Западня для нечисти - Малиновская Елена Михайловна (читать книги регистрация .txt) 📗
К концу своего яростного монолога Рикки окончательно отпустил меня, и я со стоном взялась за виски, в которых запульсировала давно забытая мигрень. Опять интриги, опять сложные логические построения и могущественные враги. А я уж надеялась, что больше никогда в жизни мне не придется столкнуться с бурной жизнью эльфийского высшего общества.
– Если Гворий умрет, то не столкнешься более, – хмуро отозвался Рикки. – Но почему-то мне кажется, что тебя это вряд ли обрадует.
За дверью вновь закричали. Протяжно и страшно, сорвавшись в конце на хрип. Рикки подобрался, как для прыжка, видимо ожидая, что я вновь брошусь на штурм комнаты, но этого не произошло. Я вздрогнула всем телом, однако осталась на месте. Заставила себя остаться на месте, хотя это стоило мне немалых сил. Нет, не надо, Тефна. Ты все равно сейчас не поможешь Гворию, лишь навредишь.
– Что они делают с ним? – спросила я, страдальчески морщась. Теперь крики из-за двери доносились практически без остановок, лишь изредка прерываясь на всхлипы и стоны.
– Пытаются заставить его душу вернуться в тело, – ответил Рикки. – Понимаешь, Тефна… Тогда ты сумела совершить невозможное – вытащила его из земель мертвых против воли. Но тебе не хватило сил, чтобы окончить это. Вы могли бы погибнуть оба, если бы отец не отдал почти всю свою энергию, стабилизируя ваше состояние.
На этом месте Рикки хитро улыбнулся и продолжил чуть тише:
– Тебе он уделил чуть больше внимания, поэтому ты намного легче перенесла переход. А вот Гворию повезло меньше. Он так и застрял в пограничном состоянии – еще не здесь, но уже не там. Но со временем его душа опять нашла бы дорогу на земли мертвых.
Тишину опустевшего замка разорвал очередной отчаянный вопль. Я укусила себя за руку, сдерживая порыв ворваться в комнату. Отступники, что они с ним делают? Такое чувство, будто с Гвория сейчас снимают живьем кожу.
– Его душа уже забыла, что значит – быть заключенной в тело. – Рикки положил руку мне на плечо в успокаивающем жесте. – Поэтому противится изо всех сил. Кому, как не матери, убедить ее родиться снова?
Я спрятала горькую усмешку в уголках губ. Неприятно осознавать, но в свое время Гворий на мой зов не откликнулся. Наверное, это самое лучшее доказательство, что он меня не любит.
– А ты его любишь? – спросил Рикки, заинтересованно посмотрев на меня. – После всего происшедшего?
– Не знаю, – честно ответила я. Подумала немного и исправилась: – Нет. Наверное, нет. Я… Мне было бы легче отпустить и забыть его, если бы он объяснил мне, с чего вдруг произошло такое изменение в отношениях. Неужели все это время он удачно притворялся, посмеиваясь над моей доверчивостью?
Я не сказала самого главного, но Рикки, должно быть, и так прочитал это в моих мыслях. То, что я спасла Гворию жизнь, никак не изменило моего отношения к его планам оживить Индигерду. Тогда он умирал неправильно, страшно и некрасиво. Нечестно, преданный и распятый на жертвеннике. Поэтому нельзя было не вмешаться. Но, если дело дойдет до схватки между нами – я буду биться до последнего. Лучше смерть в честном поединке, чем в ходе ритуала. Остался лишь один вопрос: чью сторону в предстоящей схватке займут Рикки и Шерьян?
– Ты немного неправильно оцениваешь ситуацию, – на удивление мягко произнес Рикки. – Жаль, что не могу объяснить все прямо сейчас. Но если Аре и отцу удастся их затея, то Гворий сам тебе расскажет. Он заварил эту кашу, ему и расхлебывать.
Я скептически фыркнула, но не стала продолжать бессмысленный разговор. К чему все это? Если Гворий не выкарабкается – все решится само собой. Если спасется… Впрочем, не будем загадывать на будущее.
Неожиданно за плотно закрытой дверью воцарилась тишина. Настолько мертвая, что от дурного предчувствия волосы у меня на голове встали дыбом.
«Вот и все, – довольно прошептал внутренний голос. – Никаких больше моральных терзаний. Он мертв, а значит, ты отныне свободна. Беги, Тефна, беги со всех лап с земель эльфов. Беги до тех пор, пока сможешь бежать, но даже после этого не останавливайся. Разве не счастье – чувствовать, что у тебя за спиной не осталось никаких невыполненных обещаний, ложных надежд и фальшивого счастья. Но прежде… Прежде заверши свои дела с Шерьяном. Ты же понимаешь, что он не оставит тебя в покое, пока жив».
Я это понимала. А еще я прекрасно осознавала, что все это, нашептанное чужим холодным голосом, услышал Рикки. Н-да, вряд ли ему понравятся мои планы убить его отца.
– Совершенно не нравятся, – подтвердил юноша. – Тефна, я очень тебя люблю, честное слово. И мне безумно жаль, что у тебя так все получилось с моим отцом. Он, безусловно, был не прав в свое время, поступив с тобой настолько плохо и отвратительно. Но… Он мой отец. И его я люблю больше.
Я чуть склонила голову набок, ожидая, скажет или нет Рикки еще что-нибудь.
– Прости. – Рикки виновато отвел глаза. – Я не стану вмешиваться в ваш конфликт. До последнего буду стоять в стороне. Но если ты причинишь вред моему отцу, если из-за этого он погибнет – то я выслежу тебя, где бы ты ни скрывалась. Выслежу и, как мне ни будет больно и обидно, – убью. Ты давала свою клятву, я даю свою.
Наши взгляды схлестнулись в молчаливой битве. Никто не желал первым уступить и отвести глаза. И это было честно. У каждого из нас своя правда. Я понимала желание Рикки защитить отца, он понимал мое – отомстить. И тем горше было осознавать, что никто из нас не отступится от данного слова.
– Да будет так, – чуть слышно проговорила я. – Только обещай, что убьешь меня быстро и без боли.
В прозрачных глазах Рикки мелькнули растерянность и испуг. Похоже, он до последнего не осознавал, что я приму его вызов.
– Тефна… – потерянно начал он.
– Обещай! – крикнула я, и гулкое эхо прокатилось по пустынному коридору.
Рикки застыл напротив меня с какой-то детской гримасой обиды и испуга. Но спустя миг его лицо вновь стало непроницаемой маской. В глазах застыл голубой лед.
– Обещаю, – глухо проговорил он. – Но… Видит небо, я не хочу этого делать, Тефна.
Что я могла ему ответить? Что я тоже не хочу, чтобы мы когда-нибудь схлестнулись в поединке не на жизнь, а на смерть? Что у меня сердце разрывается каждый раз, как подумаю о Шерьяне? Что мечтаю вернуться в прошлое и сделать так, чтобы наша встреча с его отцом никогда в жизни не состоялась бы? Это все ничего не значащие слова. Есть клятва, которую надлежит выполнить. А после этого я сама не захочу жить.
Тишина за дверью все так же не прерывалась. Я прислонилась ладонями к холодной стене, гадая, что же творится за ней. Если все кончено и Гворию не помог ритуал, то почему не слышно плача Ары или всхлипываний Ниэля? Если все получилось так, как задумывалось, то почему никто не выходит?
Словно в ответ на мои мысли, дверь тихонько скрипнула, приоткрываясь. На пороге появился Шерьян. В его и так бледном лице сейчас не осталось ни кровинки. Зрачки были настолько расширены, что заняли всю радужку. По подбородку пробежала алая струйка крови от насквозь прокушенной губы.
Шерьян выпрямился, хотя было видно, что каждое движение дается ему сейчас с величайшим трудом. С затаенной нежностью посмотрел на меня и негромко произнес:
– Он жив. Я сделал это для тебя, Тефна.
После чего закатил глаза и без малейшего звука навзничь рухнул на пол.
Я сидела на краешке постели Шерьяна и раздраженно постукивала кончиками пальцев по простыне. Для удобства храмовника положили в ту же комнату, где набирался сил Гворий. Ниэль и Рикки перетащили сюда еще одну тяжелую дубовую кровать, и на этом их участие в уходе за больными закончилось. Ара после проведенного ритуала чувствовала себя не лучше Шерьяна, но по вполне понятным причинам предпочла отдельную спальню. Заботу о ней взяла на себя Рашилия, за что я была ей очень благодарна. Нет, мы не ругались с матерью Гвория. Но каждый раз, когда я оставалась с ней наедине, у меня возникало такое чувство, будто она исподтишка изучает меня. Запоминает малейшие промахи, чтобы потом озвучить при всех свое явно негативное мнение обо мне.
