Звезда моей любви - Устименко Татьяна Ивановна (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
– Но как он очутился у Йоны? Мы не смогли вынести мечи короля с поля боя и с тех пор считали их безвозвратно утерянными!
– Она отняла его у богини Банрах, – с гордостью сообщила Ребекка. – Как ни парадоксально это звучит. Мы побывали в Серой долине… – И тут воительница коротко изложила хронологию недавних испытаний, выпавших на долю их неразлучной троицы.
– М-да… – только и смог вымолвить чародей, сосредоточенно внимающий повествованию лайил. – Все это кажется совершенно невероятным, но, к счастью, мы имеем честь воочию лицезреть материальные подтверждения твоих слов, девушка.
Он вынул из шкатулки ожерелье из слез Эврелики и вложил его в ладонь так и не проснувшейся Йоны.
– Я начинаю верить в то, что пророчеству Неназываемых суждено сбыться. Возможно, Наследница и вправду спасет наш мир от гибели, остановит Пустошь и восстановит единство всех народов Лаганахара. А значит, теперь настал наш черед помочь Йоне и выполнить волю Лаллэдрина…
– Но как? – изумленно приподняла брови Ребекка. – Неужели вы поведаете малышке о том, куда ушли Полуночные эльфы?
– Нет, – печально вздохнул Турран. – Увы, мы не владеем такой информацией. Но зато мы можем устроить встречу Наследницы и короля Арцисса…
– Йона встретится с мертвым королем? – ошеломленно вскричала Ребекка. – Но как?
– Идите за мной, – приглашающе поманил рукой Альсигир, – и вы все увидите сами…
Глава 6
Видимо, так уж было задумано Неназываемыми, что даже самые сильные из нас не являются безупречно идеальными существами, ибо победить усталость, голод, смерть и отчаяние не способен никто. Каждый из нас нуждается в пище, поддержке, понимании, любви и отдыхе. И именно из-за последнего из вышеперечисленных факторов мы проводим во сне не менее четверти своей жизни, погружаясь в странный, необъяснимый мир иллюзий и предчувствий. Возможно, научившись анализировать сновидения и правильно реагировать на приносимую ими информацию, мы сумеем избежать многих бед, ниспосылаемых на наши головы коварной судьбой. Но с другой стороны, что может быть страшнее умения заглядывать в собственное будущее?
Я спала, и мне снился странный сон… Он стал таким ярким и отчетливым, что не стерся из памяти даже после пробуждения, повергнув меня в недоумение и испуг. В своем видении я бессильно распростерлась на дне плавно покачивающегося челна, целиком выкованного из серебра и отданного на милость свободных морских волн. Все мое тело сковало непонятное оцепенение, голова раскалывалась от чудовищной боли, а глаза застилал кровавый туман. Было настолько плохо, что, не имея сил кричать, я беззвучно умоляла судьбу о смерти, способной милосердно оборвать мои мучения.
По причине полуобморочного состояния я почти не обращала внимания на разгневанное море, яростно ударяющее в борта моей изящной верткой ладьи. Море категорически не принимало меня, то вздымая на самую вершину очередного пенного вала, то рывком погружая во впадину меж двух зеленоватых водяных бурунов, а затем глумливо вышвыривая обратно. Я не испытывала страха, потому что те, кто отправил меня в это рискованное путешествие, дали клятвенное заверение: челн сам знает нужную дорогу, к тому же он непотопляем и создан не кем иным, как знаменитым кузнецом Турраном по прозвищу Певучая Наковальня. Не знаю отчего, но даже мимолетное упоминание сего благозвучного имени подействовало на меня умиротворяюще, а посему я безропотно позволила положить себя на дно хрупкого суденышка и отдалась на волю бушующих волн. Вот только я никак не могла вспомнить, кем же конкретно являлись эти ОНИ, действовавшие столь уверенно и целенаправленно. Куда и зачем я плыла? Этого мне не открыли…
Внезапно штормовой ветер стремительно перерос в настоящий ураган, а волны начали перехлестывать через борта челна, осыпая меня сотнями холодных брызг, похожих на злобные укусы. Огромный вал принял форму сложенной чашкой ладони, жадно сграбаставшей непотопляемое создание эльфийского мастера, и, мстительно рокоча, швырнул в сердцевину спирального водоворота, закручивающегося в неотвратимо-смертельный штопор. Челнок шатко наклонился вправо, зачерпнул забортной воды и начал камнем погружаться на дно, увлекая меня в недра морских глубин. Я пронзительно вскрикнула и… проснулась.
Я открыла глаза и тут же снова зажмурилась, изумленная градом водяных брызг, прилетевших мне точно в лицо. Напрягла спину, пытаясь рывком перевести себя в сидячее положение, но движение получилось натужным, старчески затрудненным. Такие ощущения возникают после длительной болезни.
– Осторожнее, малышка, – наставительно порекомендовал знакомый голос, раздающийся где-то совсем рядом, – не торопись. Так можно и пуп надорвать!
Решив последовать мудрому совету, я чуть приподняла голову и огляделась…
Картинка, представшая моему взору, оказалась воистину идиллической. Выяснилось, что я лежу на дне небольшого челна, полностью выкованного из серебра. Борта ладьи украшал орнамент в виде распахнутых орлиных крыльев, а прямо напротив меня на носу маленького суденышка сидела довольно улыбающаяся Ребекка и с аппетитом поглощала капустную кочерыжку. Нет, даже не сидела, а восседала, важно опершись локтем левой руки на колени сложенных в позе «лотоса» ног и забавно морща нос, сплошь обсыпанный мелкими рыжими веснушками.
– Доброе утро, сьеррина засоня! – весело поприветствовала меня она и с хрустом вгрызлась в свое излюбленное лакомство.
– Ик! – невежливо отреагировала я, изумленно выкатив глаза и некрасиво отвесив нижнюю челюсть. – А мы где это сейчас находимся?
– В море! – исчерпывающе разъяснила воительница и комично, словно указкой, взмахнула недоеденной кочерыжкой. – Разве не заметно?
Я подняла лицо к небу, всеми порами изголодавшейся по лету кожи впитывая струящееся сверху тепло. Ласково припекал Сол, а море, покрытое бурунами белых воздушных барашков-волн, легко несло наше изящное судно. На корме я увидела Беонира, неумело, но весьма интенсивно орудующего коротким веслом. Из одежды на нем остались только штаны, и то закатанные до колен, а взопревшая Ребекка расстегнула жилет, под которым оказалась одна рубашка. Сквозь тонкую ткань просвечивались небольшие, но завлекательно высокие, упругие, словно наливные яблочки, груди. Ниуэ, усиленно делающий вид, будто выполняет функцию рулевого, нет-нет да и косил глаза в сторону прелестной воительницы, привлеченный соблазнительным видом.
– Я понимаю, что в море, – сердито буркнула я. – Но как мы сюда попали?
– Ну вот! – всплеснула руками лайил, все-таки роняя за борт злополучную кочерыжку. – Приплыли!
– Я понимаю, что мы сюда не прилетели, – терпеливо продолжила я, развивая уже озвученную мысль. – Я имею в виду, кто, когда и зачем посадил нас в этот челн?
– Да нет, я же не буквально, а фигурально выражаюсь, я так свои эмоции озвучиваю, – сбивчиво забубнила Ребекка. – Ты разве совсем ничего не помнишь? Ничегошеньки?
Ничегошеньки? Я задумалась… Прикусила нижнюю губу, с сомнением сплела и расплела пальцы, ощупала свою одежду, безупречно чистую и отглаженную, констатируя, что ничего из моего личного имущества не потерялось, все находится при мне. На шее висит Звезда моей души и ожерелье из слез Эврелики, странный камень из повозки старьевщика помещен в футляр и лежит подле меня вместе с сумкой Лаллэдрина. Лед, эльфийский клинок, заботливо пристроен на дне лодки, а стилет по-прежнему прикреплен к моему поясу. И даже вынесенный из подземелья под Немеркнущим Куполом обрывок пергамента, бережно завернутый в кусок непромокаемой кожи, не потерялся, а все так же лежал в моем кармане.
Получается, что сижу я здесь не просто так, а безупречно готовая к дальнейшим свершениям или злоключениям (это уж с какой стороны посмотреть): здоровая, невредимая и полностью экипированная. Вот только совершенно не помню, что же произошло после того, как выпущенная Беониром стрела вонзилась в мою грудь!
– Не помню! – откровенно созналась я. – Хоть убей, не помню…
