстве запудривания мозгов преуспела парочка так называемых магов, фигурировавших в измерении Базар-на-Деве под именами Скив и Ааз. [5] Как вы помните, извращенец Ааз был лишен магических способностей в результате глупого розыгрыша со стороны коллеги, а пентюх Скив только приступил к изучению чародейского искусства, тем не менее парочке долгое время удавалось водить за нос несколько государств и частных компаний, находящихся в разных измерениях, и сбить неплохой капиталец, впоследствии организовав целую корпорацию по оказанию волшебных услуг. Насколько мне известно, их до сих пор так никто и не разоблачил.

Если такой шорох сумела навести парочка нахальных неумех, вы можете себе представить, какими могучими парнями казались своим современникам люди вроде Горлогориуса, Мэнни или того же Мерлина.

– Множественная Вселенная бесконечна, – заявил Горлогориус. – Творец ее был бесконечно могуществен, можно даже сказать, всемогущ. Однако наша собственная вселенная, как и многие другие, составляющие Множественную Вселенную, имеет конец, и, следовательно, ее творец не так могуществен. Я бы даже сказал, не всемогущ. Что из этого следует?

– Не считая религиозного диспута? – уточнил Гарри. – Много чего.

– Связываться с бесконечным и всемогущим разумом не рискнул бы даже я, – признался Горлогориус. – Но с разумом не бесконечным и не всемогущим… Можно попробовать.

– Слишком велик риск, – возразил Мэнни.

– Кто не рискует, тот не побеждает, – отрезал Горлогориус.

– Но ты собираешься поставить эксперимент, основываясь на теории Гарвина Безумного, – сказал Мэнни. – Всеми осмеянной и ничем не подтвержденной.

– Что за теория? – удивился Гарри. – Мы в колледже ничего подобного не проходили.

– Потому что обучение студентов всякой ереси в обязанности учителей не входит, – сказал Мэнни.

– Вовсе это и не ересь, – возразил ему Горлогориус.

Джек зевнул и посмотрел на часы. До полуночи оставалось еще двадцать минут, но стрелок не был уверен, что волшебники успеют закончить спор и перейти к делу. Дискуссии старших волшебников почти так же бесконечны, как и Множественная Вселенная.