Алауэн. История одного клана - Жданова Светлана "Лисавета" (читать книги без .txt) 📗
Во-вторых, что в свое время совсем не откусила язык этому треплу, хотя стоило бы. Уж слишком активно нас начали поздравлять. На мои реплики типа: «Да не с чем!», «Куда такой толпой на эшафот провожать!» – никто не реагировал.
Ну а третье – то, что я не могла прибить Змея немедленно.
Так что пришлось терпеть еще целый час, придумывая изощренные наказания и подумывая о карьере пыточного мастера. Но вот когда мой «женишок» на правах собственника начал целовать меня за ушком… с применением длинного раздвоенного языка, терпению пришел конец. Намотав вышеуказанный на палец, я жестоко его сжала и потянула. Некоторые используют для таких целей поводок – мне хватило и языка, чтобы утянуть желтоглазого Змея из зала на пустынную террасу.
Зато теперь рыжий дракон пытался держаться подальше от взбешенной меня. Да и говорил с заметными затруднениями, видно язык все же опух. Приятная мелочь!
– Но это все равно не повод устраивать такой концерт. Ты вообще подумал, как мне из этого выпутываться? Ты вообще думать умеешь? Только этого мне не хватало. Сначала эта твоя печать, потом родственнички мои дорогие, болезнь мамы. А теперь еще и ты со своим дурацким заявлением.
– Почему дурацким? Вполне официальное заявление. Я от своих слов не отказываюсь.
– Да запихай эти свои слова знаешь куда?
– Когда ты злишься, то просто неотразима, – улыбнулся Сери.
– Извращенец! – Когда я злюсь, у меня появляется чешуя и прочие неприятности.
– Сама не лучше, – усмехнулся он. И пока я пребывала в растерянности (или делала вид), меня нагло обняли. – Я очень скучал без тебя, мое сокровище.
На этом у него слова закончились. Зато начались поцелуи.
Что бы я ни говорила, какие претензии ни имела, но целуется он великолепно. Мне стоило больших усилий сохранить свежую, незамутненную голову. Хотя, надо признаться, перед глазами все поплыло, а колени подгибались.
Кажется, кто-то решил проверить, не прибили ли еще здесь гранатововолосого сумасшедшего, назвавшегося женихом незаконнорожденной магички, но едва сунули на террасу свой любопытный нос, как его тут же опалила одна из охранок Сери. Надо же, какой предусмотрительный!
Меж тем поцелуи, которыми он покрывал мое лицо и шею, становились все более горячими, а руки, скользящие по телу, все настойчивей. Так что в какой-то момент я поняла: еще немного – и будет поздно.
Поэтому, прошептав заключительное слово заклинания, заготовленного еще по пути в резиденцию графини, я поймала холодными губами его горячие губы…
Сери замер. Точнее, замерз.
– Ледяное прикосновение, – подсказала я на недоумевающий взгляд желтых глаз.
Конечно, я не была до конца уверена, что оно сработает как нужно. Все Алауэн очень чувствительны к ледяным и холодным заклинаниям – особенность у них такая, вот мне и пришло в голову попробовать остудить пыл этого разгоряченного дракона. Сейчас он все чувствует, осознает, но двигаться не может. Ну и температура слегка понижена.
– Что же ты думал, я так легко сдамся? Не дождешься, – улыбнулась я, обнимая его за шею. – А знаешь, ты мне так даже нравишься. Молчишь, руки не распускаешь. Очень милая вешалка получается. – Мои пальцы скользнули по приоткрытым губам. – С тобой даже можно спокойно разговаривать. И, пользуясь моментом, заявляю: я не твоя собственность, чтобы мной распоряжаться. Прошу это запомнить и больше подобного не делать. Хм, ты такой милый, когда молчишь и не двигаешься, – ухмыльнулась я, пробегая пальцами по его лицу. – Прям и не знаю, что мне с тобой таким делать, – наигранно задумалась, почесывая его за ухом, как большого кота. Желтые глаза начали сладострастно разгораться.
Мне не жалко. Тонкая ткань рубашки оказалась слабой преградой моим рукам, которые свободно гуляли по спине, груди и животу обездвиженного мужчины. Едва касаясь губами, скользнула своим языком в его рот. Оставила пару отметин от ногтей на спине. Пожалуй, это было даже интересно, вот так безнаказанно касаться его, прикрываясь перед самой собой желанием подразнить желтоглазого.
Кто мог подумать, что Змей столь податлив ласкам. Когда я расстегнула верхние пуговицы рубашки и поцеловала ключицу, Сери уже откровенно дрожал от возбуждения. Золотые глаза подернулись пеленой, а дыхание стало тяжелым и очень жарким.
Тут главное – самой не увлечься. А это очень трудно, когда в руки на растерзание попадает существо, причинившее тебе столько неприятностей, но меж тем столь… родное, желанное? Я еще сама не разобралась в своих чувствах, чтобы заявлять однозначно.
Резко отступив назад, восстановила собственное дыхание и только тогда посмотрела на растерянного дракона. Привычные ментальные щиты, скрывавшие мои чувства от восприимчивых драконов, опали к ногам.
– Ну и как ощущения? – с издевкой поинтересовалась я. – Можешь не рассказывать, я себя так чувствую ежедневно. С той лишь разницей, что ты причиняешь только боль. Знаешь, даже не тешу себя надеждой, что ты можешь понять. Понять, каково это, сгорать изнутри от безысходности. Заклинания крови невозможно отменить. И я это знаю. Но смириться… никогда. Я не вещь, чтобы мною владеть. Я не раба, чтобы за меня решать. Вы втроем разрушили практически все, что было в моей жизни. И после этого ты на что-то надеешься? – Тыльной стороной ладони вытерла отчего-то мокрые щеки. В своих мечтах я произносила эти слова с гордостью, высоко задрав нос и получая удовольствие от боли в желтых глазах. Вот только действительность жестока – больно стало мне. А еще противно от самой себя. Совсем одраконилась! Нашла слабое место Сери и ударила. Ведь это настойчивое желание, каким бы похотливым и требовательным оно ни было, оставалось единственным чувством этого мужчины ко мне. Ни жалости, ни сочувствия. Только страсть и собственнические замашки.
Наверное, я еще многое бы ему наговорила из того, что клокотало и кипело в моем сердце. И возможно, сделала бы этим только хуже.
Но грудь обожгло, и я, не веря своим глазам, уставилась на маленькую капельку подвески, когда-то снятую с подаренной маме брошки. Она раскалилась и сверкала! Недобрый знак.
– Только не это! – охнула я и, поставив охранный контур, кинулась в зал.
Народу… не протолкнуться. Особенно в одном месте – у западной стены, между двумя большими колоннами. Приподнявшаяся висюлька тянула именно туда. Расталкивая всех попадавшихся на пути локтями, когтями… ну и прочим антуражем взбешенной драконицы, я пробилась к небольшой площадке.
Там прямо на полу, сдерживаемая отчимом, билась в конвульсиях моя мама.
Бледные, бескровные губы, серое лицо, закатившиеся глаза, сведенные судорогой руки и струйка крови изо рта. Но главное… благодаря особому тепловому зрению я могла видеть темное, холодное облако над ее грудью.
Что это? Хм… как занятно, последнее время мне слишком часто приходится встречаться с этим видом нечисти. И я не стану выказывать восторг от подобной регулярности.
Албаста. Вернее – черная албаста. Смерть, выпивающая тебя по капле. Вытягивающее жизнь черное проклятие. Могильный холод на твоей груди.
Как же я раньше не подумала об этом. Ведь много лет назад так же мучилась и я сама, тогда еще шестилетней малышкой. Боль в груди такая, словно ты выдыхаешь смертельный холод, в то время как легкие словно горят в огне, кошмары, обмороки, постоянный страх. Все это лишь внешнее проявление черной албасты.
– Отойдите от нее.
– Ксана, твоей матери плохо! – Глаза отчима стали как никогда испуганными.
– Я знаю. Поэтому и прошу. Эта черная тварь взялась за матушку серьезно. Или мне удастся ее сейчас спасти, или сегодня последняя ночь.
– Ты можешь? – проскользнула надежда в его голосе.
– Надеюсь. Избавиться от албасты можно только двумя способами. Один выманить ее новой жертвой. Например, переключив внимание с ребенка на достаточно крупное животное, как было со мной. А потом убить, разумеется. Но это только в том случае, если жертва не выбрана преднамеренно и албасту не направляли. Что-то мне не верится в подобное. Слишком много зависти, слишком много черноты вылито на матушку этими стервозными дурами и старыми кобелями, до сих пор домогавшимися ее. И не надо так смотреть, господин Илуш. Я знаю, как вы ее защищаете от разных подонков.
