Ржевский 7 (СИ) - Афанасьев Семён (читаемые книги читать .TXT, .FB2) 📗

— Да. Нам бы такие люди тоже не помешали, — нехотя пробормотал Сергей. — Если японцы по первому слову творят всё, что блондин прикажет, то по факту это уже гвардия Ржевских. В какие бы формы узкоглазые ни рядились и каким языком «ура» в его славу бы ни кричали. Ладно, пошёл я, — представитель государевой спецслужбы решительно встал из-за стола.

— Куда? — устало поинтересовался старик.

Вместо ответа граф подвесил в воздухе личное распоряжение одного из первых лиц государства. Оно, хотя и было неформальным по форме, однако пришло только что по вполне официальному каналу:

Разумеется, подобные вопросы с такого уровня множества вариантов ответа не предполагали.

Все присутствующие Воронцовы переглянулись, кто встревоженно, кто недоумённо.

— Ух ты. Батюшка наш до маргинала снизойти не планирует? — задумался руководитель промышленного крыла. — Или испужался чего? Да ну, не может быть!

— Маргинал сейчас собственными руками рушит устоявшуюся систему отношений, — хмуро отозвался один из стариков. — Только вам, молодым, этого не понять. Батюшка Царь лихорадочно ищет, чем ответить: идти на поводу и бежать по первому слову, даже в суд — ну такое. А Серёга по молодости не переломится: и должность позволяет, р человек надёжный. А если повезёт, то может и разрулит ситуацию как-нибудь.

— Да нет в этом положении хороших решений! — с досадой заметил граф, открывая служебный портал прямо от стола и направляясь к нему. — Ни у царя, ни у меня по его поручению. Что не явиться по судейскому решению — клин, что явиться — такой же точно клин. По крайней мере, пока там Ржевский на трибуне восседает да свою вонючую сигару курит…

— А ведь пращур их рода в шахматы играть любил! — неожиданно обрадовался каким-то воспоминаниям один из дедов. — Цугцванг позиция называется: любой ход ведёт к проигрышу. Надо, чтобы кто-то за тебя ходил, — пояснил прочим престарелый патриарх рода, ещё сохранивший живость ума.

В следующую секунду высокопоставленный представитель спецслужбы грязно выругался, зло посмотрел на родственника и исчез за непрозрачной пеленой магического перехода.

— А ещё Ржевский о воссоздании Первой Кавалерийской объявил, — ни к кому не обращаясь, продолжил всё тот же член фамилии.

— Ой, нашли чем пугать, — хохотнул промышленник. — Вот уж где точно не страшно! Кавалерия. А-га-га-га-га.

— Дурак ты, — беззлобно отозвался дед. — От кавалерии там только знамя будет. Под которое, к слову, изрядное количество людей прийти может: Ржевского-первого, который три звезды на эполете носил, в простом народе до сих пор чуть не на уровне божества почитают! — Он отхлебнул остывшего чаю. — Далеки вы от народа стали, вот и не знаете. Иногда даже досадно становится, что мы с ними по разные стороны оказались.

— Простолюдинов один маг сотнями испепелять может! Ладно, может и не сотнями, но десятками точно!

— А первый Ржевский тех магов десятками с запредельных дистанций как орехи щёлкал! Несколько сотен шагов до цели, однако не мазал практически: выстрел — труп. Огнестрел с тех пор, поди, хуже не стал? — старик покосился на застывшую над столом картинку, перехваченную и зафиксированную амулетом торговца после ухода Сергея. — Хотя Дмитрий Иванович-младший вон, до сих пор со старым карабином бегает. С другой стороны, а если его потешное войско где-то новых стволов закупит? Деньги у маргинала, как оказалось, есть.

— Тогда вешайся, — со вздохом согласился второй патриарх.

Из портала буквально через тройку минут прибывает граф Серёга Воронцов.

Я, конечно, самого царя и не ждал так скоро, но происходящее показывает: монарх (либо кто там от его имени заруливает; а чё, тоже вариант) держит руку на пульсе в режиме реального времени.

— Ржевский, я здесь по высочайшему повелению. — Старый знакомый ищет взглядом по сторонам.

Не находит ничего лучшего, чем стул секретаря суда; на него и усаживается.

Тишина стоит такая, что даже муху на другом конце зала слышно. Кстати, готов спорить: этот разговор сейчас и пишется, и транслируется кучей амулетов в самые разные стороны.

— Воронцов, — киваю со своего места, изображая ответное приветствие. — Ты меня простишь, если я скажу, что жениться по доверенности — не вариант?

Задние ряды зрителей выдают короткий смешок.

— Даже наше либеральное законодательство, — продолжаю, — требует личного присутствия. Иначе о легитимности процедуры речь не идёт.

— Ты это к чему? — Серёга недовольно оглядывается назад, но сделать ничего не может.

Да, слышат многие. Но и из зала их удалить — надобно этих приставов заменить на других. А для такого около суток одни документы оформлять да через судейскую коллегию проводить, да здравствует местная бюрократия.

Я специально эти подробности скрупулёзно выяснял.

— Я это к тому, — поясняю, — что судьёй показания совсем другого человека затребованы. Не твои. Извини, но твой приход по этому августейшему поручению — та женитьба по доверенности есть. Нелегитимная имитация, которой только подтереться, — припечатываю.

— Чего ты хочешь? — исподлобья смотрит граф.

Решил наплевать на зрителей, понятно.

— К сожалению, ничего такого, что решается на твоём уровне. — Вздыхаю. — Хотел, если бы монарх человеком оказался, полюбовно обсудить дочь его, раз. Это она приказ о применении оружия массового поражения при мне отдала.

— Не забывайся! — на рефлексе напрягается собеседник.

— Иди *****.

— Хорошо, — Воронцов чуть сдаёт назад. — Какие есть тому свидетельства?

— Свидетелей изрядно. Даже монархи кое-каких уважаемых государств своими глазами видели, — какое-то время меряемся взглядами.

— Не граждане наши и не подданные, — качает головой Серёга, лихорадочно просчитывая сразу несколько линий. — В суде их свидетельства в адрес августейшей фамилии недействительны.

— Шу Норимацу, Изначальная Соты.

— То же самое, она подданная Микадо. Наша доброта, позволившая ей владеть собственностью на нашей территории, не даёт ей всего перечня прав гражданина Империи.

— Слово Ржевского, — спокойно пожимаю плечами.

Этот аргумент берёг для другого случая, не для беседы с человеком уровня Воронцова, но больно уж люди из зала внимают. Я отсюда чую.

В этом месте собеседник подвисает. По всей видимости, он сейчас общается с кем-то по бесшумке, потому что через четверть минуты выдаёт:

— Твоё слово, конечно, занятный прецедент. Но…

— Твой патрон в должности царя периодически обманывал. И этот, и другие, сто лет назад — история всё помнит. А мы… — не договариваю. — Я поэтому в суде и хотел пообщаться: чтобы независимая третья сторона рассудила.

— Даже если ты и прав, — граф тщательно подбирает слова, — это всегда делалось исключительно ради высших интересов. Ты не хочешь перенести беседу куда-нибудь в другое место? — Серёга не выдерживает покер-фейса и снова нервно косится за спину.

— Не хочу. У меня от народа секретов нет. Ты сейчас уполномочен говорить от имени царя?

Тут Воронцов ну очень долго молчит. Затем коротко качает головой слева направо и нехотя изрекает:

— Тебе мало твоих проблем? Ну вот какого чёрта ты всё время на красный свет лезешь?

— Не играй словами и не подменяй понятия. Суммируем. Принцесса Юлия на моих глазах распорядилась применить ОМП, — загибаю первый палец. — Я с её отцом хотел полюбовно вопрос в суде обсудить, но вместо него тебя прислали.

— Ты не много ли на себя берёшь?

— Обычно Ржевские с террористами переговоров не ведут, — продолжаю спокойно. — Но даже приговорённому к смертной казни дают последнее слово. В данном случае я хотел отца этой бл*ди послушать, вдруг не в себе она… Магический Конклав, — загибаю второй палец. — Что за организация? Судя по случившемуся, над ней давно пора общественный контроль ставить. Тоже есть о чём поговорить: Юлька команду отдала, Конклав исполнил.