Выход в свет. Внешние связи (СИ) - Хол Блэки (читаемые книги читать .txt) 📗
— Толщина стен пять метров, повышенная прочность кладки. В состав цемента введена добавка, подавляющая все виды вис-возмущений, — пояснял по ходу движения Мокий Лаврович, сияя аккуратной круглой лысиной на макушке.
Бесшумно провернулся огромный штурвал, открывший гигантский круглый люк, и мы очутились в зале с уходящими в бесконечность разветвлениями коридоров.
— Постоянно под напряжением от автономного генератора, — показал коротышка на люк. — Вдобавок имеются датчики движения по периметру помещения.
Мокий Лаврович свернул в ближайший закоулок, и мы очутились в небольшом тупичке, уставленном от пола и до потолка множеством дверец с замочными скважинами. Среди них находилась и моя будущая банковская ячейка.
Служащий забрался под потолок по лестнице на колесиках и, открыв ячейку, вытянул из ниши металлический ящичек. Спустившись, он положил ящик на столик и замер вышколенно, намекая молчанием, что пора пересчитывать наличность.
Оставив в футляре одну нераспакованную пачку, я торопливо вытащила из сумки оставшиеся упаковки с купюрами и вдобавок протянула распочатую профессором стопку банкнот.
Коротышка не стал вскрывать перевязанные пачки. Он всовывал их в неглубокую выемку в стене и, дождавшись мигания зеленого индикатора, складывал в ящичек. Видимо, Мокий Лаврович был приучен не доверять даже буковкам родного банка, бегущим по бумажным ленточкам на упаковках.
Затем настенное устройство пересчитало остаток пачки, поделенной Альриком, и высветило на экране "50". Ровно пятьдесят купюр по сто висоров. Получается, профессор недрогнувшей рукой навскидку произвел раздел поровну. Невероятно! — прониклась я благоговением перед фантастической точностью.
— В дальнейшем можете по собственному усмотрению использовать вашу ячейку, но не забывайте оплачивать ежемесячную аренду, — сказал гном Мокий, засунув ящичек обратно, и вручил мне ключ. — Он ваш. Ждем вас в любой день недели с восьми до девятнадцати ноль-ноль.
На обратном пути из хранилища мне вдруг пришло в голову, что можно было не рисковать и не привлекать Мокия Лавровича к участию, честно указав в бланке, к примеру, тысячу висоров, а на другой день снова приехать в банк и без лишних глаз добавить в ячейку оставшиеся деньги. Но в запоздалой умной идее наличествовал ряд существенных недостатков. Во-первых, мне все равно не удалось бы доказать законность происхождения тысячи висоров, а переадресация к папочке полностью исключалась. Во-вторых, малый размер суммы вызвал бы подозрения у банковских надсмотрщиков. Ну, и в-третьих, насмотревшись на раздутые кобуры охранников, я признала обоснованность немалой компенсации гному Мокию за риск, потому что даже мое богатое воображение боялось представить, какое наказание ждет старшего консультанта Перепелицына, если того когда-нибудь поймают.
15.6
По дороге к институту я не могла надышаться на новенький телефон. Мой собственный. Личный! И у него было имя: "Prima", выведенное сбоку черными буковками. Теперь не придется по любому поводу бежать к комендантше, умоляя о звонке, или просить Аффу о милости. И чтобы поговорить о чем-нибудь с соседкой, не потребуется идти к ней комнату. Завалюсь на кровать, выберу нужный номер и буду трещать без умолку. Красотень!
Миловидная девушка в салоне связи подключила телефон к сети, присвоив восьмизначный номер. Подсоединение стоило бесплатно, но пришлось потратить пятьдесят висоров, чтобы получить возможность делать звонки. Для этого я разорвала отложенную в банке пачку, начав отсчет трат. Первая стовисоровая купюра была разменяна.
Занеся в телефонную память номер сервисной службы по заказу такси, рекомендованной Альриком, я ввела уточнение: "Такси А.Г." и сделала первый звонок, который обошелся в один висор. Девушка пояснила, что в настоящее время это самый выгодный тариф: первые пять минут разговора стоят один висор каждая, а стоимость последующих минут общения соразмерна их значению. То есть шестая минута разговора обошлась бы в шесть висоров, а если бы я закончила трепать языком на двадцатой минуте, телефонная болтовня оценилась бы в двадцать висоров. Жесткий тариф для тех, кто любит висеть часами на телефоне.
Машина, доставившая меня обратно, была не той, на которой я приехала в центр столицы, но не менее комфортабельной. За возвращение с удобствами пришлось выложить чуть больше, чем по приезду в банк, но я не стала спорить с водителем, надумавшим выгадать на чаевых, и, рассчитавшись, твердо решила, что отныне буду пользоваться поездками за "десять и два сверху" — спортивными и насыщающими адреналином.
Промчавшись по аллее мимо ангелов, помахала им рукой. У меня сегодня счастье! А о том, считать ли грехом свершившийся обман банковской системы, подумаю позже. Например, перед сном.
Добежав до швабровки, я упала на кровать и, не в силах оторваться от светящегося экрана, вознамерилась продолжить изучение дополнительных функций новой игрушки. Уединение прервала Аффа, у которой было неважнецкое настроение.
— И почему приходится постоянно тебя расталкивать? — проворчала она. — Это ты должна бежать вприпрыжку к Виве, а не я.
— Почти собралась, но вот… — повертела я приятным приобретением.
— О, да у тебя телефон, — не удивилась соседка и заявила: — Мы с Костиком расстались, поэтому мне срочно требуется доза хорошего настроения. Так что хватай обмундирование, и топаем наверх.
— Почему расстались? — спросила я, надевая копытные туфли. Вспомнив об авансе для стилистки, бросилась к сумке и, наспех отсчитав тысячу висоров, сунула в карман.
— Мы по-разному смотрим на многие вопросы, — объясняла по пути Аффа. — А у людей с разными мнениями не бывает общих точек соприкосновения. В последнее время мы только и делали, что ругались.
— Жаль. Милый парень. И в группе поет, — посочувствовала я Костику.
— Играет, — уточнила сердито девушка. — Если милый, бери его себе.
— Он — вещь, что ли, чтобы его брать? — изумилась я. — К тому же, для отношений должна быть взаимная симпатия.
— Смотри, какая опытная, — окинула меня взглядом соседка. — Ладно. Не он первый и не он последний. Еще найдутся.
Я примерила к себе расставание Аффы с её парнем. Вот если бы у меня с Мэлом поначалу сладилось, то в итоге обязтельно бы выяснилось, что между нами в тысячу раз больше разногласий. Взять ту же кашу, от которой Мэл воротит нос, а я с удовольствием её лопаю, потому что варю… по необходимости. Вернее, раньше варила и ела из-за строжайшей экономии. Ладно, признаю: в отношении каши мое мнение совпадает с "бе-е" Мэла. И все равно, глядя правде в глаза, нужно сказать спасибо судьбе и Мелёшину-старшему, разведшим нас с Мэлом прежде, чем мы разочаровались друг в друге.
Сегодня Вива обыгрывала образ деловой дамы в строгом костюме-тройке на босу ногу и с гладко зачесанными прилизанными волосами, отчего ее уши топорщились в разные стороны. Лицо девицы, лишенное макияжа, казалось бесцветным. Такая же серость и унылость наблюдается и в моей внешности, причем изо дня в день, — призадумалась я, сравнив некрашенный облик училки политеса со своей физиономией.
— Есть успехи? — спросила Вива.
— Смотря какие, — ответила я осторожно.
— Выучила, что велено?
Когда мне было готовиться? — открыла я и закрыла рот, не став оправдываться. Все равно нельзя делиться впечатлениями о том, как мир спасала, богатство делила и по банковскому хранилищу лазила.
— Не успела, зато вот, — выудила я банкноты из кармана. — Как договаривались.
— Что ж ты молчала? — воскликнула радостно Аффа. — Значит, папашка дал бабло для приема?
— Дал, — подтвердила я. Хотя папашка едва ли при чем, но об этом умолчу.
— Ура! — закричала в восторге соседка, словно деньги появились у нее, а не у меня. — Значит, рванем по магазинам?
— Ну… наверное, — взглянула я неуверенно на Виву. Та успела пересчитать аванс и несколько оттаяла.
