Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
- Значит, это твое? А мне казалось, ты обменялся с какой-то девушкой.
- Оно фамильное, но принадлежит мне. Если ты примешь его, ни у кого не останется сомнений, и никто не посмеет оскорбить тебя.
Я прилегла к Мэлу на грудь и провела рукой по заросшей щеке.
- Нравится? - спросил он.
- Очень.
- Заметил, - ухмыльнулся Мэл. - Но учти, перед сном побреюсь. Не привык. Мешается. Ну, так как?
- У нас всё очень быстро получается, не находишь? Стремительно. Может, мы ошибаемся? Вдруг это страсть, которая завянет через неделю?
- Есть такое. Стремительно, но мне нравится. Адреналинит. А насчет ошибок и страстей... В детстве у меня была мечта - радиоуправляемая гоночная машина. Знала бы ты, как я бредил ею: изучил все марки и модели, собирал наклейки, рисовал в альбомах, которые оставлял ненароком на видном месте, чтобы родители сообразили. Сейчас понимаю, что они посмеивались над наивными попытками, но, тем не менее, на день рождения получил то, о чем мечтал. Мне казалось, я умру от счастья. Но представь, через неделю игрушка осточертела. Я изучил ее возможности вдоль и поперек, и мне стало скучно.
- Ого, значит, ты с детства любишь гонять по трассе, - подцепила его.
- Да. Став старше, я переключился на настоящие машины. И опять сходил с ума, донимал отца, Севолода и деда, расписывая преимущества той или иной модели. В шестнадцать лет отец сделал мне права, хотя мать не соглашалась.
- Почему?
- Боялась. Нормальным людям права выдают, начиная с двадцати лет. Она думала, что я разобьюсь, и выступила категорически против машины. Отец послушал ее, и мне пришлось ждать до восемнадцати, пока не уломал родителей на "Турбу-100". Никогда не забуду её. Это на всю жизнь, наверное. Въелось под кожу. Что мы с ней вытворяли! Разве можно сравнивать машинку на батарейках и собственную ласточку? Ты выжимаешь лошадей, поворачиваешь руль, и она чувствует малейшее колебание. Она слышит мысли до того, как ты собираешься сделать движение. Ты сливаешься с ней и становишься единым целым!
Я слушала как зачарованная, открыв рот. Вот она, любовь Мэла. Машины.
- Потом были и другие тачки - каждая со своим характером и заморочками. Но все равно, сажусь за руль и каждый раз открываю новый мир... Так вот, к чему я рассказал... Так же и с девчонками. На иную смотришь, а она как радиоуправляемая машинка - скучная и неинтересная. Вроде бы красочная упаковка, а внутри ограниченный набор функций и полная предсказуемость. А с тобой не так. С тобой никогда не знаешь, что окажется за поворотом, и удастся ли вписаться в него.
- Да? - только и выдавила, обалдев от пространной речи парня. А ведь он открыл мне душу, пусть и своеобразно. Сравнил с машиной. Только он что-то путает. Какая же из меня роковая тачка?
- Тупо, да? - взъерошил волосы Мэл. - Наверное, ты обиделась?
- Нет, что ты! - обняла его. - Просто я... у меня нет слов! Мне такого никто не говорил. Не боишься улететь в кювет?
- Нет. Итак, что с кольцом? Будем примерять?
Согласна ли я? Во-первых, не хочу отказываться от Мэла. Ни за какие коврижки. Во-вторых, мы и так шагнули достаточно далеко, чтобы идти на попятную. "Дочь министра экономики кувыркается в постели сына начальника Департамента правопорядка" - заголовки в прессе мерзки одними названиями, не говоря о начинке статей. Карьера нового министра экономики закатится, толком не начавшись, а мое будущее не состоится, несмотря на оптимистичные заверения пророческого ока. В-третьих, о детях пока умолчим - до окончания института будет не до них. В-четвертых и в самых главных, Мэл сказал, что я смогу вернуть кольцо.
- Согласна.
Мэл обхватил мои ладони своими и подышал, согревая дыханием. На немое удивление пояснил:
- Так надо. Сначала скажу я, а ты повторишь, что принимаешь. А потом молчи и не мешай... Я отдаю тебе это кольцо, по доброй воле и без принуждения. Прими и носи. - Он сделал знак глазами.
- Я принимаю это кольцо, по доброй воле и без принуждения, - повторила послушно.
Мэл забормотал какие-то слова на языке, непохожем на новолатинский, и начал стягивать украшеньице. На его виске напряглись вены. Парень говорил вполголоса, не останавливаясь, и продолжал снимать кольцо, пока с усилием не освободил безымянный палец, а затем взял мою руку. Желтый ободок пошел туго, и когда металл обхватил нижнюю фалангу, ее зажгло - чем дальше, тем сильнее. Я попыталась выдернуться, но Мэл не позволил и опять наговаривал абракадабру.
Боль разгоралась, распространяясь по пальцу. Расплавленный свинец потек по крови. Кусай не кусай губы, а сейчас закричу. В воду бы руку, а лучше в лед!
Мэл прижал меня, не давая вырваться, и шептал непонятную тарабарщину. Когда жжение спало, я подвывала тихонько, уткнувшись в его футболку.
- Все прошло, - погладил он по голове. - Молодец, справилась.
- Ты соврал! - попыталась оттолкнуть его. Слезы текли по щекам. - Что за чертовщина?
- Тише, - успокаивал Мэл. - Так и должно быть.
- Но почему-у?
- Кольцо приняло тебя.
- Оно, что, живо-ое?
Парень тихо рассмеялся.
- Оно фамильное. Раньше вещи наделяли ненужными ритуалами и заклинаниями, не несущими смысловой нагрузки, но призванными внушать страх и уважение. Так что в передаче колечка есть некоторые неудобства.
- Ничего себе неудобства! - помахала измученной рукой. - До кости прожгло.
- Это иллюзия. Мираж, - сказал Мэл. - Вставай. Пошли, обмоем.
До чего хорошо! И я чуть-чуть навеселе.
Мы сидим на одеяле, сброшенном на пол, и смотрим в окно на незасыпающий город. Рядом открытая бутылка шампанского и два фужера с шипучим напитком.
Мэл обнимает меня, привалившуюся к нему спиной. Все-таки он побрился. И еще на его безымянном пальце остался след от кольца.
- Болит? - спрашиваю, поглаживая розовую вмятину на коже.
- Чуть-чуть. Со временем исчезнет. Как-никак восемь лет носил.
- Перешло по наследству?
- Да, от брата, - говорит коротко Мэл и делает большой глоток шампанского.
- Мэл... Егор, а какие они - волны?
- Обыкновенные.
