Алауэн. История одного клана - Жданова Светлана "Лисавета" (читать книги без .txt) 📗
Едва красный дракон скрылся из видимости, сомнения нахлынули на меня с новой силой. Я разрывалась между страхом, надеждой и подозрениями. Был ли он игрой моего болезненного воображения, так до конца и не поверившего в смерть этого желтоглазого пройдохи? Или все сомнения в его изворотливости глупы и не нужны? Что это было… мой самообман или действительность?
Я не хочу терять даже его призрак. И пусть это лишь мой сон, навеянный безраздельной тоской, отдам все, только бы он длился вечность.
Сколько мы стояли так, одеревенев от страха за самых близких и родных нам?
Кто – мы? Я и Каянэт. Что бы там ни было, но драконы очень привязаны к своим детям. Вот и эта стерва замерла, вслушиваясь в магию.
Я не знаю, что доподлинно значила та тоскливая песня, резанувшая сердце острым холодом. Что-то болезненное чувствовалось в ее затейливых переливах. Словно стон. И боль, и смерть. Неужели он отважится так рискнуть?
Внутри все сжалось от страха. Обрести, чтобы снова потерять? И снова, и снова…
«Это был вызов, Александрит, – вмешался в неспокойный ход моих мыслей голос Дзинти. – На тот бой, что судят боги. Когда дракон выкладывает всего себя – любовь, боль, ненависть. Даже не понимаю, зачем Сантан принял вызов. От такого, конечно, не отказываются, но за ним столько всего… грязного».
Дзинти замолчал, обдумывая свои слова. Я же оцепенела от страха. Если принял, значит, на что-то надеется!
Время перестало иметь значение. Не могу даже представить, сколько прошло до того, как задрожал воздух. Затем он словно исчез, заставляя судорожно хватать ртом пустоту. Все вернулось так же резко, словно нахлынула мощная волна.
Ветер сбил меня с ног, заставив кубарем скатиться со снежного холма. Чуть подняв голову, я тут же прикрыла ее крылом, которое только чудом не сломала, пока падала. Но и это не спасло от вспышки света, проникшей сквозь закрытые веки. Глаза резанула боль.
Но как только она начала отступать, я встала на колени и полезла наверх по склону холма. Крылья сейчас только мешали, так что пришлось их убрать, позволяя ледяным ветрам холодить обнаженную кожу спины. Да еще глаза слезятся – то ли от световой вспышки, то ли от страха.
Небо до сих пор светилось – половина темно-синяя, затянутая предночной мглой, а вот другая… Такое ощущение, словно солнце сошло с ума и решило зайти на востоке. И это какой-то чокнутый закат. У самого горизонта он багряный, но дальше, смешиваясь со сферой неба, превращается в удивительно сиреневый.
Закинув голову, я позволяла слезам, льющимся из глаз, смешиваться с неожиданно разорвавшим небо дождем. Долина до самого горизонта превратилась в коричневую массу смешанной с талыми водами земли. Лишь кое-где лежали клочки грязного снега, каким-то чудом выжившего в этой круговерти.
Встала. И опять замерла, вглядываясь в потухающий запад. Я смотрела туда, где скрылись драконы. Где должен быть ОН.
– Сери… если ты сейчас снова решишь помереть, я лично спущусь за тобой в Тантрас и вытрясу всю душу, – зло прошептала я, теряя последний разум от страха. – Ну же! Ну! Вернись ко мне.
Бессильно сжимая и разжимая кулаки, я не знала, что мне делать. Бежать к этому дикому закату чьей-то жизни? Тогда почему не могу сдвинуться с места? Остаться здесь? Тогда почему сердце рвется туда, где он, – может быть, раненый, может, нуждается в моей помощи?
Магия же словно взбесилась. Как спущенный цепной пес носится по улице, не зная куда броситься. Она металась в воздухе, стучалась о камни и разбивала дождевые струи. Магия пробивала меня насквозь, путалась в свисающих сосульках волос, которые уже начали подмерзать.
Дождь закончился так же резко, как и начался. И только тогда я увидела ее. Каянэт сидела на земле, уткнувшись лицом в колени, ее плечи тряслись, и я, кажется, слышала всхлипы.
Если она плачет, то…
Он появился на горизонте красной птицей. Просто точка, тяжело бьющая крыльями о воздух. Дракон!
– Сери!
Но не успела я выдохнуть с облегчением, как рядом раздался рык раненной в самое сердце драконицы. Скинув с себя человеческий облик, как платок с плеч, она рванула ко мне всей своей здоровенной тушей.
Хорошо, совсем недавно я думала: а не смотаться ли мне на разведку? Так что сейчас взяла старт с места. Крылья появились по первому зову, подбросив меня вверх. Подальше от огненной струи, выдыхаемой драконицей в синюю глубину небес.
– Сдурела совсем? – глянула я на Каянэт.
Хотя… судя по сумасшедшему взгляду – да.
Драконица поднялась в небо и повторила трюк с огнем, который, разумеется, отвели мои щиты. И еще раз, и еще… Наконец Каянэт «спустила пар» и начала действовать более обдуманно.
Например, пыталась пару раз меня протаранить. Но, как уже было замечено, я куда маневренней дракона. А еще, как истинная женщина, обладаю весьма пространной логикой и, вместо того чтобы уклоняться в сторону, просто складываю крылья и пару метров падаю. Правда, потом приходится открывать их снова и взлетать выше, теряя время и рискуя. На третий заход я неожиданно для драконицы сложила крылья… но не для падения, а для дополнительного толчка и поднялась выше. Драконья пасть снова оказалась ни с чем. Долину наполнил такой обиженный вой, что впору будить совесть и самостоятельно ложиться на язык.
Но так как себя мне оказалось жальче, пришлось отделаться длинными сосульками, больше похожими на пики. Одна пролетела буквально в сантиметре от ткани ее крыла, а вот вторая вонзилась Каянэт в бедро.
Драконица закричала и, изогнувшись, на лету вырвала ледышку. Видно, кость оказалась не задета, и Каянэт не стала тратить время на заращивание раны. Вместо этого она попыталась достать меня. И один раз ей это удалось – от драконьей туши я увернулась, а вот хвост нехило приложил меня по спине и, главное, по крыльям. На правом образовалась брешь, а левое слегка порвалось у края.
Если быть честной, боль на крыльях мне до сих пор странно ощущать. Это все равно что чувствовать чужую боль. Так что никакого дискомфорта, кроме потерянной маневренности и дисбаланса, это не принесло.
«Андин?»
Уйдя чуть вбок, я попыталась отправить в сторону Сери волну уверенности и некую ментальную просьбу не лезть. Не думаю, что устроенное им совсем недавно положительно скажется на драконьем организме. А уж с этой старой мегерой я сама разберусь.
Вот щас только…
– Зачем ты обманула своего сына? Зачем дала надежду?
Мне просто необходим ее ответ. Чтобы убедиться в своей правоте… ну и позлить немного.
– Много ты понимаешь, девчонка! – оскалилась драконица. – Он мой сын! Мой мальчик!
– И именно поэтому ты дала ему надежду. Чтобы столетиями мучить? – поддела ее, отсекая от себя огненный столб.
– Он бы умер без этой дурочки! – Каянэт снова попыталась достать меня хвостом. В ответ я рубанула по нему ледяным мечом. К сожалению, он только по касательной прошелся. – А ей, видите ли, ребенка захотелось. Хотя предупреждали ведь!
– Не любишь ты свою невестку, Каянэт. Ох не любишь! Дура ревнивая! Ой! И косая! – фыркнула я, с трудом уходя от удара лапой. С каждым разом уклоняться становится все труднее и труднее. – И поэтому решила обмануть сына, сказав, что его жену можно будет оживить. Дав надежду ему и безропотное оружие против Диар – себе. Тебе нужна была лишь власть! – Я поймала изогнутые, как сабли, когти на ледяное лезвие и, пока драконица не поняла происходящего, приморозила их.
Больше никаких слов. Мне даже не надо их слышать, достаточно ненависти в глазах драконицы. Она ненавидела меня не за причастность к смерти сына, а за рухнувшие планы.
Дернув за рукоять меча, я продолжила наращивать на нем лед, заковывая лапу драконицы в своеобразную перчатку. А когда она потеряла равновесие… Один удар крыльями, сильный такой, чтобы ощутить под ними воздух. Три шага по такому родному льду в небесах. Короткий бросок. Безупречная острота клинка с трудом преодолевает преграду чешуек, но под давлением моего тела и дополнительного взмаха крыльев продолжает погружаться в твердую плоть. У меня был лишь один страх – что меч рассыплется, прежде чем выполнит свою задачу. Но вот я чувствую, как твердый лед упирается в кость позвонка. Как царапает его… и начинает рассыпаться. Правильно, большего от него и не требуется. Теперь мне надо лишь одно – разбудить в себе весь гнев и силу, данную Сери, магию ледяных драконов и асуров. Мгновение, за которое я вспомнила всю боль потери: как эта гадина отдала нас своим маньякам подручным, как приказала пытать и получала удовольствие от мучений того, кто в этот раз оказался «наблюдателем».
