Тройной переплет - Фирсанова Юлия Алексеевна (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Макс смущенно улыбнулся и расстраиваться перестал, тем паче что любопытная Элька подкинула ему вопросик:
– А что ты там за программу запустил?
– Те данные, которые собрал с малыша, и параметры мира для сопоставления загрузил в машину, настроил режим оптимального поиска, расчет сложный, еще с полчаса идти будет, – коротко и по возможности просто, дабы не отвлекать друзей от начавшегося действа, ответил Шпильман. Сам-то он, мнемоб, был способен вести разговор и наблюдать не за одним экраном одновременно.
Все переключили внимание на происходящее в крепости Кондор на Оргеве. Чтобы не тревожить камни-визгуны, реагирующие на оборотневское вторжение заполошным криком, визитеры перенеслись сразу на стену, где этих приспособлений вмонтировано не было. Будь иначе, защитникам пришлось бы отражать все атаки под непрерывный вой камней, и еще неизвестно, на кого сильнее действовало бы такое звуковое сопровождение.
Похоже, Связист свое обещание насчет переговоров с Силами Времени исполнил и по этому измерению. На Оргеве снова царил солнечный и морозный денек, почти приятный, если б не резкие порывы ледяного ветра. А для наблюдателей перед зеркалом так и вообще картинка была просто загляденье. Будь в числе зрителей, а не участников представления Фельгард – любитель горных пейзажей, он непременно пожалел бы, что не захватил своих рисовальных принадлежностей. Крепость в окружении заснеженных вершин Кенкайса, искрящихся на свету, под синими небесами выглядела просто картинкой с рекламного проспекта дорогого курорта, заточенного под старину.
Положение солнца над горизонтом (а друзья еще не встречали такого мира, где бы светило двигалось скачками и в произвольном порядке по неопределенной траектории, хоть Элька и «пугала» их рассказами о странном мире большой черепахи Атуин) явственно указывало на то, что день нынче другой, нежели тот, в который команда покидала Оргеву. Близился час открытия туманных врат.
На стене уже все было приготовлено к очередному витку противостояния: человеки-монстры, второй раунд. Лежали горки камней, стояли прислоненные к стене массивные луки и самострелы, сновали вооруженные люди. Попадались и знакомые по первому визиту личности. Элька узнала синий халат-одеяло тощего хранителя Тарина, чье мужество явно не соответствовало хилой упаковке. Даже издали видно было, насколько перепачкан чернилами нос и подбородок жреца Онтара. Небось переписывал уникальную книгу для коллег и потомков всю ночь напролет, опасаясь какого-нибудь враждебного Сияющему стихийного бедствия, способного лишить мир свежеобретенной святыни. Нынче, как подтвердил короткий шепоток Мирей, преданный служитель бога звучно читал правильную молитву, укрепляющую силу и мужество обороняющихся, а не отдельную, пусть даже самую важную, часть их плоти. Многочисленные косички и бантики длинноусого чароплета Шавилана, облаченного в свежую ультрамариновую с бисеро-узорчатым декором мантию, бормочущего заклинания и растирающего сапожками бусинки, тоже легко поддавались идентификации. Элька поискала глазами принца. Под зимней одеждой степень полноты превращалась в понятие трудноопределимое, а уж некоторую рыхлость тела от избыточной мускулатуры тем паче отличить становилось сложно. Арсин стоял спиной, но его звонкий голос облегчил процесс опознания. Не видно было только коменданта – решительной Вайды.
А перед защитниками крепости предстали трое весьма колоритных гостей. Высокий светловолосый воин в простой темной одежде. Пронзительные зеленые глаза, нос с горбинкой, резкий подбородок. Черные сапоги, черные штаны, светлая рубаха со шнуровкой у горла и большой меч в потертых ножнах на поясе. Его спутник был скорее не одет, а разряжен в роскошный зеленый камзол, затканный золотым шитьем. Кружево рубашки выбивалось из воротника и рукавов пышными волнами, даже на ногах у красавца были не сапоги и плотные штаны, а востроносые туфли с массивными яркими пряжками и лосины. Кажется, этот тип перепутал стену замка с бальной залой. Третий мужчина был таков, что люди на стене невольно напряглись. Сероволосый одноглазый тип в кожаной одежде буквально излучал опасность, даже стоя в нарочито-расслабленной позе, руки вдоль тела, подальше от кинжала и меча, дабы не провоцировать вооруженных и нервных людей. Фельгард давно привык к тому, что многие на него реагируют несколько нервно, и находил сие полезным. Всегда проще напугать, чем убить. Меньше тратится времени и сил.
– Вы все-таки пришли! – с облегчением воскликнул Арсин, оборачиваясь к троице.
Принц сразу уловил, как замерли в странной смеси напряжения, надежды и облегчения люди, с которыми беседовал. Юноша быстрым шагом приблизился к визитерам, одновременно властным взмахом руки приказав всем, кроме Шавилана и Тарина, держаться в отдалении. Словно бы хотел, чтобы беседа не стала достоянием гласности.
– Позвольте представить вашему высочеству нашего помощника, мосье Фельгарда, – коротко, без обычных изысков, отрекомендовал Лукас.
Принц прижал ладонь к груди и кивнул, завершая ритуал.
– Мы обещали, – спокойно проронил Эсгал, отвечая на приветственную фразу Арсина.
– Однако выходка Вайды… – Принц отчаянно смутился, усики нервно подергивались над губой, но, ведомый чувством долга, нашел мужество негромко закончить: – Я приношу вам свои глубочайшие извинения! Комендант понесет наказание за преступление.
– Какого рода наказание, ваше высочество? – принахмурился Лукас, весьма не одобрявший попыток принуждения своей персоны к чему-либо, но склонный быть снисходительным к неудачнице, предпринявшей столь нелепое действие исключительно из желания защитить свою страну. Хотя для инкуба были бы куда более лестными другие мотивы.
– Пять ударов кнутом за попытку приворота – таков закон Эркона, он общий для всех государств Эркайса, – печально доложил Тарин, сведущий в законах поболее, чем в молитвах. Наверное, те записывались лучше и хранились тщательнее. А принц вздохнул, явно испытывая не только неловкость от поступка женщины, старшей его по возрасту и достойной уважения, но и горечь от необходимости отдать приказ о ее наказании.
– Действия коменданта не могли нанести нам урона, а потому мы не считаем наказание необходимым… – прекрасно понимая настроения собеседников, начал Лукас.
Гал, не будучи жесток по натуре, вступаться за пытавшуюся приворожить его идиотку не собирался. Раз заслужила наказание и таков закон, значит, должна заплатить по всей строгости вне зависимости от пола и ранга. Dura lex, sed lex (Закон суров, но он закон), – такого правила, не зная римского права, воин строго придерживался в жизни.
– Но закон… – начал было и Арсин с явной надеждой на то, что хоть один посланец Совета богов подскажет приемлемый выход, подходящий к совершенно другой пословице из другого времени и места. Той самой, где упоминалась часть упряжи. Выразительный взгляд принца буквально кричал: «Пожалуйста, убедите меня!»
– Закон относится к применению чар приворота оргевцами к жителям государств Союза Эркайса? – педантично уточнил маг, чуть выгибая ровную дугу брови.
– Да, – робко, начиная подозревать, к чему клонит собеседник, согласился принц и закивал с утроенной энергией.
– Поскольку мы таковыми не являемся, коменданта можно освободить от порки, не преступая законодательных норм, – заключил мосье, которому претила сама мысль о телесном наказании женщины, пусть даже эта особа с виду была покрепче иного мужика и совершенно не соответствовала эстетическим предпочтениям инкуба. – Сейчас куда важнее ее работа, разумеется, – тактично продолжил маг, – я осмелился бы посоветовать вашему высочеству расспросить, откуда у Вайды взялся приворотный напиток и с какой целью она планировала его применить.
– Я побеседовал с комендантом в присутствии Шавилана, чтобы исключить ложь. Она сказала, что изъяла напиток у одного из солдат, пытавшегося опоить приглянувшуюся ему служанку. Этот человек погиб при первом штурме. Вайда собиралась уничтожить напиток, но в сумбуре следующих дней просто забыла. Нашла фляжку в своих вещах лишь вчера, когда искала запасной ремень, и решила на всякий случай передать чароплету. Но тут появились вы и… – Арсин развел руки на уровне груди, всем своим виноватым видом показывая, что не понимает, как такие преступные мысли пришли в голову суровой, рациональной, временами даже излишне жесткой, но вовсе не подлой особе.
