Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
- Эва Карловна - полиморф. В её организме сочетаются признаки двух разных видов. По каким-то причинам в генетическую цепочку встроились чужеродные гены. Могу утверждать с большей долей вероятности, что на генном уровне установилась симбиотическая связь, и паразитирующие гены не угнетают гены-носители, а мирно соседствуют. Иными словами, организм Эвы Карловны оказался совместим с хомо сапиенс и... с моим видом.
- Но как таковое возможно? - выдавил потрясенно Мэл. - Разве так бывает?
- В мифах и легендах. Но, как вы знаете, у любой сказки есть реальная предыстория.
- И... что теперь делать? - растерялся Мэл.
- Теперь уже ничего, - мужчина кивнул на саркофаг. - При иных обстоятельствах я рекомендовал бы пройти полное обследование и регулярные медицинские осмотры. Случай Эвы Карловны уникален.
- Значит, её полиморфизм - врожденный? Неужели каждое полнолуние...? - начал и не договорил Мэл.
- Это приобретенная мутация. И недавнее полнолуние стало первым для Эвы Карловны, - ответил профессор. - К сожалению, я понял слишком поздно и вдобавок недооценил влияние луны, точнее, ошибочно провел параллель с нашими женщинами. Знай Эва Карловна об изменениях в организме, она успела бы подготовиться морально и физически и перенесла испытание с меньшими потрясениями для нервной системы. Знания облегчили бы ей жизнь в дальнейшем. Представьте: человека, который не умеет плавать, бросили в воду. Он вслепую барахтается, стараясь выплыть. Не удивлюсь, если Эва Карловна не вспомнит свое первое полнолуние.
Альрик умолчал о снах, связавших его и девочку. Мальчишке незачем знать о промахах соперника. Никаким изумлением не оправдать негостеприимство хозяина, оттолкнувшего долгожданную гостью. Пусть самочка неопытна и неумела, но приласкай её Альрик во сне, и она пришла бы к нему наяву на поводке инстинктов, отметя мелочевку, отвергнув того же мальчишку.
- Как Эва заполучила чужие гены? - нахмурился Мэл. - Это... из-за ваших дел? - осенила его догадка.
- Да, - признал Вулфу. - Наша договоренность была скреплена обетом на крови.
- На крови?! - вскочил Мэл с кресла и опять сел. - На крови... Вот оно что! Эва ездила к вам домой, где вы заключили сделку!
Кусочки головоломки встали на свои места. Разве что суть сделки, запечатанная обетом, не откроется никогда, но общий смысл был ясен: профессор помог раздобыть деньги для приема.
- Вот почему она долго продержалась, - заключил Мэл. - Может быть, это к лучшему... Так или иначе, я возвращаюсь к своему предложению и прошу помочь Эве... У вас опыт, знания... Тайные заклинания, ритуалы, семейные предания, обряды... Ведь должно быть что-то! Эву можно спасти!
Вулфу покачал головой.
- Помогите ей! Исчерпаны все возможные средства. Меня уверяют в один голос, что безнадежно, но я чувствую - что-то есть! Примите что угодно - долг, клятву, обет! Деньги? Артефакты?
- Ваша горячность играет мне на руку, - сказал мужчина, посерьезнев. - Я, не задумываясь, потребовал бы от вас немыслимые кабальные условия, но увы, противоядия нет.
- Спасите Эву, и я... отпущу её...
Профессор понял, что мальчишка вынашивал разговор и заготовил нужные фразы, а все равно чуть ли не силой заставил себя произнести последние слова.
- Если бы я мог, то сделал это вне зависимости от ваших красивых жестов, - ответил резко Вулфу.
Он поднялся из кресла и, прихрамывая, подошел к прозрачному колпаку, чтобы в сотый раз оглядеть руку с татуировкой на пальце. Что в ней особенного? Четкий рисунок волосинок-звеньев проступил на коже, став выпуклым, и кисть выглядела слегка отечной.
С того момента как Эву поместили в стерильный саркофаг, профессор периодически изучал руку и прислушивался к чему-то, различимому ему одному. Он ждал чего-то или кого-то, но безуспешно.
- И вы согласны расстроить планы своего отца и Влашека? - спросил мужчина, выпрямляясь. - А Коготь Дьявола? Что станет с ним?
- Кольцо волнует меня меньше всего, как и чьи-то планы. Они и так не сегодня-завтра пойдут прахом, когда Эва... Когда Эвы не станет, - ответил Мэл и опустил голову.
Пришла медсестра, но не Морковка. Пока она выполняла предписанные процедуры, собеседники молчали.
- У нее безупречный послужной список, - сказал Мелёшин-старший сыну в первый день. - Двенадцать лет в правительственном госпитале и опыт в более сложных и безнадежных случаях.
Куда уж безнадежнее?
Вулфу впал в глубокую задумчивость, прохаживаясь из одного угла в другой. Когда медсестра ушла, мужчина остановился, и Мэл вскочил.
Альрик потер лоб. За эти дни он прокрутил в голове множество способов, вплоть до фантастических, но все они были отметены из-за одного весомого "но".
- Если случится чудо, и Эву Карловну удастся спасти, нет гарантии, что она сможет вернуться к прежней жизни. Мозг задет в первую очередь. Начались необратимые процессы, клетки умирают. Эва Карловна станет растением. Вы задумывались над этим, говоря о спасении? Желаете ей подобной участи?
- Нет, - понурил плечи Мэл.
- Выбор предполагает ответственность, и прежде всего, за неё. Мне горько видеть Эву Карловну в немощном состоянии, но еще тяжелее знать, что она выживет, но исчезнет как личность. Неужели вы согласны на ее растительное существование? И согласилась бы она? - взглянул в упор на собеседника, но тот не ответил. - Обобщая, скажу, что риск велик. Более того, риск огромен. Мне нужно время до утра.
- До утра?! Завтра может быть поздно! - взорвался Мэл. - Сегодня может быть поздно! В любую минуту может стать поздно! Что изменится утром?!
- Надеюсь, что всё, - сказал мужчина и вышел из стационара.
Мэл рухнул в кресло, как подкошенный.
Пульс нитевидный, - вздохнул он и откинулся в кресле. Сомкнуть бы глаза, но не спится. Не можется спать.
Приезжал отец, похлопал по плечу. "Крепись".
За что наказание? В чем она виновата? - взглянул на лицо Эвы за звуконепроницаемым стеклом. Под глазами залегли тени, подбородок заострился, губы бескровны.
Она виновата в том, что связалась с ним, с Мэлом, - стукнул по подлокотнику кресла. Сидела бы сейчас в парке иллюзий со спортсменом, ела орешки в меду, позволяя целовать себя в щеку.
Мир большой политики не для маленькой птички. Здесь нет места чувствам. Здесь давят слабых. А Мэл решал за обеих, как будет лучше и правильнее, не считаясь с её мнением, и своими руками подвел к краю пропасти.
