Предновогодье. Внутренние связи (СИ) - Хол Блэки (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Я мысленно поблагодарила соседку, послав ей горячую признательность. Волей случая Аффа помогла мне, не просто выручив. Я чувствовала сердцем, что выкарабкалась из страшной передряги. Ведь беседа могла закончиться тем, что меня вывели бы из кабинета под руки и без дефенсора на плече.
Уф! — содрогнулась.
Бобылев сказал, что знает мою мать, а я совсем не помню её. Возможно та женщина, что изображена на кусочке фотографии, спрятанной в кармашке сумки, вовсе не она, но мне хотелось думать иначе.
Живя у тетки, родной сестры отца, однажды я застала ее выдирающей фотографии из семейных альбомов. Она рвала и резала их, бросая в горящий камин. Ковер усеяли черно-белые и разноцветные обрезки и обрывки. Не знаю, что мной двигало, но я схватила кусочек одной из фотографий и бросилась бежать.
— Стой, паршивка! — закричала тетка. — Немедленно верни! Найду, будет хуже!
Из-за неповоротливости она поднялась на второй этаж, когда я успела забиться в узкую щель под широкой двуспальной кроватью. Тетка, конечно, нашла меня, но как ни выкуривала, я вцепилась намертво, и никакие посулы, угрозы, швабры и заклинания не помогли. Заставить меня вылезти она не могла, потому что отец надел дефенсор на мое худое плечико сразу же, как привез в мрачный двухэтажный дом на краю поселка и строго-настрого запретил снимать браслет.
Я выбралась из-под кровати на второй день и угодила в одну из ловушек, расставленных теткой. Но самое важное дело было сделано: обрезок фотографии с молодой улыбающейся женщиной надежно спрятался под плинтусом.
Разозлившись, тетка потащила меня в чулан, громко ругаясь по дороге:
— Ублюдочное отродье! От тебя сплошные проблемы! Невоспитуемость и дебилизм налицо! Отвратительная наследственность!
Она заталкивала меня в большой кованый сундук, а я плакала и выдиралась, царапаясь. В ответ заполучила увесистую пощечину и отлетела в угол тесной тюрьмы.
— Мелкая дрянь! Посиди-ка здесь, а завтра я выдеру щипцами твои когти! Ишь, расцарапала до крови!
Тетка с грохотом захлопнула сундук, закрыв на замок.
Пугала, она, конечно, и никаких щипцов не принесла, но я, приняв угрозу за чистую монету, помертвела от ужаса. Держась за горящую щеку и подвывая от боли, плакала и умоляла выпустить, хотя знала, что просить бесполезно. Тетка заперла меня минимум на полдня, и продолжительность банкета зависела от ее настроения. Непонятные звуки за стенками сундука страшили до безумия. Неволя темного и тесного пространства сделала свое дело, и вскоре я провалилась в забытье.
Погрузившись в воспоминания, я не сразу сообразила, что прозвенел звонок, и лекция закончилась. Подхватив сумку, поплелась из опустевшей аудитории, и скарб оттягивал плечо не хуже пятидесятикилограммового мешка.
Прислонившись к стене, на меня смотрел Мелёшин. Засунул руки в карманы брюк и перекрестил ногу, поставив на носок. Словом, картинка, а не парень. Может, Мэл вовсе не меня ждал? Не стал бы он изобретать небрежно-элегантную позу специально для крыски.
— Как собеседование?
Я огляделась. Коридор опустел, значит, Мелёшин ко мне обращался.
— Неплохо, — вздохнула, чувствуя себя разбитой.
— На все вопросы ответила?
— На все.
— Это хорошо. На, держи. — Он протянул небольшую черную коробочку.
На секунду наши руки встретились, и я дернулась, едва не уронив ее. Пальцы Мелёшина были гибкими и горячими. В моем воображении тут же промелькнули картинки того, как он целует, сжав чье-то лицо ладонями, и жар от них проникает глубоко под кожу и растекается по венам.
Опомнившись, я с трудом сообразила, где нахожусь. Черт, о чем думаю? Принялась крутить коробочку в руках, изучая.
— Зачем?
— Это телефон, — пояснил Мелёшин. — Снимаешь крышку и говоришь.
Я уставилась на него в изумлении.
— Ты, наверное, заболел, или тебя Монтеморт укусил.
Мэл ответил раздраженно и торопливо:
— Не рассчитывай на что-то особенное. Это прямая линия. Звонить будешь по вечерам в любое время после девяти.
Развернулся и ушел. Еще бы ему не торопиться — в конце коридора показалась толпа второкурсников. Элитному мальчику нельзя терять репутацию.
И все же, чьи губы он целовал с неудержимой страстностью в моей фантазии? Эльзы? Телефонной красотки? Конечно, не мои. Мэл не сделал бы этого даже под угрозой расстрела, пусть и воображаемого.
Я изучала, изучала и выяснила, что Мелёшин оказался величайшим хитрецом, всучив простейшую модель: экран и две кнопки с нарисованными на них зеленой и красной трубочками. При нажатии на зеленую трубочку высветился номер. Один-единственный.
Я нажала повторно, и послышались гудки.
— Ну, что еще? — спросил недовольный голос. — Не уяснила, что ли? Всего десять слов сказал. Трудно запомнить?
— А как платить за разговор?
— Платить не надо. Это прямая связь.
— Понятно. — Хотя все равно непонятно. — А когда заряжать?
Мне показалось, что на другом конце Мелёшин, прикрыв рукой микрофон, что-то сказал, извиняясь перед кем-то.
— Он уже садится? — поинтересовался у меня предгрозовым голосом.
— Нет, просто нет других кнопок. Как узнать, когда заряжать?
— Узнаешь. Экран потухнет.
Я фыркнула.
— А как заряжать?
— Отодвинешь сбоку хлястик, под ним вилка. Вставишь в розетку, будет заряжаться.
— А…
— Всё, мне некогда, — отключился он.
Ой-ёй-ёй, ах, какой я занятой! — выдал экспромтом проснувшийся талант рифмоплетства. Становлюсь, как Стопятнадцатый, гениальным стихотворцем.
А кушать хочется всегда, несмотря на мелкие и крупные проблемы. Разбитое корыто потащилось в столовую, с трудом передвигая ногами.
После пожара в помещении не осталось ничего, что могло напоминать о случившемся. Та же казенная голубая краска, те же столики и стулья, та же раздача и та же угрюмая тетка на кассе. Народу, правда, значительно меньше, а незанятых столов — больше.
Изменилось кое-что другое. В центре зала за столиком сидел Мелёшин, и не один, а с великолепной, незнакомой мне холеной блондинкой.
Набрав еды, я поползла к парочке, поскольку Мелёшин не отменил второе правило. Вроде бы.
В итоге сама оказалась виноватой. Пожадничав, набрала полный поднос тарелок, да еще тяжелая сумка оттягивала плечо. Неокрепшая после вчерашних трудностей рука задрожала, и поднос с грохотом брякнулся о стол. Стакан завалился, и сок вытек, слава богу, в пространство, ограниченное буртиками подноса.
Парочка, увлекшаяся беседой, замолчала. Мелёшин посмотрел на меня так, будто я сошла с ума, посмев приблизиться к их столу и нарушить уединенную идиллию. Блондинка откинула изящным движением тяжелые длинные волосы за плечо, открыв миру ушко с переливающимся синим камушком в мочке. Блеск камня оттенял невероятную синеву глаз красавицы.
На столе перед девушкой красовалась знакомая кучка зеленых листиков. Поднос Мэла остался нетронутым. Смотрите-ка, увлеклись друг другом и потеряли аппетит! Ну, и зачем ходить в столовую? По привычке?
Парочка вернулась к негромкой беседе, сидя вплотную друг к другу и нежно воркуя. Блондинка водила наманикюренным пальчиком по Мелёшинской манжете, а он мял ее ладошку.
Если портить совершенство момента, то полной программе.
— Мне остаться или пересесть? — спросила я грубо.
Мелёшин оторвался с неохотой от своей спутницы и указал пальцем на соседний столик. Я с шумом переставила поднос, куда велели, и уселась боком к шушукающейся парочке.
Невдалеке, в окружении подружек, сидела Эльза с непонятным выражением лица. То ли она расстроилась, что ей нашлась замена, то ли обрадовалась, что Мэл указал мне на мое место.
Наконец, вдоволь начесавшись языком, Мелёшин встал, а вместе с ним поднялась блондинка. Она оказалась очень красивой девушкой: природную красоту усиливал грамотный макияж, а совершенная фигурка притягивала взгляды. Об одежде и говорить нечего — загляденье, обтягивающее прелести. Парочка величественно поплыла к выходу. Ни слова, ни полслова вслед. Ау, тарелки-то за вами прибирать или как?
