Выход в свет. Внешние связи (СИ) - Хол Блэки (читаемые книги читать .txt) 📗
— Нет, — сказал Мэл с видом знатока, уверенного в своем превосходстве.
— Есть, — ответила я, вытащив телефон из сумки.
Если явление новехонького аппарата и оказалось неожиданным для Мэла, то он не выказал удивления, однако перестал хрустеть и молча наблюдал за процессом обмена номерами.
Ты смотришь на меня как на пустое место, а я на тебя — как на ноль без палочки, — задрав гордо нос, возвратила телефон обратно.
— Егорчик, ты идешь или как? — раздался голос Эльзы. Девица подошла к нашему столу и положила руки на плечи Мэла.
Как же меня угораздило забыть о ней? До прихода Штице в моей сказке нашлось место лишь для нас с Мэлом — препирающихся, ругающихся, мирящихся, а Эльзушка своим появлением в одно мгновение разбила недосягаемую мечту на осколки.
— Я занят, — сказал он, выпрямляясь.
— Я подожду, — с готовностью согласилась девица.
Неужели бесцеремонно плюхнется к нему на колени? Пусть садится — стул не выдержит, — заулыбалась я злорадно. Посмеюсь над обоими, когда завалятся на пол. Вся столовая попадает со смеху вместе со мной.
Мэл кинул на меня быстрый взгляд.
— Как хочешь. Я надолго.
Эльза, зыркнув в мою сторону, послала ослепительную улыбку своему парню и поцеловала в щечку. Египетской выдре досталось бы ухо, потому что Мэл отвернулся, но она оказалась проворнее.
Эльзушка поцокала в зону элитного студенчества. Оказалось, что пустовавший столик для избранных заняла знакомая компания: Макес, Дэн, две блондинки из Эльзушкиной свиты и темноволосая безымянная девушка. Как в старые добрые времена, — хмыкнула я, скривившись. Только Мэл ошибся адресом, приземлившись не в том месте.
Подружка Мэла удостоилась и Петиного внимания. Глядя вслед Эльзе, спортсмен сказал вальяжно:
— Красивая у вас девушка, Егор. Заметная.
Заметная?! — взъярилась я. Значит, мой парень расточает комплименты другим девицам, не тяготясь моим присутствием? Мне он не говорил подобных слов. Выходит, я не красивая и незаметная? Возможно, так оно и есть, но мог бы приврать разочек и польстить.
Обидно до слез. Это как раз тот случай, когда простота хуже воровства. Петя сказал то, что думал.
А Мэл как назло подначивал бесхитростного чемпиона говорить всё большие глупости, намекая тем самым: смотри, Папена, с каким толстокожим увальнем связалась. Смотри и кусай локти.
— Заметная, — согласился. — Как раз для приема.
— Знаю, — кивнул Петя и виновато взглянул на меня.
Уже спелись два поклонника красоты. Разве я вещь на прилавке? Невзрачный ситцевый платочек, отброшенный ради яркого шелкового. Вот возьму и воткну вилку в загребущую лапу, тянущуюся к ватрушке, а другому залеплю омлетом в лоб.
Покуда я в гневе придумывала, как отомстить за свою гордость, Мэл выудил с другого конца подноса сдобу и откусил. До чего же он вкусно и аппетитно ел, что у меня рот наполнился слюной, но я демонстративно сложила руки на груди и изобразила на лице отвращение к еде и к обоим парням.
— Если что-то не нравится, можешь отказаться, — ответила оскорбленно Пете. — Как-нибудь переживу.
— Эва, прости, я не хотел, — покаянно взмолился он.
— Петр, не бойтесь говорить правду, — дал совет Мэл, жуя. — На карту поставлено многое. Если девушка не подготовлена для выхода свет, есть время передумать.
Ах, не подготовлена? Значит, не гожусь? Я, потратившая, время, нервы и здоровье для того, чтобы пойти на этот дрянский прием!
— Тебе-то какая разница? — спросила грубо. — Не тебе же позориться.
— Не мне, — согласился Мэл с набитым ртом, перестав жевать, отчего щека раздулась. — С чего ты взяла, что мы говорили о тебе?
О ком же еще? — взглянула я злобно на Мэла. Прирожденный хитрец! Скользкий как угорь, обмазанный маслом. С какого боку не зайди, а все равно не ущипнешь. Определенно, ему вместе с генами передалось умение говорить завуалированно и обтекаемо, подзуживая разных простофиль. Назло врагам буду сиять на приеме как недосягаемая звезда на небе. Всех сокрушу, и прежде всего Мэла.
Поднявшись, я забросила сумку на плечо.
— Дай знать, если надумаешь отказаться. Верну билет, — обронила холодно.
Бывают в жизни огорчения. Осталось сделать шаг до приема, а моего кавалера вдруг осенило, что рядом с ним серая крыска, с которой за одним столом стыдно сидеть, не то что выйти в светское общество. Вернее, ему открыл глаза один интриган, сидящий неподалеку.
— Эва, извини меня, — вскочил чемпион. — Ты не так поняла!
— Я прекрасно поняла, — сказала с королевским величием. — Звони, если что.
— Садитесь, Петр, — всунулся Мэл в наш диалог. — Нужно многое обсудить.
— Да-да, конечно, — спортсмен опустился на стул. — Эвочка, прости, пожалуйста!
— Эвочка простит, — ответил за меня Мэл.
— А с тебя тринадцать висоров, — объявила я ему. — По твоей милости аппетит пропал.
Мэл ухмыльнулся:
— Зато сбросишь пару килограммов перед приемом. Тебе полезно.
Увидел мое опешившее лицо и растерялся:
— Папена, послушай, я не хотел… Сказал, не подумав… Эва!
Не ответив на заискивающее подлизывание, я оттолкнула с грохотом стул и ринулась к выходу из столовой.
Ненавижу, ненавижу! Какие же они козлы!
— Некрасиво получилось, — сказал Рябушкин. — Надо бы попросить прощения.
Напрягшийся Мэл, проследив с досадой за убегающей из столовой фигуркой, признал:
— Согласен, мы повели себя грубо. Но сейчас ваша дама не в том состоянии, чтобы принимать извинения.
— Вы правы, — согласился неуверенно спортсмен.
Мелёшин забарабанил пальцами по столу, задумавшись, и меж нахмуренных бровей залегла складка.
Издали Мак выразительно постучал по голове. Знаю, — отмахнулся раздраженным кивком Мэл. Сказанного не воротишь.
— Говорите, она без устали готовится к экзаменам?
— Эва очень старается. Мы виделись как-то на днях у библиотеки. У Эвы был аврал, потому что она собирала материал по эмоциям.
— Ну да… В трудах недолго заработать нервное истощение, а тут мы с вами добавили переживаний. Вы правы, Петр, нужно покаяться.
— Я ее догоню! — подскочил чемпион.
— Погодите, — поморщился Мэл. — В деликатных делах не стоит спешить. К обиженной женщине нужен особый подход.
— Вам виднее, — признал Рябушкин.
— Боюсь, Петр, после ваших извинений недопонимание усугубится.
— Наверняка, — понурился спортсмен. — У меня не так много опыта… в общении с девушками. Если я все испорчу, то Эва расстроится. А до приема осталось два дня!
— Могу посодействовать. Дайте телефон вашей дамы, и я поговорю с ней со всей возможной деликатностью.
— Думаете, Эва послушает?
— Я найду нужные слова.
16.4
До чего же ненавижу его! И его самоуверенную физиономию тоже ненавижу.
Забравшись на чердак, я застегнула куртку и подошла к окну. Стайка воробьев оккупировала черные ветви вяза у институтской ограды, устроив соревнование по зимнему чириканью. Хоровой птичий галдеж залетал в открытые створки, отвлекая от булькающего во мне гнева.
"Похудеть не мешало бы"… Ну и пусть тискает свою тощую кильку по углам, мне плевать.
Как же его ненавижу!
Ненависть лучше, чем рабская зависимость, — признала я, охладившись у чердачного окна. Ненависть закаляет, прогоняя чувство вины, и заталкивает на дальний план горячие трепетные чувства. Меня теперь не смутить намеками и случайными прикосновениями. Я заржавела в своей ненависти, не знающей прощения. И Петю тоже ненавижу с его несусветной простотой — в сердце и на языке.
Лучше бы между парнями сохранялась дистанция. Когда Петя показывал характер, в нем проявлялась личность с большой буквы — героическая, бескорыстная. Он спас меня от падающей люстры, потому что не мог поступить иначе. Переживал, что пропустил пожар в столовой, иначе обязательно бы потушил возгорание и, глядишь, для Симы последствия оказались не такими тяжелыми. В холле, когда Мэл заговорил о продаже прав на дрессировку, тоже ничуть не убоялся и, если бы не мой истошный визг, не замедлил бы врезать наглецу.
