Искусство охоты на благородную дичь (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

Бронислава Вонсович

Искусство охоты на благородную дичь

Глава 1

Мартина окончательно решила не поступать в Академию. А ведь мы столько планов с ней строили — как будем вдвоем учиться, жить в общежитии в одной комнате, в свободное время ходить по всем интересным местам Гаэрры. Но нет — пара визитов смазливого соседа, и она уже про все забыла и с легкостью позволила родителям уговорить себя никуда не ехать. Конечно, дар у нее не такой уж и сильный, но ведь моей матери, к примеру, это совсем не помешало во время ее учебы. Или моему второму брату Берти. Его даже в Военную Академию не взяли, что очень расстроило и старшего брата Гюнтера, который к тому времени весьма успешно уже там учился, и отца. Но Норберт по этому поводу совсем не переживал. Он говорил, что проживание в отдаленных гарнизонах его совсем не прельщает, а хороший артефактор ничуть не менее ценен, чем боевой маг, и живет всегда со всем возможным комфортом. В этом решении его очень поддерживал отец матери — ювелир из Корнина, тем более, что теперь в его лавке время от времени появлялись поделки брата, пользующиеся большим спросом. Мама гордо говорила, что этот талант сын унаследовал от нее, папа хмыкал, несколько насмешливо, но в целом с ней соглашался. В общем, судьба Берти была предрешена. А вот я так и не придумала, куда же можно приложить мой дар. Уровень у него был такой, что я вполне могла попытаться поступить в Военную Академию, на что меня усиленно толкал старший братец. Он говорил, что девушки там столь редки, что все курсанты моими будут, на что я ему резонно отвечала, что все мне без надобности, мне нужен один, только такой… самый-самый лучший. И уж его я ни за что не упущу, где бы он ни учился. Да и потом, в Магическую Академию хотела я поступать вместе с подругой, в Военную она, может, и поехала бы, да дара ее точно на поступление туда не хватит. Но что теперь об этом говорить — ведь Мартина никуда уже не собирается…

— Да что ты так расстраиваешься? — пытался успокоить меня Берти. — Подумаешь, одной учиться придется. Я вон без всяких друзей поступал. И ничего. В академии все равно новые появляются. И не всегда сразу. К примеру, с Тило мы первые два курса чуть ли не дрались, а теперь он мне почти брат.

Я посмотрела на него весьма скептически. Тоже мне, брата придумал. Вот Тина мне действительно почти сестра, мы же с ней с раннего детства вдвоем. Мне без нее теперь совсем никак. Может, тоже никуда не ехать? Да и подруга расстроена предстоящим расставанием.

— Да ты с ума сошла! — возмутился Берти, когда я ему о своей неуверенности сказала. — Если бы у меня твой дар был, я бы о таких глупостях и не заикался. Не поверю, что предел твоих мечтаний — выйти замуж и сидеть где-нибудь в соседнем поместье, как клуша, изредка выбираясь в гости. Учти, станешь толстой и ленивой.

Я засмеялась его словам, но задумалась. Действительно, что меня здесь ждет? Тоска смертная. Мартина ни о чем, кроме своего нового увлечения, и говорить не способна. Как-то резко она поглупела, да и встречаемся мы с ней теперь намного реже. Родители с места службы отца в наше поместье выбираются редко. И что получается — проводить мне почти все время придется с дедом. Нет, я его очень люблю, но эта его страсть рассказывать одно и то же множество раз меня несколько утомляет. Все его истории я знаю уже наизусть и в повторении совершенно не нуждаюсь.

— Эри, да в Гаэрре ты всегда можешь ко мне обратиться, если вдруг что не так пойдет, — продолжил уговоры брат. — Не бойся, одна не останешься.

— С чего ты взял, что я этого боюсь?

— А то я тебя не знаю, — Берти щелкнул меня по носу. — Ты же у нас трусишка, мелкая!

— Не называй меня так!

Я действительно разозлилась. Я страшно не люблю, когда намекают на мой невысокий рост. На самом деле, он не такой уж и маленький — мамы я, хоть ненамного, но выше. Но вот сравнения с отцом и братьями не выдерживаю даже на каблуках. И все шпильки в эту сторону сразу меня из себя выводят.

— Не буду, не буду, грозная ты наша.

Брат скорчил рожу, которая должна была означать, что он очень сильно меня боится и просит прощения. Я не выдержала и опять засмеялась. Неуверенность в собственных силах опять отошла на задний план. Решено — еду! Да и папа другой выбор точно бы не одобрил. И Гюнти тоже. Они-то всегда знали, что нужно делать, как это и должно было быть у военных. Берти нерешительностью тоже не страдал, вся она от мамы досталась исключительно мне, вместе с ростом и серыми глазами. Против цвета глаз я совершенно не возражала, но все остальное предпочла бы в наследство не получать. Но детей об их желании при зачатии никто не спрашивает, так что приходится жить с тем, что дали.

За время, оставшееся до отъезда, я еще пару раз бросалась из одной стороны в другую, но все же, когда этот день пришел, уложила вещи в дорожную сумку и с мрачным настроением спустилась в холл. Надежда, что Тина все же передумает и поедет со мной, оказалась тщетной. Напротив, за это время подруга успела заключить официальную помолвку, что неимоверно радовало ее родителей. «Пусть у нее дара такого, как у тебя нет, зато по женской части она тебя обогнала, ничего не скажешь,» — довольно говорил папа Мартины. Возразить ему мне было нечего — не говорить же, что такой жених, как у его дочери, мне только в страшном сне присниться может, да и подругу обижать такими словами не хотелось. Так что я только вежливо улыбнулась и промолчала. Но даже такая моя сдержанность, похоже, ничего уже спасти не могла — дружба наша явно дала трещину и уверенно шла ко дну. Все мысли Тины теперь были поглощены приближающимся событием, и более ее ничего не интересовало. Мы условились, что я непременно приеду к ней на свадьбу, которая была намечена на зиму, и я уехала из гостей совершенно расстроенной.

Но было это уже несколько дней назад, и за это время я почти совсем примирилась с тем, что в жизни моей Мартины не будет, но было все равно грустно. Я спустилась в холл вместе с дорожной сумкой, пыхтя от напряжения — мама оставляла мне артефакт, уменьшающий вес, но куда он делся, я даже представить себе не могла. Я перерыла все шкатулки и ящики в своей комнате, но так его и не нашла. Так что пришлось обходиться своими силами. Надеюсь, что брат поделится своими запасами. Берти еще не было, зато был дед, который уже в сотый раз, наверно, начал напоминать мне правила поведения благородных девушек. Я слушала вполуха, чтобы не пропустить изменения темы, и думала, что все же правильно я решила, отсюда уехать. Берти наконец спустился, что вызвало новый виток поучений

— Норберт, учти, ты отвечаешь за сестру, — начал ворчать дед. — Смотри, чтобы всякие подозрительные лица мужского пола к ней близко не подходили.

— Дед, я в охранники не нанимался, — беспечно сказал брат. — У Эрики своя голова на плечах имеется.

— Она еще слишком молоденькая и хорошенькая. К таким всегда липнут те, кто не надо.

— Как прилипнут, так и отлипнут. Эрика — девушка серьезная и ответственная, — Берти посмотрел на огорченное дедово лицо и смягчился. — Да присмотрю я за ней, конечно, не переживай. Но меня удивляет, что ты так ей не доверяешь. Ведь ее поведение ни разу ни у кого нареканий не вызывало.

— Да молодые девушки так и норовят влюбиться в кого не надо, за ними присмотр и присмотр нужен.

— В кого не надо она и под присмотром влюбиться может, — возразил брат.

— Я лучше влюблюсь, в кого надо, — хмуро сказала я.

Подобное обсуждение меня несколько задевало. Можно подумать, я только о том и мечтаю, чтобы вырваться из-под опеки родных и влюбляться направо-налево во всяких неподходящих личностей. Деда не успокоили ни мои слова, ни слова брата, он еще долго поучал нас обоих, так что мы опоздали на тот дилижанс, на котором собирались ехать в Гаэрру, и успели только на последний.

В академию мы попали почти на окончание работы комиссии, Берти уже начал переживать, что придется мне номер в гостинице снять. Ключи от квартиры в Гаэрре дед брату еще ни разу не давал, а мне и подавно не стал бы доверять. Но мы все же успели, меня проверили, зачислили и дали направление в общежитие. Брат легко подхватил обе сумки, на которые он прикрепил собственный амулет, понижающий вес, и мы пошли.